...Ту ветку я пилил, пилил...
Но даже я, увы, устал,
И дивный сон меня сморил.
(с) «Война и Beer», КНУ, «День Радиофизика»-1996
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ-1
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ-2
Но, впрочем, в предыдущей части мы опять опередили события. Пока что на дворе начало 1862 года, и карьера Кекуле вышла на насыщение. Его позиция в университете Гента надёжна, главные слова (как он думал) уже сказаны, оставалось только доводить начатое до логичного конца: писать статьи, учить студентов, выступать на конференциях...
Кроме того, Августу стукнуло 32, а в таком возрасте приличному джентльмену викторианской эпохи уже следовало перебеситься и подыскать юную невинную девицу с целью образования базовой ячейки общества. Оные нашлись в ассортименте (5 шт.) у соседа, британского инженера по имени Джордж Уильям Дрори, который женился на фламандке со связями в местном обществе, переехал в Гент и прекрасно чувствовал себя в городском доме и загородной усадьбе, работая инспектором Имперской Континентальной Газовой Ассоциации и руководя местной газовой компанией. Из предложенной ему линейки продуктов Кекуле, по всей видимости не без ответных чувств, выбрал четвёртую дочь, 19-летнюю Стефани.
Стефани Кекуле (Дрори)
Брачный ритуал благовоспитанных молодых людей в то время предполагал долгое обнюхивание ухаживание, которое заняло всю зиму 1861-62 года. Естественно, Август был немного отвлечён от своего привычного графика (в смысле, проводил в лабе всего лишь 10 часов вместо 12), да и в рабочие часы был каким-то рассеянным и улыбчивым даже больше обычного.
Он как раз работал над очередной проблемой, которая пока не поддавалась расшифровке даже при помощи его новейшего структурного подхода, что не могло не вызывать злорадства у его оппонентов, далеко не самых сдержанных в своих публичных высказываниях (да-да, я опять о Кольбе) – строением ароматических соединений. Оные, словно в издёвку в основном бывшие жутко вонючими (ароматным был первый его изолированный представитель, бензальдегид, выделенный из масла горького миндаля), были осознанны как некий отдельный класс веществ уже более 30 лет назад, а начиная с 1855 года попали под массированное наступление со стороны Гоффманна и его лондонских студентов. Каждый год приносил всё новые открытия, и концепции менялись одна за другой. Было известно, что в состав ароматических соединений входил очень стабильный радикал – бензоил (C6H5), который можно также получить, если осторожно обрабатывать бензол. Было известно, что этот радикал «углеродно обогащён», т.е. содержит углерода больше, чем «нормальные» углеводороды. Было известно, что ароматические соединения иногда реагируют как этилен... а иногда – нет. Почему – неясно.
(Я специально здесь и далее даю описания молекул словами, а не формулами, чтобы вы прочувствовали тяжесть работы химика той эпохи).
Самой логичной была, конечно же, идея гексатриена – линейного ненасыщенного углеводорода, но в таком случае у него должно было быть два изомера (из-за разной возможности последовательностей СН и СН2), т.е. он должен был быть асимметричным. И в конце 1850-х появилось несколько публикаций, в которых утверждалось, что удалось разделить и охарактеризовать эти два изомера. То же самое касалось и количества изомеров, получаемых при замещении в бензоле двух или трёх водородов: разные научные группы (в том числе и Кольбе) утверждали, что им удалось выделить серии таких замещённых соединений, соответствовавшие двух изомерам «просто бензола».
И вот на грани 1861-62 годов к Кекуле попало несколько сообщений от коллег, которые опровергали существование и двух бензолов, и двух серий их замещённых производных. Да и количество этих последних было меньше предсказанного. Не доверять им у Кекуле не было причин, но и объяснения структуры при помощи гексатриена тогда не получалось. Черновики второй части его «Учебника по органической химии» как раз лежали на рабочем столе, и теперь, очевидно, ему предстояло переписывать их заново. Но как? Не писать же «не знаю» – это всё равно, что признать несостоятельность всего структурного подхода...
Кекуле тогда жил в центре Гента, в собственном домике на берегу Лис, в 200 метрах от церкви Св. Николая и Хлебного рынка. Его рабочий кабинет, однако, находился в отдельном флигеле во дворе, и до него следовало добираться по усыпанной гравием дорожке. В тот день было прохладно, и Август промёрз, пока дошёл до рабочего места, так что вместо писанины он раскочегарил небольшую печку. Работа над книгой давалась тяжело, он постоянно сбивался на мысли, совершенно далёкие от науки, зато очень приятные душе, поэтому он сел в кресло и стал рассматривать «колбасные» модели атомов, валяющиеся у него на столе после очередной неудачной попытки соорудить молекулу бензола. Так он и задремал среди бела дня...
В полудрёме ему, как это часто бывало, опять стали грезиться странные видения, порождения буйной фантазии. Атомы углерода выстроились в цепочку и принялись танцевать. У них четыре руки: одну они подают танцующим рядом, в параллельной линии, как в контрдансе, водородам, а три остальные – коллегам спереди и сзади (зримое воплощение этого макабрического танца лежало прямо перед ним на столе, так что не стоит удивляться). Внезапно музыка сменилась, молекулы стали танцевать конгу, извиваясь, как змеи, а потом последний углерод схватив за руку первый, и они все принялись танцевать круговую.
Кекуле резко открыл глаза, но видение всё стояло перед ним. Он вскочил и сложил из «колбасных» моделей 6-членный цикл. Всё сходилось! Это было то, что он искал.
Бензол Кекуле
И тогда Кекуле...
...ничего не сделал... Ага.
Во-первых, мы помним, что он был очень осторожен в публичных заявлениях. После непродолжительного сидения над своими «колбасками», он обнаружил, что из них можно соорудить две циклических модели: в одной все водороды были направлены наружу, а во второй – половина смотрела внутрь цикла. То есть изомеров было два, и опять что-то не сходилось. Вывод – нужно искать пуговицу подождать, пока коллеги выяснят, сколько же на самом деле бензолов. Напечатав результаты прямо сейчас, он рисковал подставить под удар всю структурную теорию – а это была слишком большая угроза.
Упс, их два
А во-вторых, брачный ритуал непреклонно двигался к своей кульминации. 24 июня 1862 года состоялось бракосочетание Августа и Стефани, и, естественно, жениха отвлекали некоторые связанные с приготовлениями заботы. Свадебное путешествие они совершили в Швейцарию, в столь любимый Августом Кур, где он провёл не худшие дни своей молодости, а в начале осени они решили совместить приятное с полезным и отправились в Лондон на Всемирную выставку.
Выставка проходила в атмосфере подспудной печали. Вдохновитель Первой выставки, щедрый покровитель наук и технологии принц Альберт незадолго до этого умер от тифа в возрасте всего 42 лет, и королева Виктория объявила по нему траур, который, казалось, будет бесконечным. Более того, Британия уже несколько лет находилась в глубоком экономическом кризисе, ударившем в первую очередь по индустриальным районам Манчестера и Ланкашира. И как только возникла хоть какая-то надежда на просвет, как в США началась гражданская война, и фабрики снова стали – не хватало хлопка.
Но британцы упорно делали хорошую мину при плохих обстоятельствах, и Выставка была организована со всем возможным размахом. На территории Южного Кенсингтона, специально выкупленного покойным Альбертом, специально было возведено здание с применением новейших технологий – из чугунных опор и перекрытий, стоимостью в 300 000 фунтов серебром. 6 миллионов посетителей за полгода. Впервые публике представлены электрических телеграф, подводный электрокабель, первый термопластик (Паркезин, с 1870-го известный как Целлулоид), отдельные элементы вычислительной машины Беббиджа, винтовой паровой двигатель для морских суден, культовый локомотив «Владычица Озера» и сенсация Выставки – холодильник для производства льда! И, конечно же, огромное количество мелочей, которые не поддаются перечислению.
Вторая международная выставка (1 мая – 1 ноября 1862), снаружи и внутри
К радости Августа, Лондон и Стефани понравились друг другу. Британские коллеги были очарованы её манерами и понимающе кивали своему старому другу в ответ на весьма прозрачные намёки на «особое положение» его жены.
Незадолго до их отъезда домой известия науки и техники внезапно сменились новостями политики. 22 сентября 1862 года король Пруссии Вильгельм, год назад вступивший в права после четырёх лет регентства при полупарализованном брате, на фоне полугодичного парламентского кризиса решился сделать рискованный шаг и своей волей назначил президент-министром и министром иностранных дел Отто фон Бисмарка, который даже среди консерваторов считался чересчур радикальным персонажем.
Уже через неделю после назначения Бисмарк, выступая перед бюджетным комитетом ландтага по вопросу увеличения военных ассигнований, произнёс знаменитую фразу, которая украсила, среди прочего, и первые страницы британских газет: «...это Бавария, Вюртемберг и Баден могут позволить себе либерализм... Прусский либерализм не нужен Германии: не речами и голосами большинства решаются великие вопросы нашего времени – это огромная ошибка 1848-49 годов – они решаются железом и кровью!».
Под угрозой очередного роспуска парламента бюджет с увеличенными военными ассигнованиями был принят. Бисмарк не скрывал своей цели – восстановление Райха, основанного его тёзкой 900 лет назад. Британская публика закономерно восприняла эти новости с тревогой.
– Вряд ли Пруссии удастся это сделать, – качали головами некоторые коллеги Кекуле. – Объединить Германию... Ни Наполеон, ни Австрия, ни Россия этого не допустят.
– А что же Британия? – спросил Август.
В ответ его собеседник фыркнул.
– Лорд Пальмерстон до сих пор живёт в 40-х. Он считает, что стоит, как во времена Веллингтона, один раз шикнуть – и пруссаки лягут у его ног.
Дома его ждали закономерные хлопоты. Преподавание, работа в лаборатории, обустройство нового дома для предстоящего ребёнка... 1 мая 1863 года Стефани произвела на свет здорового мальчика...
Через 10 дней она умерла от послеродовой горячки.
Сказать, что Август был раздавлен горем – ничего не сказать. Вдобавок ко всему, на него теперь обрушились и бытовые проблемы, связанные с сыном, которого он назвал в честь жены Стефаном: кормилицы, болезни, ночной плач... Да, её семья помогала в силу возможностей, но всё равно, Кекуле надолго стало не до науки.
«Отходить» он стал лишь более года спустя, к чему его побудили и новости о бензоле и его производных. После кропотливого анализа сразу несколько групп показало, что Кольбе ошибся и изомер бензола существует только один. Более того, теперь точно стало известно и количество его возможных ди- и тризамещённых производных (в 1863-м Зайцев и Фишер получили ранее неизвестный изомер гидроксибензойной кислоты и в противовес обычной «орто-кислоте» назвали его «пара-кислотой»; ещё через год был найден и третий, а поскольку все возможные префиксы уже были заняты, его обозвали ещё одной превосходной степенью – «мета»). Всё сходилось – значит один из его «колбасных» изомеров был лишним, и это явно был второй, с водородами «внутрь», поскольку его симметрия была ниже первого и подразумевала большее количество возможных изомеров замещения.
Кроме того, в августе 1864-го появляется и статья Толлена и Фиттига о «плотных углеродных структурах», в которой бензолу приписывалось строение из двух слоёв 3-членных углеродных циклов, лежащих друг на друге. И её опровержение было очень удобным поводом для выдвижения собственной теории. Кекуле вновь берётся за перо и дописывает во вторую часть своего учебника главы о проблеме структуры бензола, которая в прямом смысле лежала перед ним на столе.
На новый 1865 год он решает поехать в Париж, «развеяться», как он писал Бейеру. Кекуле, как всегда, скромничал и скрытничал: кроме прогулки по набережной Сены он, через представление Вюрца, сделал доклад на заседании Парижского Химического Общества, где показал французским коллегам модель бензола, сконструированную на основе его «колбасных» атомов. Застолбив таким образом свой приоритет, он приступил к публикации тетрадей второй части учебника (весна-лето 1865 года).
В этот раз шум поднялся даже больше, чем после презентации структурной теории и «колбасных» атомов. Ещё бы, теория не только объяснила существующие данные. Кекуле пообещал продемонстрировать прогнозивную эффективность своей теории – и чуть сам не захлебнулся в результатах, которые попёрли из его лаборатории. Все возможные варианты 2-, 3-, 4-, 5- и 6-замещённого бензола с огромным количеством радикалов – и все они получались ровно так, как было предсказано!
Кроме того, новая теория позволила идентифицировать промежуточные изомеры (скажем, 2-замещённые) посредством своеобразного генетического алгоритма: по тому, сколько изомеров получается при дальнейшем замещении (не буду приводить здесь схему, просто поверьте, что там все варианты просчитываются, как в преферансе).
Да, оставались нерешённые вопросы. Например, почему одинарные и двойные связи в бензоле не различаются по свойствам: уже в 1872 Кекуле говорит о колебаниях атомов внутри бензольного кольца, которые и приводят к усреднению связей – да, он никогда не забывал о динамике процессов, хотя с сожалением признавал, что добраться до динамических свойств молекул его поколению не суждено. Был вопрос с тем, почему именно 6-членные углеродные циклы являются такими стабильными (но вскоре выяснилось, что не только 6-членные и не только углеродные, что ещё больше усложнило дело). И, конечно же, сразу же появилось множество сторонников теории заговора, которые обвиняли Кекуле в воровстве чужих идей... Ну, этого нельзя избежать, когда достигаешь чего-то великого.
Дополнительный импульс к завоеванию структурной теории Кекуле внезапно пришёл со стороны... бизнеса. И дело даже не в атомных конструкторах, которые стали продавать студентам – нет, речь шла о настоящих больших деньгах.
В 1863 году в Вуппертале (Вестфалия), Фридрих Байер (не путать с Бейером) основывает компанию по производству красителей, в первую очередь фуксина и анилина, а также синтезированной в 1855-м Жераром ацетилсалициловой кислоты, которая с 1899-го выходит под торговой маркой Аспирин(тм).
В 1865-м в Людвигсхафене, через Рейн от Маннхайма (Великое Герцогство Баден, рядом с Гейдельбергом) Фридрих Энгельхорн основал «Баденскую Анилиновую и Содовую фабрику», сокращённо BASF, которая занималась переработкой отходов от очистки природного газа для уличных фонарей (именно такой подряд получил за 4 года до того Энгельхорн). В течение нескольких десятилетий его компания являлась лидером по производству искусственных красителей (индиго, ализарин, эозин, метиленовый синий и пр.). На данный момент BASF является крупнейшим в мире химическим концерном.
В 1867 году в Лихтенберге, Берлин, Паулем Мендельсоном Бартоди (сыном знаменитого композитора) была основана «Компания по производству анилина». В 1873-м она становится акционерным обществом, а в 1897-м регистрирует торговую марку AGFA. Им очень долго принадлежит первенство в производстве лучшей фото- и киноплёнки.
И многие-многие другие. Красители, лекарства, синтетические волокна и, конечно же, взрывчатка для молодой империи – всё это требовало много квалифицированных и понимающих химиков. Таких, которые могли быстро схватывать новейшие достижения науки и сами предлагать что-то новое работодателям.
Ах, да, чуть не забыл. Под старость Юстус Либих стал сооснователем фирмы по изготовлению бульонных кубиков под торговой маркой "Oxo" :) (рекламная картинка около 1900-го)
С другой стороны, промышленники вовсе не были тупыми торгашами, как их иногда пытаются представить. Они тоже желали «держать руку на пульсе», хотя бы для того, чтобы им не впаривали наукообразную туфту. Просто им нужна была наглядная картинка, интуитивно доступная, понятная, а не долгие философские рассуждения об «иерархической многовложенности радикалов» – и химическая структура была именно такой. Когда стоял вопрос об инвестициях, объяснение в стиле «вот нарисовано наше соединение, и чтобы оно стало лучше, нам надо заместить вот эту группу на вот эту» воспринималось куда понятней, как и любая иконографика. Это было очень похоже на инженерный подход, и оставалось лишь задать прямой вопрос: «Сколько стоит заменить в молекуле вот это на вот это?» – а дальше подсчитать предполагаемый профит.
Отсюда выросла знаменитая немецкая школа химии: ведь именно немцы (и британские учёные, зачастую немецкого происхождения, способные «он-лайн» отслеживать свару буйнопомешанных академиков на страницах германских журналов и монографий) просто из-за отсутствия лингвистического барьера получали новейшую информацию скорее остальных, а информация, как мы знаем – сила.
Остаётся лишь кратко рассказать о дальнейшей судьбе Кекуле.
В ноябре 1863 года (когда Август находился в глубоком трауре после смерти Стефани), скончался король Дании Фредерик VII... «При чём здесь Кекуле?» – спросите вы. Сейчас увидите.
Дело в том, что королевство Дания находилось в личной унии с герцогствами Шлезвига, Гольштейна и Саксе-Лауэнбурга, т.е. формально не являлось с ними одной страной. Однако сменивший Фредерика Кристиан IX решил иначе и внёс на рассмотрение парламента новый проект Конституции, в которой Шлезвиг объявлялся частью унитарной Дании. Это было прямым нарушением международных обязательств, взятых Данией за 11 лет до того, и две страны, конкурировавшие за гегемонию в Германии – Австрия и Пруссия – объявили Дании войну. И, естественно, быстро выиграли. Так Пруссия приросла новыми землями, а заодно проверила, насколько боеспособны её военные силы. Ответ был неутешителен: в серьёзной войне Пруссия не выстоит и месяца.
Для Бисмарка и военного министра фон Роона это означало одно: нужно больше железа(тм). Только металл, только хардкор. Прусские юноши должны засыпать с мыслью о военной службе и просыпаться готовыми к смерти во имя Единой Германии. Для этого требовалась сущая мелочь – согласие ландстага на дополнительное финансирование армейской подготовки и желание местных советов на превращение каждого прусского городка в модель военного лагеря (вот мы опять о моделировании...). Ни те, ни другие не согласились – и Пруссия на несколько лет вошла в режим перманентного кризиса. Бисмарк правил, фактически, единолично: без поддержки парламента, без утверждённого бюджета – исключительно на вере в истинность своего дела.
В 1866-м, когда Кекуле пожинал обильные плоды славы за модель строения бензола, а в Брюсселе началось строительство символа бельгийского величия, Дворца Юстиции (брюссельцы оценят прикол, а барселонцам стоит смириться с тем, что их Саграда Фамилья – лишь второй по длительности европейский долгострой), ситуация в Германии накалилась до предела и наконец-то рванула. Из-за формального повода: выборов в Гольштейне под австрийским (а не совместным) контролем, – Пруссия объявила протест и начала мобилизацию. То же самое сделала и союзная ей Италия. Через подконтрольные Бисмарку газеты (он такое любил и умел) в стране была раздута настоящая патриотическая истерия. Австрия вынесла вопрос о выборах на общегерманский рейхстаг, и тот большинством голосов принял её сторону. Тогда Пруссия объявила о выходе из Германского союза и объявила войну Австрии и её союзникам.
Дворец Юстиции в Брюсселе (2009). Леса – это не ремонт, это его всё ещё строят. Да, с 1866-го. Подразумевалось, что этот дворец станет символом молодой европейской нации. В некотором роде это так и случилось
Впервые за полвека настоящие боевые действия пришли на земли Ганновера, Баварии, Вюртемберга и родного для Кекуле Гессена. Прусская армия из вестфальских земель не без проблем, преодолевая жёсткое, но недостаточное сопротивление, прошла от города Ганновера, через Кассель, Фульду и Франкфурт до Дармштадта. Август с тревогой читал газеты, гадая, что творится в городе его детства и как обстоят дела у его старой матери.
Но судьба войны решалась не там. 3 июля при Кёниггреце (Градец Карлов) в Чехии австрийская армия потерпела кровавое поражение, в котором первое место в состязании за причины потерь до сих пор оспаривают скорострельные винтовки системы Дрейзе и откровенное дуболомство австрийского генералитета. Война решилась намного быстрее, чем ожидали многие, и с намного большими результатами, чем многим хотелось бы. Теперь вся северная Германия, включая альма матер Кекуле, Гиссен, стала частью Пруссии, а Бисмарк из самого ненавистного политика страны стал самым любимым.
Результаты для Кекуле лично были неожиданными. Новая Пруссия не желала оставаться вечным солдафоном в глазах своих новых германских соотечественников и использовала любую возможность, чтобы улучшить свой имидж в глазах привередливых рейнских интеллектуалов. В 1867 году Кекуле получил откровенно подкупающее предложение – свою кафедру в университете Бонна, директорство в специально созданном под Кекуле химическом институте и практически неограниченные ассигнования на исследования. Гент давно тяготил его, Август скучал по родным рейнским землям – и он радостно принял приглашение.
Кекуле и коллеги в Генте, 1866
Только подумать, во времена его студенческой молодости железнодорожная ветка, проведённая от Франкфурта до Гиссена, была сенсацией. Сейчас же он сел на поезд на одной из промежуточных станций в Великой Трансевропейской сети, Генте, и буквально с несколькими пересадками добрался до родины, проехав по пути через окончательный пункт своего жизненного назначения, Бонн – и это за считанные 20 часов! Ещё через 3 года эти самые дороги повезут на запад сотни тысяч германских резервистов, чтобы обеспечить возникновение Второго Рейха.
Карта железных дорог Германии в 1861 (для полной версии идите сюда)
Собственно, на этом научная история Кекуле заканчивается. В 1870-м году, когда молодежь германских княжеств и королевств в порыве патриотизма записывалась добровольцами в ландвер, чтобы показать проклятым французам, кто на Рейне хозяин, консенсус по поводу химической структуры был уже решённым делом (несмотря на шум со стороны одинокого Кольбе). Да, «колбасная» модель углерода была отвергнута в пользу тетраэдрической. Да, вместо «сродства» стали использовать предложенный Франклендом термин валентность – способность атома образовывать определённое количество связей. Да, в методологии химического исследования широко стало использоваться изучение физических свойств (поляризация, летучесть, кинетический размер атомов газа, число Авогадро), что заставило пересмотреть многие положения теории Кекуле. Но главное уже никогда не изменилось – структура вещества осталась краеугольным камнем химии.
В 1876 году Германн Копп написал для своего друга и коллеги Бунзена книгу, которая снаружи выглядела забавкой в стиле Жюль Верна, и описывала фантастический музей, в котором желающие могли посмотреть в специальные окна, чтобы увидеть все тайны микромира. И хотя ни одного имени реальных учёных там нет, окошко с цепочками атомов, хватающими сами себя за хвост, было вполне узнаваемым. Да, Копп не соврал и таки написал о своём бывшем студенте книгу.
Слева направо: Йоганн Генрих Буфф, Фридрих Вёлер, Герман Копп и Юстус фон Либих
В 1890 году бывшие ученики устроили для постаревшего и болеющего Кекуле праздник – 25-летие структуры бензола ("Бензолфест"), на котором тот и рассказал публике знаменитые анекдоты о двух своих пророческих снах. Ещё через 5 лет молодой кайзер Германского Рейха Вильгельм II посвятил уставшего и равнодушного Кекуле в рыцари с титулом "фон Штрадониц" (в честь богемского селения его предков) и торжественно убрал штришок-акцент из последнего слога его фамилии как позорное напоминание о французском господстве в рейнских землях. В следующем году Август Кекуле умер. Его сын, Стефан, стал известным писателем и генеалогистом. Трое из учеников Кекуле: Вант-Гофф, Фишер и Бейер, – получили первые нобелевские премии по химии.
Бензол, состоящий из "тетраэдрических" атомов углерода: усовершенствованная модель Кекуле после того, как стала известной идея Вант-Гоффа о природе стереоактивности органических соединений
И небольшой комментарий.
Изучающим химию в наши дни закономерно представляется, что научный прогресс шёл от простого к сложному. А возникновение теории валентности (и строения молекул вообще) наглядно демонстрирует, что часто всё обстоит наоборот: возникновение таких относительно замороченных дисциплин, как элементорганика и стереохимия, потребовали изменения представления о более простом (строение углеродного скелета молекул), для которого на тот момент уже существовало простое и, как это водится, неправильное устоявшееся мнение. И это скорее правило, чем исключение.
Конечно же я упустил в этой истории очень многое. Я упростил многие из научных концепций тех времён (иначе до конца истории добрались бы считанные единицы читателей). Я не рассказал о том, как Вант-Гофф собственноручно делал модельки асимметричных углеродных атомов и рассылал их всем известным органикам Европы, а также о том, как злоязычный Колбе написал в рецензии на его первую книгу: "Некий ветеринар со странным именем, который вместо научных исследований предпочёл взобраться на поэтического Пегаса (вероятно, одолженного у коллег по ветеринарному делу)...", и прочее, и прочее...
Но это уже совсем другая история...
Acknowledgments
Огромная часть этого цикла основана на книге Алана Дж. Роке "Образ и реальность. Кекуле, Копп и научное воображение". Искренне советую вам её почитать, если вы действительно хотите узнать обо всех грязных и утончённых деталях развития химической мысли середины XIX века.
Также выражаю огромную благодарность своим преподавателям с химического факультета, которые реально учили, а не изображали из себя начальство.
Данный блог является научно-популярным. В статье могут быть изложены точки зрения, отличные от мнения автора.
В порядке саморекламы
Вы можете поддержать мою работу через Patreon:
https://www.patreon.com/alexkhavr
Вашему вниманию предлагается уже три (!!!) книги:
1. Сим объявляется подписка на новую книгу Хавра "Величний Світанок OFTHEMAYBUTNIE". (вполне себе приключенческую! "на злобу дня, месяца, года, века!.." ;-) Спешите добыть -- и не говорите, что не слышали! :)))
https://balovstvo.me/khavr/svitanok
2. Перед вами единственная и уникальная (вру, третья и улучшенная) форма для заказа книги Алекса Хавра "Сказки Нового Времени, или что вам не говорили в школе, да вы и не спрашивали". Спешите, последняя гастроль в этом тысячелетии!
https://balovstvo.me/skazki-novogo-vremeni
3. Передзамовлення книги "А потім прийшов Цезар…" видавництва "Фабула"
https://fabulabook.com/product/a-potim-pryjshov-tsezar/
В порядке саморекламы-2
Канал в Телеграме: https://telegram.me/KhavrHistory
Мои гениальные работы, вдохновляющие цитаты и просто материалы на историческую тему, которые мне кажутся интересными :)
Если у вас внезапно есть желание поддержать исторический Провал канал, чтобы он не сильно проваливался, то вы можете сделать это здесь
