«Птах!» — и я падаю на пол площадки Башни, поминая всех египетских богов. «Птах, птах!» Я резво, обдирая наколенники, заползаю за мешки с песком.
Автоматный огонь на Базе — символ пиздеца. Мины и снаряды — они неумолимы и издалека, на кого бог пошлет. Это деталь войны. Но если рядом работает стрелкота — значит хотят убить конкретно тебя, а не кого-то вообще. А конкретно себя жалко.
Я осторожно выглядываю из-за мешков. На площадке Башни стоит Руслан Зеленый Капюшон и целится в море. Я встаю и говорю «еб твою мать!»
- Руслик, вот шо это было? Я чуть в комбез не обосрался!
- Выконую розпоряження мыныстерста обороны по зныщенню брадячих псив та котив для запобигання эпидемии сказу. — угрюмо говорит Руслан.
Я смотрю в море, никаких котов и псов в нем нет.
- Руслик, ты ебу дался? У тебя шесть щенков живет на нычке!
- Так качка же!
Я присматриваюсь — точно, утка. Сидит, качается на волне. Но далеко.
- Выконую разпорядження. Може та качка теж скажена. Покусае ще когось, — все так же угрюмо говорит Руслик, кладет автомат на перила площадки и прилаживается к коллиматору. «Птах!» — слева от утки всплеск. Утка удивленно смотрит на него. «Птах!» — всплеск справа — утка так же охуенно поворачивает голову направо. «Птах!» — у утки отлетает голова и ей нечем смотреть.
- А-а-а! — орет Руслик. Безусловно, это победа в биатлоне, расстояние реально было сложным даже для снайпера. Но в ноябрьское море лезть в форме неохота. Руслан снимает берцы, трогает ногой воду, и бежит в казарму переодеваться. Пока он бегает, его шесть псов без переодевания доплывают до утки и харчат ее.
- А де качка? — спрашивает растерянный Зеленый Капюшон в термухе на берегу.
-Нема. Охуенно ты розпоряжденныя выконав. Мало того що псов не зныщив, так еще и покормил.
Шесть мокрых собак сидят на берегу и улыбаются. Морды у них в утиных перьях. Они любят Руслана. Руслан матюкается и идет на хату. Собаки бегут за ним, виляя хвостами славу Украине. Побольше бы таких розпоряджень по зныщенню, героям гав!
- Шесть патронов, — говорит злобно Руслан. — Краще б я вам курку купив… Собаки от смеха валяются в азовском песке дрыгая лапами, но потом резко подрываются и исчезают как жеводанские звери. От командного кунга бежит злая Анаконда, размахивая радейкой и ужасом.
- Кто стрелял на Базе? Блять вы на войне или где?
Собаки вместе со мной робко выглядывают из-за угла Башни. И обреченный Руслан, в мокрой термухе и с автоматом. И надвигается Анаконда. И пиздец неминуем.
И тут собаки напрягаются и выходят за Русликом. Колонной. Отвечать — так всем. Это мы жрали утку, а не он. Казните тогда уже всех. По розпорядженню по сказу.
Анаконда садится на прибрежный песок и начинает хохотать.
Руслан спас жизней больше, чем любая мать родила. Человеческих, не собачьих. Он пилот эвака. Но и собачьи жизни для него не пустяк. Ну, качка — то таке… Птица. Одноголовая.
