Abstract
О войне за ребрендинг, о секондхендовых символах и о затоптанных семенах
Я же говорил, что нужно называть «Быстрый» или «Решительный». Нет, выпендриться захотелось!
(с) «Квартет И» «День Радио»
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ДРАГУНСКИЙ СЫН
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ГЕРЦОГСТВО БЕЗ ГЕРЦОГА
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ДАВАЙТЕ ЖИТЬ ДРУЖНО
ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ. КРАСАВЧЕГ И МЕБЕЛЬ ПРАВОСУДИЯ
ЧАСТЬ ПЯТАЯ. ТЕОРЕТИК НА ВОЙНЕ
ЧАСТЬ ШЕСТАЯ. ГУСАР ПО ЖИЗНИ
ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ. КРАСНЫЙ КОРОЛЬ
ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ. ПЕРЕВОД С ПОВЫШЕНИЕМ
ЧАСТЬ ДЕВЯТАЯ. ПРИНЦЕССА-АНГЕЛ
ЧАСТЬ ДЕСЯТАЯ. ПОТЕРЯШКА
ЧАСТЬ ОДИННАДЦАТАЯ. ПОЧЁМ В ЧЕХИИ КАРТОШКА
ЧАСТЬ ДВЕНАДЦАТАЯ. КРАДЕНЫЙ ПРИНЦ
ЧАСТЬ ТРИНАДЦАТАЯ. СЛАБОУМИЕ И ОТВАГА!
ЧАСТЬ ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ. ЭТОТ ДЕНЬ ПОЗОРА ПОРОХОМ ПРОПАХ
ЧАСТЬ ПЯТНАДЦАТАЯ. КАВАЛЕРИСТ И ТЕОРЕТИК – ЭТО СИЛА
ЧАСТЬ ШЕСТНАДЦАТАЯ. БЕРЕГИТЕСЬ ЯКОБИНЦЕВ!
ЧАСТЬ СЕМНАДЦАТАЯ. КОРОЛЬ-РАБ
ЧАСТЬ ВОСЕМНАДЦАТАЯ. НАСТОЯЩИХ БУЙНЫХ МАЛО
ЧАСТЬ ДЕВЯТНАДЦАТАЯ. ХОТЯТ ЛИ ПРУССКИЕ ВОЙНЫ?
ЧАСТЬ ДВАДЦАТАЯ. ФЕЛЬДМАРШАЛ ФОРВАРТС
ЧАСТЬ ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ. ЧЕТЫРЕ ЛИФЧИКА И ДОБРЫЙ СОЮЗ
И вновь Блюхер въехал в Париж, но теперь уже не во втором ряду, следом за императором и королём, а во главе колонны, стремя в стремя с Веллингтоном. И вновь, подобно языческим князьям (кстати, ему уже был дарован титул князя и поместье в Силезии), он карал и миловал, наложив на столицу богомерзких французов дань в деньгах и позоре. Квадригу с Бранденбургских ворот вернули на место ещё в 1814-м, а теперь суровый пруссак вознамерился взорвать напоминание о своём позоре, Йенский мост, но местные власти подсуетились и быстро его переименовали. А тут налетели дипломаты, и Блюхер вновь почувствовал себя лишним на этом празднике жизни.
Ему оставалось жить всего 4 года, и он это чувствовал, поэтому после получения всех положенных почестей, в коих недостатка не было, отбыл в своё имение, где и оставался до самой смерти. К нему часто заходили гости: боевые товарищи, видные чиновники, проезжие знаменитости, экзальтированные дамы, – и он с радостью принимал всех, не упуская момента в очередной раз расхорохориться за карточным столиком под бокал пунша и рассказать пару-другую баек из жизни. Естественно, все помнили о вспыльчивом характере хозяина и о главном – что нельзя ни при каких обстоятельствах упоминать слово «Ватерлоо». Услыхав его, Блюхер немедленно приходил в бешенство и начинал кричать, что не было никакой битвы при Ватерлоо, а была славная прусская победа при Белль-Альянсе, и что чёртовы британцы не сильно спешили ему на помощь при Линьи, зато не брезгуют приписывать себе лавры там, где им стоило бы скромно помолчать... Гости понимающе кивали и со всем соглашались, и тогда старик переходил к обычному бурчанию о том, что дипломаты опять просрали всё, что своей кровью добывали они, простые солдаты короля...
Вот, наконец-то, настало время самого известного портрета Блюхера, написанного уже после Ватерлоо
И нельзя сказать, что он был сильно неправ. Та, чья армия была самой инициативной в войнах за освобождение Германии, внезапно оказалась никому не нужной. Консенсус был таков, что Пруссия среди Великих Держав – это недоразумение. Да, когда-то был великий Фридрих... но не Пруссия. А что до её побед... ну, всякое случается. Но вы же понимаете, Блюхер – сумасшедший, Шарнхорст как был мужланом, так и остался им до самой смерти, а этот саксонский выскочка Гнейзенау – и вовсе якобинец. Нет в Пруссии великих людей, да и сама Пруссия – случайность, которую следует терпеть, но не более того. Король, как всегда, боялся сделать слишком резкие шаги, а государственный канцлер Гарденберг... мда... Он, конечно, был ярым врагом Наполеона, но при этом и сторонником французской модели развития, а это теперь в Европе стало не то что не модно, а даже очень предосудительно. Закончилось всё тем, что он, усталый старик, просто поплыл по течению. А заправлять в «европейском концерте» стал... Меттерних. Да-да, тот самый Меттерних, который отдал императорскую дочь, Марию-Луизу, корсиканскому людоеду – теперь изо всех сил пытался стереть прошлое... и своё, и всех вокруг
И если бы только внешние интриги, так и внутри всё покатилось обратно, в то же болото, из которого потом и кровью вытаскивали Пруссию реформаторы 1806-13-го. В отсутствие сильных личностей король попал под влияние аристократов старой закалки, и шаг за шагом нововведения принялись выхолащиваться. Вдобавок, общегерманское движение за «сохранение своего» в пику франкофилии имело непредвиденные последствия. В частности, люди не остановились на «своём-германском», но пошли дальше к «своему-прусскому». А учитывая то, что большинство реформаторов не было пруссаками (Блюхер – мекленбуржец, Шархнхорст и Гарденберг – ганноверцы, Гнейзенау – саксонец, Штейн – из Нассау), то борьба за «прусскость» вылилась и в отрицании пангерманизма, и в отрицании реформ.
Гнейзенау пытался барахтаться, но очень скоро понял, что силы неравны. Его любимая идея, почерпнутая из трудов графа цу Липпе и подтверждённая практикой североамериканских колоний, о том, что лучшая армия – это вооружённый народ, теперь однозначно ассоциировалась с якобинством, а значить противоречила патриотическому духу. И плевать, что именно Гнейзенау стоял за всеми последними победами Пруссии – его попросту съели в придворной борьбе и выкинули пережёванные остатки вон из армии. Нет, его не уволили – это было бы слишком большим скандалом, просто отстранили от всех существенных постов и назначили в провинцию. В конце концов он сдался. Ему уже было за 70, здоровье не то, а о внуках надо заботиться...
Гнейзенау, уже фельдмаршал, но без фактического влияния. Портрет 1818-го
В 1831-м на фоне польского кризиса его вновь вызвали в действующую армию. Во-первых, требовалось прикрыть границу от повстанцев, которые могли воспользоваться случаем и попытаться поднять мятеж в исконно прусских землях, 60 лет тому назад честно отобранных у Речи Посполитой. А во-вторых, российский император, даром что был женат на дочери Фридриха-Вильгельма, вёл себя всё наглее и наглее, и нельзя было исключить, что он использует восстание поляков (вот уж воистину неблагодарные твари!) для вторжения в Пруссию. Гнейзенау, как весь прусский офицерский корпус, испытывал глубокое презрение к этим недолюдям, которые ударили им в спину во время войны с Наполеоном, а теперь упорно отбрасывали всё то прогрессивное, что для них делали немцы, ради своей исконной дикости, и с радостью помог бы русским...
Но в итоге победила холера, которая не признавала границ. 1 августа Гнейзенау написал из Познани своему зятю, Вильгельму фон Шарнхорсту, что болезнь эта не так опасна, как её описывают. 23 августа его не стало. Ещё через 3 месяца от той же холеры скончался и его начштаба Клаузевиц.
Из наполеоновской оккупации правящие круги вынесли один единственный урок – миром правит контроль над средствами информации, и Европа превратилась в царство полицейских, шпиков и цензоров. В Пруссии, да и в Германии вообще, воцарилось кладбищенское спокойствие под надсмотром околоточного... но только на время. В 1848-м поколение, воспитанное учителями, которые сами были свидетелями Войны за Освобождение и продуктом реформ 1806-13-го (помним о Гумбольдте), восстало против существующих порядков и попыталось объединить Германию снизу. Не получилось. А среди властителей воцарилось мнение, что надо бы отменить учителей, а то слишком умные и воспитывают вольнодумцев вместо верноподданных. К счастью, это нововведение внедрить не успели, и уже через 20 лет Германия всё же объединилась. И вот тогда фигуры героев нашего рассказа вновь стали востребованы – теперь уже с пропагандистскими целями. Каждый ученик со школьной скамьи обязан был знать, как сыны немецкого народа, выходцы и низов и верные слуги Короны Блюхер, Шарнхорст и Гнейзенау, сделали первые шаги по объединению их разобщённой родины – путь, который закончили родители учеников, окончательно поставив на место мерзких французов и показавших, что великая германская нация достойна места под солнцем. А имя двух последних было торжественно присвоено двум крейсерам-сёстрам (так вместе и потопленным в у Фольклендов в 1914-м).
Естественно, в годы после версальского позора 1919-го отсылки к событиям столетней давности вновь стали актуальны как никогда, с подтекстом «справились тогда – справимся и сейчас». Тайная подготовка вермахта вопреки условиям мира, например, была произведена чётко по методу Шарнхорста. Да и все эти фрайкоры, чёрная форма, черепа с костями – всё было придумано задолго до 1920-х. И снова пошло в оборот.
А когда за дело принялся дядя Гёббельс, то дела и вовсе стали кристально прозрачными: верные сыновья народа Шархнхорст и Гнейзенау символизировали(тм) величие нации на полную. Настолько, что их в виде линкоров опять выпустили в море. Оба погибли во время ВМВ.
(Клаузевицу повезло. Как отметившийся на службе у русского императора он был вычеркнут из списков героев Третьего Райха. Да и фельдмаршал Йорк, фактически перешедший на сторону русских в 1813-м, избежал этой судьбы, так как плохо вписывался в героический канон встающей с колен Германии).
Если вы думаете, что на этом игры в пропаганду закончились, то это вы зря. Потому что имена Шарнхорста с Гнейзенау продолжали эксплуатироваться как в западной, так и в восточной Германии во времена Холодной Войны. Ещё бы, «крестьянские дети», прорывающиеся сквозь сословные барьеры, чтобы нести прогресс и свободу единой Германии, верно идущей в направлении социализма – ну как не поэксплуатировать такой ресурс? Так что памятники всем троим нашим героям вы запросто найдёте и в Ганновере, и в Саксонии, и в Берлине. Впрочем, сейчас, на начало XXIвека, мало кто из немцев знает, кто эти бронзовые мужики в старомодных мундирах. Может оно и к лучшему.
Орден Шарнхорста, высшая военная награда ГДР
И напоследок несколько завершающих штрихов о судьбе потомков наших героев, а также стран, идей и прочих метафизических сущностей.
Оба сына Герхарда Шарнхорста стали офицерами. Старший, Генрих-Вильгельм-Герхард (1786–1854), женился на старшей дочери Августа фон Гнейзенау Агнес (1800-22), их единственный сын умер, не оставив наследников мужского пола. Второй сын, Фридрих-Герхард-Август (1795–1826), умер в ранге майора, не оставив наследников. Любимая дочь Юлия вышла замуж за адъютанта своего отца, будущего фельдмаршала Фридриха Дона-Шлобиттена.
Старший сын Блюхера Франц (1778–1829) так и не оправился от ран, полученных в столкновении с польскими уланами в 1813-м, и вскоре впал в безумие, подобно своему отцу. Второй сын, Фридрих (1780–1834), тоже служил под началом отца в наполеоновских войнах, но после их окончания ничем особым себя не проявил. Дочь Фрици (Фредерика) (1786–1870), отрада отцовского сердца, не дожила буквально полгода до победы при Седане; была замужем дважды, оба раза за военными, но первый муж умер от ран в 1813-м. Сам Блюхер внезапно стал героем не только официальной пропаганды, но и народных песен, в которых он скачет на белом коне, побеждает всех врагов Германии одной левой и всячески издевается над тупыми французами(тм).
Август, Хуго и Бруно, сыновья Гнейзенау, тоже стали офицерами, младший успел поучаствовать во всех войнах за объединение Германии в 1864-71. Дочери Агнес и Эмили вышли за военных. Праправнуки последней, Бертольд и Клаус фон Штауффенберги и Цезарь фон Хофакер, в 1944-м участвовали в неудачном покушении на Гитлера.
Генерал Йорк получил звание фельдмаршала и титул графа фон Вартенбург, но так и не вернулся к активной военной жизни и вскоре умер в своём имении в Силезии. Его далёкий потомок Петер Йорк фон Вартенбург тоже был участником заговора Штауффенберга против Гитлера и был казнён в 1944-м.
Король Фридрих-Вильгельм III (1770–1840) вскоре после окончания войны нарушил своё слово и не дал стране Конституцию. Он правил долго, но большинство времени занимался религиозными вопросами, пытаясь объединить все конфессии лютеранства и навязать как своим подданным, так и соседями-протестантам «прусскую унию» – унифицированное евангелистическое учение. В результате в Германии стало на одну конфессию больше. В 1824 году он, неоднократно клявшийся навсегда остаться верным покойной Луизе, сочетался морганатическим браком с молодой графиней Августой фон Гаррах, католичкой. Брак остался бездетным. Его наследник, Фридрих-Вильгельм IV (1795–1861) унаследовал отцовскую склонность к меланхолии и под конец жизни был признан неспособным к управлению, замещённый братом Вильгельмом.
Фридрих-Вильгельм III в старости. «Він житиме довго, він житиме дорого...»(с)
Миф о королеве Луизе, «душе королевства», начал складываться ещё при её жизни. В самые тяжёлые годы оккупации Пруссии она оставалась верна как мужу, так и своей новой родине, изо всех сил поддерживая сопротивление и реформы. Неудивительно, что в XIX век, «век романтизма» её образ стал идеализироваться. Ей приписывали все политические шаги, имеющие патриотический характер (хотя часто она на деле им противилась), она стала предметом для подражания при воспитании маленьких немецких девочек – верная жена, заботливая мать, патриотическая женщина. Её именем во Второй Райхе называли благотворительные фонды, сиротские приюты и женские организации помощи армии, но в 1933-м эта традиция прервалась – нацисты не могли допустить в публичной сфере образ сильной женщины при слабом правителе. А после 1945-го обе Германии как-то решили, хоть и по разным причинам, что Луиза им не нужна.
Верная жена, заботливая мать, патриотическая королева
Родина Блюхера и Луизы, Мекленбург, оставалась самой нищей и отсталой из частей Германии, фактически без Конституции и современного права ещё 50 лет, находясь в политической орбите Пруссии. В 1867-м он мирно вошёл в Севергерманский Союз, но при этом практически ничего во внутренней жизни не изменилось. Бисмарк как-то высказывался, что если настанет конец света, то он уедет в Мекленбург, так как там всё происходит с запозданием на 50 лет.
Ганновер, родина Шарнхорста и Гарденберга, по решению Венского Конгресса возродился в виде королевства. В 1837-м, после смерти короля Вильгельма IV, Ганновер, в котором действовало салическое право, перешёл не к 17-летней Виктории, а к её дяде, Эрнесту-Августу (1837–51), а потом к его единственному сыну, Георгу V (1851–66). Ганноверцы не простили Пруссии две оккупации в сговоре с Наполеоном и полстолетия вступали во все союзы, направленные против неё, пока в 1866-м не были завоёваны в ходе прусско-австрийской войны и присоединены к домену Гогенцоллернов.
Родина Гнейзенау, Саксония, униженная после поражения 1813-го, тем не менее осталась в ранге королевства, правда, потеряв 40% территории (включая родину протестантизма, Виттенберг) в пользу Пруссии. Любви к Гогенцоллернам это, естественно, не добавило, и Саксония, остававшаяся одним из немногих очагов либерализма в накрытой благоденствием Священного Союза Монархов Европе, уже в 1831-м приняла Конституцию. Когда в 1866-м началась австро-прусская война, саксонские войска были чуть ли не единственными из союзников Австрии, которые действительно сражались против прусской военной машины, и тем самым заработали родине право почётной капитуляции. В отличие от Ганновера и многих других, Саксония осталась королевством даже в рамках Северогерманского Союза, а потом и Второго Райха, и её король, пусть даже весьма ограниченный в возможностях, оставался сувереном своей земли.
Королевство Бавария, увеличившееся вдвое за счёт подачек Наполеона, осталось со своим весьма особым мнением даже на фоне общеевропейской реакции и в 1818-м приняло довольно сносную Конституцию, а во время «весны народов» 1848-49 её король, Максимилиан II (1848–64), едва не стал императором объединённой Германии. Однако поражение в австро-прусской войне всё изменило, и уже в 1871-м молодой король Людвиг II (1864–88) лично предложил корону кайзера Вильгельму Прусскому (с его же подачи произошла и аннексия Эльзаса-Лотарингии). Однако через 15 лет он был признан душевнобольным, после чего таинственно погиб, а его сын Отто и сам был не сильно в ладах с головой, так что Бавария фактически растворилась во Втором Райхе.
Австрийская империя стала основной политической силой на Континенте, конкурируя только с Россией – как за это гордое звание, так и за большую упоротость в стратегии «не менять вообще ничего, из принципа». Но это и истеричное отрицание идеи нации – в первую очередь правящими элитами – сыграло с Австрией злую шутку. Когда началась «весна народов», оказалось, что на её территории существует с полдюжины наций: венгры, чехи, словенцы, хорваты, поляки, украинцы – но не австрийцы. В условиях, когда даже империи вокруг стали национальными, это означало смертный приговор наследнице Священной Римской Империи.
Города Ауэрштедт больше не существует. В 2012 году в ходе административной реформы его включили в состав соседнего Бад-Зульца.
Карл фон Клаузевиц немедленно заслужил общеевропейскую славу за свой теоретический анализ наполеоновских войн, однако слава эта была однобокой, ведь автор трактата «О войне» принадлежал в подозрительной партии, связанной с Гнейзенау и прочими якобинцами. Поэтому дальше академической аудитории ему выдвигаться особо не позволяли. Клаузевиц не сильно и пытался, ведь главное задание ученика – пережить учителя. Но однажды в его класс записался 23-летний мекленбуржец с орлиным профилем и стальным внутренним стержнем. Его звали Гельмут Карл Бернхард фон Мольтке...
Acknowledgments
Естественно, я много откуда черпал. Вот основное
1) "General Gerhard von Scharnhorst: mentor of Clausewitz and father of the Prussian-German general staff" by Oberstleutnant I.G. Michael Schoy
2) "Blücher and the uprising of Prussiaagainst Napoleon (1911)" by Henderson E.
3) "Blücher: Scourge of Napoleon" by Michael V. Leggiere
4) "Hussar General: The Life of Blucher, Man of Waterloo" by Roger Parkinson
5) «Йена, Ауэрштедт. Триумф Орла», Ф.-Г. Уртуль
6) Документалка о битве при Йене-Ауэрштедте – https://www.dailymotion.com/video/x6fpu7
7) Цикл видео о наполеоновских войнах – https://www.youtube.com/watch?v=DRUx61plsz4&list=PLUOc2qodFHp-mOphKW9RzQLsFTt-IV9RY
8) Краткие биографии наполеоновских маршалов – https://www.youtube.com/watch?v=5nj2leSnjr4
Данный блог является научно-популярным. В статье могут быть изложены точки зрения, отличные от мнения автора.
В порядке саморекламы
Вашему вниманию предлагается уже три (!!!) книги:
1. Сим объявляется подписка на новую книгу Хавра «Величний Світанок OF THE MAYBUTNIE». (вполне себе приключенческую! «на злобу дня, месяца, года, века!..» ;-) Спешите добыть -- и не говорите, что не слышали! :)))
https://balovstvo.me/khavr/svitanok
2. Перед вами единственная и уникальная (вру, третья и улучшенная) форма для заказа книги Алекса Хавра «Сказки Нового Времени, или что вам не говорили в школе, да вы и не спрашивали». Спешите, последняя гастроль в этом тысячелетии!
https://balovstvo.me/skazki-novogo-vremeni
3. Продолжение «Сказок Нового Времени» (можно даже сказать, вторая часть) — «КАК ПОЖИВАЕТ ВАШ ИМПЕРИАЛИЗМ?».
https://balovstvo.me/khavr/imperialism
4. «А потім прийшов Цезар…» видавництва «Фабула»
https://fabulabook.com/product/a-potim-pryjshov-tsezar/
В порядке саморекламы-2
Канал в Телеграме: https://telegram.me/KhavrHistory
Мои гениальные работы, вдохновляющие цитаты и просто материалы на историческую тему, которые мне кажутся интересными :)
Если у вас внезапно есть желание поддержать исторический Провал канал, чтобы он не сильно проваливался, или вы просто хотите меня поблагодарить, то вы можете сделать это здесь
