2 сентября 1945 года — день окончания Второй мировой войны, и окончательного поражения не только Японии, но и Советского Союза. Нет-нет, вы не ослышались — именно СССР и именно поражения. Безусловно, это вступает в явное противоречие со всем, чему вас учили последние 70 лет: «Этому Дню Победы», который «порохом пропах», «Знамени Победы» над Рейхстагом и многому другому, — но именно так оно и есть. Стоит только поднять голову над морем советской/российской пропаганды — и можно увидеть правду. Правду о том, что самую главную войну в своей истории Советский Союз проиграл.
Но как же так, спросите вы, неужели это флаг со свастикой развевался над Москвой, а не с серпом-молотом — над Берлином? Да нет, конечно, этот блог не посвящён альтернативной истории, скорее — истории гиперкритической, поэтому никаких фантазий. В действительности СССР вышел победителем, и триумф его был вполне заслужен, но вот только (как это постоянно случалось в советской истории) Кремль выдал часть за целое. Горькая правда, скрытая от населения за салютами и парадом, заключалась в том, что СССР выиграл лишь советско-немецкую войну, но не Вторую мировую. Но поскольку в Стране Советов уже научились подменять всю ВМВ одной лишь ВОВ, то и выдать локальную победу за глобальный успех не составило труда. С последствиями этой пропагандистской кампании мы сталкиваемся до сих пор.
Но я буду настолько любезен, что не просто констатирую эту мысль, но и обосную её.
Итак, что есть победа? Согласно наиболее простому и авторитетному мнению Бэзила Лиддела Гарта, победа — это такой послевоенный мир, который лучше довоенного хотя бы для вас. Вот и рассмотрим с этой точки зрения положение СССР до и после Второй мировой.
Начнём с наиболее очевидной вещи — общего баланса сил. До 1939 года СССР имел в Европе лишь одного по-настоящему непримиримого врага, способного нанести удар по советской территории — Третий Рейх. Все остальные страны были для Союза относительно безопасны. Польша была недружественной, а Япония — открыто враждебной, но у них не было ни единого шанса водрузить свои знамёна над Кремлём. О младших немецких союзниках: Болгарии, Венгрии, Италии, Румынии и Финляндии, — можно и не говорить. Англия и Франция, разумеется, весьма не любили Союз, но с учётом их политической системы вероятность агрессивной войны против СССР стремилась к нулю. Даже в 1940 году, когда красные с коричневыми лобызались в дёсны, операция «Пике» по уничтожению нефтяных полей Баку англо-французской авиацией так и осталась на бумаге. Соединённые Штаты в то время располагали лишь «опереточной» армией и были спутаны по рукам и ногам доктриной изоляционизма. Ну и самое главное — между врагами Советов не было согласия, так что объединиться для крестового похода на Москву они не могли, а вцепиться друг другу в глотку — запросто (что в итоге и случилось). В этой ситуации Кремль мог, подобно мудрой обезьяне, помогать одним сдерживать других и наслаждаться собственной мощью.
Что мы видим после 1945 года? Все бывшие враги: итальянцы с французами, немцы с англичанами да американцы с японцами, — сошлись в едином антисоветском порыве. Вместо одного сильного врага, кучи слабых недругов и разобщённых нейтралов СССР получил единый вражеский фронт по всему периметру границ, кроме Китая (да и то ненадолго). США, которые были до войны скорее дружественны к Союзу, теперь превратились в главного противника, вооружённого атомной бомбой. Трудно назвать это победой, согласитесь.
Теперь о земле. Совкодрочеры тыкают нам пальцами в карту, показывая фантастический прирост владений Союза в Европе и чуть скромнее — в Азии. Вот, мол, разве это не доказательство победы? Ну, это как посмотреть. Скажите, а зачем СССР была земля, своей, что ли, не хватало? Да нет, новые территории были для Кремля дополнительным предпольем, чтобы опомнившийся враг не смог снова быстро дойти до Красной площади. И что, сильно помогло? В 1939 году Германию — главного врага — отделяла от Союза Польша, страна резкая, но безопасная. Пока она существовала, никакого внезапного нападения у немцев бы не получилось. Разделив её пополам с нацистами, коммунисты подарили Гитлеру общую и довольно протяжённую границу. Наступай — не хочу. Захватив Восточную Европу, Сталин прибавил к защитному поясу всего лишь несколько сотен километров — от Одера до Эльбы — в сравнении с тем, что он мог бы получить, заключив после войны с независимой Польшей союз. Но и эти сотни километров стали источником такого геморроя, что мама не горюй. Восстания 1953, 1956, 1968 годов и добрый десяток национальных забастовок подорвали власть коммунизма над ГДР, Польшей, Венгрией и Чехословакией, а на Балканах и так Югославия и Албания творили, что хотели. Ну и самое главное, пока в Западной Европе находились американские дивизии, Москва не могла спать спокойно. И что в 1939-м, что после 1945 года половина континента была для Союза враждебным плацдармом — стратегическую задачу сухопутной защиты западной границы Кремль так и не решил. В Азии успехи были ещё скромнее. Отвоевать у Японии Курилы, пол-Сахалина и пол-Кореи, и получить нависающие над Дальним Востоком американские эскадры — это да, это надо было суметь.
Короче, ни с военной, ни с политической точки зрения советская экспансия никакой пользы не принесла, да и экономически тоже вряд ли была оправдана.
Идём дальше — в моря. Совершенно очевидно, что без контроля над Мировым океаном никакого господства на планете не завоюешь. Для этого контроля нужны как минимум две составляющие — базы в точках доступа к тёплым морям и, собственно, флот. Ни того, ни другого у СССР до войны не было, и после войны также не появилось. Ни на Балтике, ни в Чёрном море, ни на Тихом океане Союз не располагал беспрепятственным выходом к нужным водам, а советский флот не шёл ни в какое сравнение с флотами «вероятных противников». По «водному» показателю положение СССР было ещё хуже, чем по «сухопутному». Отдельные базы в Сирии и Вьетнаме глобальной роли не играли.
Ещё одна составляющая настоящей победы — господство в воздухе. И здесь Союза хватало лишь на защиту, да и то с переменным успехом, собственного воздушного пространства. Единичные полёты стратегических ракетоносцев к Америке ничего не решали — США могли постоянно поддерживать своё преимущество в любой точке планеты благодаря авианосцам, а СССР — … (см. абзац выше).
Единственной отраслью, в которой Советский Союз имел паритет и даже некоторое опережение, была ракетно-космическая, но главные успехи в ней приходятся на 1960-е годы, так что к послевоенной картине мира они прямого отношения не имеют.
Ну и вишенка на тортике — экономика. До войны СССР располагал третьей в мире материальной базой, соотношение его ВВП к американскому до войны было равно 37:100, потом сильно просело, а в 1950-е вернулось к 39:100. Но при этом после войны что вторая экономика — немецкая, что экономики Японии и Италии «пахали на Дядю Сэма», а не противостояли ему, так что совокупная мощь врагов Союза после 1945 года выросла в несколько раз в сравнении с ситуацией до 1939-го. Кремль всех переиграл, ага.
Короче, по какому показателю не возьми: что по общему балансу сил, что по отдельным сферам, что по экономике, — положение Советского Союза после 1945 года в целом не только не улучшилось, но и по ряду показателей ухудшилось в сравнении с 1939 годом. А если принять во внимание колоссальные людские потери (25 млн всего, 11,5–12 млн солдат), намного превышающие совокупные потери врагов и союзников (кроме Китая), то становится абсолютно очевидно: выиграв советско-германскую войну, СССР проиграл Вторую мировую.
И, кстати, первый и единственный (!) за 20 лет Парад Победы, состоявшийся 24 июня 1945 года на Красной площади, принимал вовсе не формальный и неформальный глава Союза, главнокомандующий Иосиф Сталин, а маршал Георгий Жуков, последовательно понижавшийся в ходе войны: с начальника Генштаба до первого зама наркома обороны, а потом — до командующего фронтом. Вряд ли это было простым совпадением — Сталин, скорее всего, понимал, что победа так и не добыта. Как тут не процитировать классика Виктора Суворова:
«А всё потому, что праздновать товарищу Сталину было нечего, и радоваться не было повода. Вторая мировая война была проиграна. Сталин это знал. И все его ближайшие соратники это знали и понимали. И всем коммунистам не было причины танцевать и смеяться».
Интересный момент, что подлинные победители в войне — США и Британия — не прирезали себе ни клочка чужой земли, да и Франция ограничилась Эльзасом с Лотарингией. Основные территориальные приращения достались победителям второстепенным: Польше, Чехословакии и… СССР. Эта деталь наглядно показывает место Союза в послевоенной картине мира.
И в конце — ещё одна цитата, на сей раз Мишеля де Будьона, что характерно, аж 1995 года. Она в концентрированном виде доносит до нас ответ на вопрос, кто победил и кто проиграл во Второй мировой войне.
«Цели американцев здесь были куда более глобальными… Они, конечно же, понимали, что контроль над миром заключается не в контроле над Балканами, или участком между Вислой и Одером, и даже не над Босфором с Дарданеллами. Их, наверное, даже мало интересовало — возьмут или не возьмут немцы Москву, или кто победит под Сталинградом или Курском. Поэтому, пока волк дрался с медведем, американцы строили клетку вокруг арены, чтоб не дать победителю наброситься на новую жертву. Когда же медведь переломил хребет волку, пути ему дальше не было — клетку охраняла стража с атомными бомбами».
Не сумев осуществить мировую революцию или хотя бы завоевать всю Европу, СССР проиграл Вторую мировую войну.
