Алексей Синица, Алекс Хавр
Abstract
О разводе и распиле, о пуде соли и фунте лиха, а также об Отсутствующей Семёрке и Великолепной Десятке от Шестёрки Графств
Так кто тут из Ирландии?
Святой земли Ирландии?
(с) The Dartz «Кто тут из Ирландии?»
Давным-давно, в одной галактике, жил-был Брекзит….
Жил-поживал, скандалов наживал.
Собственно почему был? он жив и сейчас. Он, собственно, сейчас живее всех живых и очень скоро очень многим устроит по-настоящему «похохотать».
Вы читали о нем, вы много знаете о нем, поэтому всё о нем мы вам не расскажем. Поэтому… Как сквозь каплю воды можно разглядеть океан, так и мы – сфокусируемся на «шести графствах», в которых отражается «глубина глубин» процесса выхода Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии (СКВиСИ, но мы для простоты будем звать его ЮКей) из Европейского Союза (ЕС).
Итак, вначале факты. Если иное не будет договорено в процессе (довольно мучительных) переговоров ЕС и ЮКей, то последнее выйдет из первого 30 марта 2019 г.
Как и любой развод, расставание ЕС и ЮКей проблематичен и связан с решением массы накопившихся за долгие годы законного брака вопросов. Как и в любом разводе, есть сторона, ожидающая возможного отката послеразводных отношений к одному из предыдущих состояний (например букетно-конфетному или «друзья с удобствами»), и есть сторона, ожидающая сначала полного развода и раздела имущества, определения прав и обязанностей по отношению к совместно прижитым детям и решения судьбы неразделяемого имущества, вроде семейного поместья (1 шт), и т.д. – прежде чем начинать определять принципы дальнейших взаимоотношений. Ну, как обычно, вы и сами знаете, как это бывает. В общем, помимо массы других вопросов, похоже, что в процессе данного развода формируется ещё один камень преткновения – Северная Ирландия.
Об этот «камушек» споткнулся уже не один политик двадцатого века, и видимо наш век тоже не станет исключением…
Когда затихли выстрелы после Договора Страстной Пятницы, были сданы комиссиям из священников и адвокатов винтовки и изготовители бомб принялись искать более мирную работу – участники бывших войн в Северной Ирландии огляделись вокруг. Попробуем поработать Шрёдингером и поставить себя на место этакого наблюдателя, году этак в 2018. Что же он увидел бы?
За лето Гермиона сильно изменилась...
За столетие независимости Ирландия сильно изменилась.
С юга рос и набирал обороты Кельтский Тигр – Республике Ирландия наконец-то «пошла карта». Членство в Европейском Союзе (и структурные фонды от него, безусловно), небедная диаспора в США, вкладывающая деньги в создание фирм на «старой родине», грамотное налоговое законодательство, делающее такие капиталовложения весьма осмысленными не только для потомков ирландцев – но и для других бизнесменов – все это привело к росту благосостояния. Интеграция в Европу нарастала – через считанные месяцы после Договора в оборот вошла новая валюта – Евро, на тот момент ещё безналичная, но уже единая от Хельсинки до Дублина. Торговля интенсифицировалась, среди дюжин европейских стран Ирландия оказалась не слишком большой, не слишком маленькой – она была нормальной страной Европы. Здесь можно было жить, здесь была секулярная конституция, роль различий в религиозных воззрениях и принадлежностях в повседневной жизни была на удивление невелика. Рост благосостояния привел к неслыханному ранее феномену – иммиграции в Ирландию. Народ нагуливал жирок, обуржуазивался и не слишком рвался на амбразуры межконфессиональной борьбы, определявшей всю жизнь братьев из шести проблемных северных графств.
В политике Республики Ирландия творились вещи вообще невообразимые, по крайней мере для тех, кто жил реалиями баталий «за или против» договора высоконравственной (традиционные семейные ценности, а как же) католической Ирландии с распутной Британией – в премьерском кресле сидел открытый гей; правительство меньшинства (мерзенькое хихи с галерки) было сформировано Фине Гэл, необходимые голоса для нормального функционирования правительства предоставила (о ужас!) Фианна Файл, дабы не привести к падению правительства под давлением оппозиции – где доминировала Шинн Фейн. При этом избирателя меньше беспокоили горячие подробности из постели премьера или пошатнувшиеся устои привычной модели «Фине Гэл и Фианна Файл – война до последнего живого человека», зато сильно интересовала эффективность функционирования властей, подотчетность чиновников и прозрачность бюджетных статей. По многим ключевым вопросам подозрительно часто упоминались Брюссель и Страсбург. В общем, было от чего голове пойти кругом…
Leo Varadkar – еврогейская угроза основам устоев!!!
В Северной же Ирландии уже двадцать лет, как толком не стреляют. Города Белфаст и Дерри появились на туристических картах, и по местам былых баррикад и перестрелок шляются толпы праздношатающихся с континента. Их деньги оседают в карманах держателей отелей и ресторанов любых вероисповеданий, ибо интернет-службы бронирования интересуются своей прибылью (ну и репутацией объекта бронирования), остальные подробности им не важны. Структурные фонды ЕС привели в чувство инфраструктуру и поддержали малых производителей. Пасторальные виды, чудесные природные достопримечательности вроде Дороги Гигантов, замки и имения, музеи транспорта (включающие в себя даже функционирующие железные дороги на паровой тяге), потянули к себе туристов, уже целенаправленно едущих в Северную Ирландию. В карманах представителей всех местных общин зазвенело.
Блокпост в Aughnacloy (даже не спрашивайте, как это произносится). Здесь в 1988 году застрелили переходившего границу человека; концы до сих пор ищут.
Дорога Гигантов
Договор Страстной Пятницы, среди прочего, снял остроту вопроса о гражданстве/подданстве местных жителей. Каждый житель Северной Ирландии имеет право получить паспорт гражданина Ирландии, либо гражданина Великобритании, либо оба. Это не влияет на избирательные и остальные социальные права.
Демография играет на стороне республиканцев – католическое население размножается хоть и немного, но шустрее протестантского. Ещё несколько десятилетий мира, и юнионисты должны будут быть благодарны своим предшественникам, которые выговорили политическую формулу, не позволяющую просто выкинуть из политической жизни Шести Графств общину, находящуюся в меньшинстве.
Изменения в законодательстве для всех участников процесса времен Договора Страстной Пятницы, в том числе поправки в конституцию Ирландской Республики – которые пришлось проводить через референдум, несколько смягчают вопрос статуса Северной Ирландии – конституция больше не обязывает ирландское правительство в случае кризиса силой включать Шесть Графств в состав Ирландии; а Лондон не обязан защищать Шесть Графств от вхождения в состав Ирландии до последней капли британской крови. Если будет проведен референдум о статусе Северной Ирландии, обе стороны обязаны признавать его результаты, но трогать этот вопрос пока никому не хочется.
Открытость границы и близость курсов Евро и фунта на фоне несколько разной структуры налогообложения (в т.ч. в ставках НДС) привели к челночным поездкам через границу между Республикой и Шестью Графствами (а то и паромом через Ирландское море, но это уже реже) на шоппинг; причем направления могут еженедельно меняться в зависимости не только от колебания курсов валют, но и свежих акций и распродаж в розничных сетях. Автомобили летят по автодорогам, ранее испещренным армейскими блок-постами. Погранпереходы на границе между Республикой и Объединенным Королевством, ранее напоминавшие крепости в состоянии полной боевой готовности, ныне отсутствуют как класс – их заменяют соответствующие дорожные знаки, напоминающие что из одной страны Европейского Союза вы переехали в другую (а это важно – ведь в Республике Ирландия, ограничение скорости – в км/час, а в Северной Ирландии – в милях/час. Перепутаете – и с Вами случится ужасное – штраф выпишут).
Феномен «живу на одной стороне границы, работаю на другой» перестал быть диковинкой и стал статистически значимым явлением. Ещё больше снятием барьеров воспользовался бизнес – например ситуация, когда на молокозавод приезжает грузовик со свежим молоком, загруженный на фермах по обе стороны границы, стала нормой. Упрощение логистики = снижение расходов.
Для некоторых приграничных регионов облегчение пограничного режима стало тройной выгодой: открылись некоторые, ранее закрытые дороги (не на всех дорогах было целесообразно ставить переход, и некоторые были просто перерезаны); исчезло ожидание на границе, но главное – раньше пограничные переходы «притягивали» пули и гранаты. То есть а) превращались в крепости, и срок их прохождения ещё более возрастал б) не все пули и гранаты находили только проклятых оккупантов; по законам статистики тем, кто пытался просто пересечь переход – тоже могло прилететь.
Жители СИ недвусмысленно высказываются о Брекзите
Особенно «весело» было жителям разнообразных квази-анклавов – попробуйте покататься по округе, при строгом пограничном режиме, живя в каком-нибудь североирландском Куллавиле или Гортнакэрроу, через который идут вполне себе магистральные дороги – только упираются они, с обеих сторон села, в границу Республики. А с остальной Северной Ирландией связь по проселочным дорогам, узеньким, петляющим среди высоченных стен (нужно же куда-то фермерам девать камни, каждую весну выталкиваемые из почвы на поверхность? Вот и строят на меже, вдоль дороги, стену до небес). Да с армейскими блок-постами…
В политике, установленный Договором Страстной Пятницы, механизм разделения власти между непримиримыми оппонентами привел к тому, что бывшие боевики с обеих сторон оранжево-зеленого водораздела озаботились не столько скорострельностью и кучностью боя своих «инструментов», сколько принципами ведения предвыборной агитации и подсчетом голосов по методу д'Ондта/Джефферсона. Человек слаб, и бывшие непримиримые бойцы за права, бессеребренники и вообще люди с горячей головой и чистыми сердцами – а ныне заурядные политики, научились запускать свои липкие щупальца в государственный карман поглубже.
Глава самой крупной юнионистской партии, продолжательница дела Иана Пейсли, Арлин Фостер, смотрит на тебя как на покупателя древесных пеллет. 500 миллионов фунтов стерлингов – серьезный бизнес, «это тебе не мелочь по карманам тырить». Хотя на фоне Саши Стоматолога – сущие дети.
Как всегда, есть те, кого обошел стороной денежный дождь – или те, на кого он не произвел впечатления. Оранжисты продолжают ежегодно носить свои знамена маршем сквозь католические кварталы, несмотря на протесты местных советов – ибо каждый честный подданный Её Величества имеет право ходить маршем дорогами королевства. Кстати, попытки католиков организовать свои шествия сквозь протестантские кварталы натыкаются на запреты местных властей – ибо негоже республиканскому элементу иметь право открыто маршировать дорогами королевства со своими подрывными лозунгами.
В стороне от разжиревших центров городов, в бедных фермерских районах и плотнозаселенных небогатых кварталах (т.е. гетто) продолжает подспудно бродить подозрение, что вся эта история с перемирием – временное явление, военная хитрость подлого врага. Некоторые готовятся – пока без оружия, но ведут физическую подготовку и разъяснительную работу с молодежью, готовят резерв будущих обострений. Для них жертвы двадцати пяти лет стрельбы – недавние потери, требующие отмщения. «Добровольцы Ольстера» с одной стороны, и «Республиканские Армии», с другой стороны, помнят и не прощают.
По две стороны одного гетто. Это католики...
А это протестаны. WBE – одна из лоялистских «дружин» Ольстера
Пока открытость границ, возможность, в случае чего, быстро покинуть владения Британской короны и оказаться под юрисдикцией Республики; или наоборот, перепрыгнуть через пролив и оказаться на острове Великобритания, были одним из «успокаивающих» факторов. Но это пока…
Наш наблюдатель обращает свой взгляд на восток. А там…
На восток, через Ирландское море, находился сюзерен и властелин, обиталище Британской Короны, ковчег традиции, и прочая и прочая – Великобритания.
Слышится торжественная мелодия и зубодробительный текст песни "Rule Britannia". Первый куплет и припев как раз поются легко, и вообще он за все хорошее против всего плохого – а вот остальные строфы и вправду не для слабонервных и заикающихся
К 2018 году, Объединенное Королевство пришло с тикающим секундомером выхода из ЕС – на референдуме 2016 года победили противники членства в Европейском проекте, и правительство в Вестминстере запустило процесс покидания ЕС. (О том, как ЮКей попало в ЕС и кому чего это стоило, вскоре ждите отдельный номер.) Правящая Консервативная партия, объявившая в 2017 году новые парламентские выборы, понадеялась укрепить своё (едва-едва) большинство до комфортных цифр – и крупно просчиталась, потеряв более десятка мест в Палате общин. Выборы 2017 года почти привели к «подвешенному парламенту» – у консерваторов было лишь 317 голосов (из 650 мест всего), что требовало бы либо создания «национального правительства» – широкой коалиции с участием заклятого конкурента – лейбористов, либо коалиции с одной из партий помельче.
Политика Брекзит и тут выкинула очередной немыслимый фортель, и опять для британской политики свет сошелся клином на Северной Ирландии.
Как известно, большинство голосов «за» Брекзит было не очень большим. Более того, это было чисто английское и валлийское большинство. И шотландцы, и северные ирландцы, в массе своей, проголосовали за сохранение членства в ЕС. В Шотландии флагманом агитации вначале за независимость Шотландии от Лондона, а затем за сохранение членства в ЕС была Шотландская Национальная Партия. В выборах 2017 года она была третьей по количеству мест в парламенте; её радикальная позиция против Брекзит делала коалицию консерваторы-ШНП невозможной.
Оставалось искать более экзотическую партию в качестве партнера по коалиции – и Северная Ирландия эту партию дала. Демократические Юнионисты, наследники Иана Пейсли и вообще редкие красавцы, были готовы встать под консервативное знамя и отдать все свои десять голосов. В общем, маленький, но козырь! Для абсолютного большинства формально вроде бы хватает, но только в случае, если у правящей коалиции не более одного отсутствующего в зале (т.е. например отправившаяся в зарубежную поездку премьер-министр либо едет одна, без единого другого министра, либо парализует коалицию). Но… Шинн Фейн, со своими семью голосами, как обычно проигнорировала существование парламента в Вестминстере как нелегитимного органа незаконного иноземного владычества. Коалиция могла вздохнуть чуть свободнее (люфт в случае неполной явки несколько расширился), и наконец начать выходить из ЕС. Однако, десять голосов Демократических Юнионистов тоже существовали не в вакууме…
Старая добрая пропаганда Юнионистов
В Брюсселе довольно долго ждали, пока политическая ситуация на туманном Альбионе стабилизируется, и начнутся настоящие переговоры. Именем двадцати семи стран чиновники Еврокомиссии сформировали рабочую группу по Брекзит – ибо как и любой развод… (ну Вы поняли, начало статьи).
При этом у ЕС есть собственный секундомер – учитывая, что Брекзит произойдет в марте 2019, а ЕС а) те еще бюрократы б) подотчетны правительствам 27-стран (с которыми параметры Брекзит надо где просто согласовать, а где даже и ратифицировать), то для нормальной ратификации ЛЮБОЙ сделки ЕС-ЮКей, окончательные договоренности должны быть достигнуты не позднее осени 2018 года; даже начало декабря рассматривается как слишком поздний срок.
Поэтому, едва собрав работающую коалицию, сформировав правительство и расставив на ключевые исполнительные должности соответствующих назначенцев, шустрые британцы конечно сразу начали обсуждать блестящие перспективы и зияющие высоты будущего сосуществования. «Не так быстро», прозвучало из Брюсселя. Брюссель заинтересовался собственно процессом развода. Среди огромного вороха проблем, требующих решения, стоял вопрос о будущих границах и пограничном режиме. «Нет ничего проще!» воскликнули в Лондоне – граница по Ла-Маншу; ЮКей не входит в Шенгенское соглашение, поэтому проверки паспортов проводятся в аэропортах и так, все в порядке, двигаемся дальше. «А в Ирландии?», – насупив брови, поинтересовался ЕС. Ответ из Лондона, поначалу, звучал приглушенно и если что-то и можно было разобрать, то понять это можно было примерно как «есть вопросы и поважнее. Нечего фокусироваться на этой мелочи, давайте обсуждать блестящие перспективы торговли».
И тут Брюссель бросил на стол переговоров бомбу: ЕС существует в интересах и ради своих членов. Поскольку в вопросе режима границы затронуты жизненно важные интересы члена ЕС – Республики Ирландия, то переговоры о дальнейших перспективах сосуществования ЕС и ЮКей не начнутся, пока не будет решен данный вопрос. В правящих кругах ЮКей началась паника (спойлер: паника продолжается на момент написания данной статьи).
Для всех сторон переговорного процесса матрица возможных решений смотрится как нельзя более похожей на творчество безумного подрывника, который запаковал полдюжины детонаторов в лабиринт переплетенных и затянутых проводов, перемежаемых щедро растыканными реле, источниками питания, кнопками «подрыв» и тумблерами без надписи. Попытка обезвредить один запал может привести к подрыву других.
Тереза Мей и Жан-Клод Юнкер. А в остальном, прекрасная маркиза...
Как это выглядит глазами нашего наблюдателя Шрёдингера?
Цель Брекзит для ЮКей – выход из ЕС, в том числе с обретением свободы торговли с третьими странами. Согласно правил ВТО, границы между одними государствами (либо таможенными союзами государств, вроде ЕС) и другими государствами (либо опять же таможенными союзами таковых) должны обеспечивать соблюдение таможенного режима между ними.
Выйдя из таможенного союза ЕС, ЮКей вынуждена будет вести таможенный контроль на всех своих внешних границах, в том числе на своей единственной сухопутной границе – между Северной Ирландией и Республикой Ирландия.
Мирный процесс в Северной Ирландии покоится на открытых границах как ключевом факторе стабильности. Обязательства участника и гаранта мирного процесса в Северной Ирландии (данные обязательства закреплены международными договорами) с ЮКей никто не снимал. Помимо чисто практической угрозы – возвращение к межконфессиональному насилию в Шести Графствах, ЮКей рискует стать нарушителем собственных официальных международных обязательств.
Сохранить открытые границы между двумя Ирландиями, в принципе, можно только в одном случае – если между ними не будет разницы в таможенном и регуляторном режиме. Существует пять основных вариантов, как этого добиться:
Вариант 1/ «безумный»: Республика Ирландия, вслед за ЮКей, выходит из ЕС. Именно за этот вариант агитирует сейчас Северных Ирландцев (и говорят, в Дублин тоже планировал наведаться. Храбрый однако) передвижной цирк-шапито под руководством Найджела Фараджа – бывшего лидера Партии Независимости ЮКей, одной из ключевых организаций в агитации «за» Брекзит. Есть мнение, что здравый смысл победит, и Фараджа пошлют подальше с его измышлениями – в конце концов, не зря ирландцы сотню лет назад отбивались от управления британцами, чтобы теперь прыгать в с ними в один омут с головой, когда тем приспичит. Но теоретически такой вариант действительно существует, поэтому мы его и описываем.
Вариант 2/ «ради нее все и писалось»: ЮКей сохраняет в полном объеме общее регуляторное и таможенное поле с ЕС. Этот вариант практически полностью закрыт для Консервативной партии ЮКей, давшей обязательства своим избирателям – выйти из ЕС в «свободное плавание», с полными возможностями для заключения собственных договоров о торговле (а значит и принципах функционирования собственных рынков, трудового законодательства, правил безопасности продукции и т.д.). Если сохранять общее регуляторное и таможенное поле с ЕС, при этом не иметь права голоса при формировании/модификации правил в этом поле (но платить за услуги ЕС в функционировании данного поля) – чем такой Брекзит лучше продолжения членства в ЕС?
Вариант 3/ «оставляем одну лапу в Ирландском капкане, зато вырываемся на свободу»: Северная Ирландия сохраняет, в качестве отдельной единицы, единое регуляторное и таможенное поле с ЕС. Такой вариант возможен: Северная Ирландия имеет право получить собственное членство в ВТО, и правительство ЮКей может от имени Северной Ирландии заключить с ЕС сделку о продолжающемся членстве СИ в таможенном и правовом поле ЕС. Хотя данная конфигурация несколько экзотична, юристы ЕС (по состоянию на день написания статьи) не видят принципиальной невозможности заключения такого договора. В ЮКей тоже теоретически есть прецеденты разных таможенных режимов в разных владениях Ее Величества, даже в пределах Европы (например Гибралтар не входит в таможенный союз ЕС). Такой вариант позволил бы ищущим полного и всеобъемлющего Брекзита англичанам с валлийцами вывалиться из ЕС в прекрасный, дивный новый мир (утащив с собой про-европейских шотландцев. Впрочем, будущая история острова Великобритания, в т.ч. его северной части, находится вне скромных рамок этой статьи).
Таможенная граница между ЕС и ЮКей, в этом варианте, пройдет по Ирландскому морю, в том числе по Северному проливу между Ольстером и Шотландией.
Однако разыграть такую партию не дают козыря на руках Демократической Юнионистской Партии – десять мест в Палате Общин Парламента ЮКей. Смысл существования политиков-юнионистов Северной Ирландии – продолжение функционирования «своей» части Ирландии как неотъемлемой части ЮКей под властью Британской Короны без границы между Северной Ирландией и Великобританией.
Попытка продавить этот вариант приведёт к развалу правящей коалиции. Консервативной партии придется искать другого партнера по коалиции (и она его видимо не найдет), либо объявлять новые выборы. А времени на это нет.
Вариант 4/ «гуляй рванина, от рубля и выше»: ЮКей, в одностороннем порядке, отказывается от пограничного контроля на сухопутной границе на острове Ирландия. Конечно, у Брекзит-радикалов есть «здравое зерно» (с их точки зрения), в данном варианте – ЕС вынужден будет возводить полноценную границу между Ирландиями со своей стороны, и значит в разделении Ирландии будут виноваты южане-республиканцы. Ну и Брюссель. Но тогда вероятность любого сколь-нибудь вменяемого торгового договора с ЕС резко падает. Более того, скорее всего, это приведет к немедленным санкциям со стороны ЕС, с требованиями исключить ЮКей из ВТО. Ну и целевая аудитория, вроде республиканцев-радикалов, морально готовых выкопать свои автоматы и «выйти на тропу войны», умеет читать газеты и будет знать – что Республика не по своей воле вынуждена отгораживаться. И кто (в Лондоне) вынудил их строить полноценную границу – тоже будут знать, возможно поимённо.
Вариант 5/ «не Брекзит»: ЮКей не выходит из ЕС. В странах парламентской демократии отмена результатов референдума – серьёзный вопрос. Без роспуска парламента (как минимум) тут не обойтись. На новые выборы и формирование правительства и перезапуск переговоров банально может не хватить времени.
Вот так мы сидим и ждём, кто же нажмёт на заветную кнопку...
Acknowledgments
Памяти Долорес О'Риордан (1971-2018).
Благодарность политкорректности. За 5 минут поиска я нашёл все обидные клички, которые нельзя употреблять в отношении католиков и протестантов Ольстера, и выучил их напамять.
Данный блог является научно-популярным. В статье могут быть изложены точки зрения, отличные от мнения автора.
В порядке саморекламы
Канал в Телеграме: https://telegram.me/KhavrHistory
Мои гениальные работы, вдохновляющие цитаты и просто материалы на историческую тему, которые мне кажутся интересными
