По паспорту он Олег Болдырев, но большинство знает его под позывным. Мартин Брест – ветеран, коп и писатель, автор двух книг: «Пехота» и «Пехота-2. Збройники».
Мартин родился в Горловке в 1980 году, закончил Киевский политехнический институт. Летом 2015-го попал в 41-й мотопехотный батальон, потом перевелся в 72-ю механизированную бригаду. После демобилизации работал на радио «АрмияFM». С ноября 2017-го — лейтенант патрульной полиции Киева.
«Пехота — это… Это пехота. Никаких божественных аналогий. Просто — это Стикс, преграда между живыми и пока-еще-живыми, стена, которая должна принимать в себя все пули с той стороны, чтоб не долетели до мирных», — так представляет сам автор свою книгу.
— Что для вас дом?
— Одно время я думал, что дом — это там, где квартира, семья, место, где комфортно и защищено. Но оказалось, что это не дом, оказалось, что это лишь норка, эдакий маленький личный блиндаж. Теперь для меня дом — Донбасс. Почему-то ближе к сорокалетию начал «территориально» думать. И речь не о детских воспоминаниях, которые дороги сердцу: мол, вот мой дом, вот мой террикончик, и мне 15 лет. Нет, это вполне осознанное понимание, что Донбасс — это мой дом.
— Что для вас уют?
— Не могу толком ответить на этот вопрос. Не знаю… Уют… Наверное, уютнее всего — спать.
— Кем вы мечтали стать, будучи ребенком, или в подростковом возрасте?
— Я на полном серьезе мечтал стать космонавтом. Зачитывался приключенческой литературой, Стругацкими. По началу хотелось поплыть по морю на корабле. А когда понял, что все моря исхожены, а острова открыты, — захотелось полететь к звездам.
— И как теперь быть с этой детской мечтой?
— Нам всем в детстве кажется, что нам уготована какая-то особая судьба. Что наша жизнь сложится не так как у всех. Что вот мы закончим школу — и все начнется. Вот закончим институт — и все начнется. А потом внезапно тебе 35, и ты понимаешь, что в твоей жизни уже случилось все самое интересное. А дальше ты будешь жить как все: растить детей, строить дом, зарабатывать деньги, чинить машину и стареть. И ты даже смиряешься с этим будущим. Тебя начинает все устраивать. Ты вспоминаешь про паруса, океаны и звезды и думаешь — ну окей, не получилось, но у меня тоже есть жизнь, и она достаточно интересная. А главное — спокойная и размеренная. Твоя личная ответственность в ней заканчивается порогом квартиры. Живешь внутри эдакого панциря.
И ровно в тот момент, когда тебя начинает все устраивать, ты честно говоришь себе: «Більше не буде нічого». И уходишь в армию. И спустя год в армии ты вдруг понимаешь — так вот оно все: все твои «Хроники капитана Блада» и «Путь на Амальтею». Ты именно этого все время ждал. Ты мечтал о необычной жизни — так это она и есть. Да, тут могут убить, но с этим свыкаешься. А потому – да, к звездам я так и не полетел. Но и себя я тоже не разочаровал.
— Какой совет вы бы дали тем, кто младше?
— Я не умею мыслить глобальными категориями и каждому мальчику или девочке я бы дал совершенно разные советы. Хотя, если честно, я не очень люблю их давать. Впрочем, мне кажется, что чем больше в нашей стране будет людей, которые будут задумываться о собственном будущем — тем лучше для всех.
— Какой самый важный совет дали вам родители?
— Все советы родителей были полезными. Сначала ты думаешь, что твоя мама не права, потом ты понимаешь, что твоя мама хоть иногда права. Но, чем старше становишься, понимаешь, насколько же часто права твоя мама. А потом ты начинаешь думать: «Боже, а что, если она всегда была права? Получается, что я напортачил огромное количество раз…»
— За что вам больше всего стыдно перед самим собой?
— Есть много мелких поступков — я не могу из них выделить один основной. Они все мелкие, бытовые. Где-то напортачил и теперь стыдишься этого решения. Человек же быстрее всего находит оправдания для себя самого. Так что за все мои «залеты» я себя уже простил.
— Какое ваше самое большое достижение?
— Мы вышли с позиции, не потеряв ни одного человека. То есть раненые были, но «двухсотых» не было. Не скажу, что домой все вернулись «комплектными» (без потерь конечностей — прим. ред.), но живыми. Я считаю, что на данный момент, — это мое самое большое достижение. Причем, оно-то не мое, это совместное усилие всей роты. Я когда об этом размышляю, то думаю, что или нас Бог любит, или нам повезло.
— Какую цель или мечту вы исполнили последней?
— Мне всегда хотелось написать книгу — и я написал целых две. Каждый человек может написать минимум одну книгу в которой будет история его жизни. История моей жизни — абсолютно обычная, она мало кому интересна. А мне хотелось написать такую книгу, которую хотелось бы прочесть даже тем, кто не знает ее автора. И у меня это на 100% получилось.
Есть такое классное выражение – «Книжку писать буду». «Зачем?» «Читать нечего». Я хочу читать про войну потому, что там на фронте происходит огромное количество всего. А у нас очень мало информации об этом, а та информация, что есть — не всегда подана в художественной форме. А мне хотелось, чтобы о войне рассказывали так, чтобы это увлекало. Чтобы это хотелось читать «запоем». Судя по отзывам тех, кто книгу уже прочел – они ее проглотили за пару дней. Значит, она увлекает. Значит, у меня получилось.
— Что вы больше всего цените в людях?
— На этот вопрос нет четкого ответа. Все ответы вроде «честность» или «правдивость» на самом деле являются ерундой. Люди разные в разных обстоятельствах. Например, в армии у нас был один командир, которого мы все терпеть не могли. А потом мы вышли в тыл, и вдруг оказалось, что этот редкостный хам — нормальный, классный, толковый мужик. Парадоксально, но факт. И в этот момент ты понимаешь, что не можешь знать всех качеств человека. Ты видишь «одежду» — то, что тебе показывают. А что там на самом деле внутри — не знаешь, и никогда не узнаешь. Поэтому все просто: нравится — общаемся, не нравится — не общаемся.
— Что чаще всего вызывает улыбку на вашем лице?
— Я — жизнерадостный человек: часто смеюсь, я — улыбчивый. А так, юмор, общение, мультики, дети мои. Много всего радует, нет проблем с этим.
— Есть ли у вас запах или вкус, по которым вы скучаете?
— Есть запахи, которые мне иногда снятся, а потом я просыпаюсь — и не могу их вспомнить. Это что-то из детства, с Донбасса. А еще на Донбассе всегда ветрено, и когда я переехал в Киев, у меня лицо начало «гореть». Потому что в Киеве ветра нет. Зато в Киеве постоянные дожди. А на Донбассе дождя может не быть пару месяцев.
Но есть один запах, по которому я скучаю, — это запах горящего угля. Он очень специфический, но я по нему скучаю, он классный. Бабушка просит принести угля, ты бежишь с ведром в сарайчик, набираешь этого антрацита. Она поливает его водой, потому что иначе температура горения слишком большая. Поливает — а потом в печку. Углем топили частные дома, его было много. Во время Второй мировой все посадки вырубили и после войны деревья высаживали заново. И никому бы и в голову не пришло деревом топить. Твой же папа их сажал, а ты будешь рубить… Мой дедушка посадил больше тысячи деревьев.
Я пробовал потом в АТО топить буржуйку углем, но из-за высокой температуры начала прогорать печь. И нам с пацанами пришлось топить дровами — рубить те самые посадки, которые растил мой дед. Что ж, наверное, после войны снова будем их высаживать…
