Abstract
О лейб-медике Их Величеств, русских часах и оптовых закупках гробов
Идет вода поверх плотин,
Вода слепит глаза.
Вода чиста, вода сильна,
Как тридцать лет назад.
Но эти тридцать лет туман.
О как же просчитались вы,
Когда рванули за стоп-кран,
Но распахнули двери в
Культ безличия
(с) «Несчастный случай», 1988
В недавней дискуссии с бывшим софакультетчиком (моложе меня на поколение) внезапно выяснилось, что в представлении большинства молодёжи (т.е. тех, кто младше меня, бггг :) ) вторая половина 1980-х была временем Перестройки и вообще послабления по всему СССР. Мол, за идеологию больше не сажали, фарцовщиков не ловили и ждали со дня на день развала Совка.
Заблуждение удивительное для тех, кто ещё помнит удушливую атмосферу Киева тех времён, но, кажется, закономерное для слышавших о них исключительно из чужих рассказов, а то и хуже – из учебников. Поэтому возьму на себя смелость сделать небольшой экскурс в те времена, ни в коей мере не претендуя на полноту картины (для этого нужно несколько книг – да они уже и написаны).
Для начала следует понять, кто такой был мистер Горбачофф и как он пришёл к власти.
Хотя детям 21-го века представляется, будто и СССР, и КПСС были единым организмом с единой волей и единой целью, на самом деле всё было куда сложнее. Как и всякая организация, и партия, и правительство были переполнены интригами и постоянной борьбой за влияние, в которой различные игроки делали ставки на очень разные силы.
В прошлом первый секретарь Ставропольского крайкома КПСС товарищ Горбачёв был ставленником центрального аппарата КПСС (он и ставропольский комитет возглавил по «разнарядке» из Москвы). Один из «молодых любимчиков» Брежнева, он сделал карьеру, потому что приглянулся нужным людям «наверху». «Его люди» были в Москве, более того – в общесоюзных органах партии.
На его стороне был глава КГБ товарищ Чебриков, кстати, бывший главный чекист УССР (отношения между украинской партноменклатурой и КГБ – конторой всесоюзного подчинения – это отдельная песня).
Был ещё один очень важный персонаж, поддерживавший Горбачёва.
Как и во всякой автократии преклонного возраста, решающую роль в политических раскладах зачастую играет... придворный врач. Причём речь вовсе не о яде в клистире или «случайно» отключенном аппарате искусственного дыхания – достаточно владеть информацией и поделиться нею с кем надо.
И этим человеком был академик Чазов, начальник IV Главного управления при Министерстве здравоохранения СССР (то есть «специального партийного» отдела), кстати, по образованию тоже выходец из Киева. Он лечил Брежнева, он лечил Андропова, он лечил Черненко. Горбачёва, правда, не лечил, поскольку за особые заслуги стал министром здравоохранения.
Противостояли «группе Горбачёва» те, кого условно можно назвать «региональными элитами». Возглавлял эту неформальную группу (напомню, кто в КПСС фракционная борьба была официально запрещена) глава «ленинградских» партийцев товарищ Романов, а также его московский коллега товарищ Гришин. (Напоминаю, что Москва и Кремль были, да и остаются, разными акторами в общественной и политической жизни СССР/РФ). Туда же входили и главы большинства республиканских партий, из которых самыми видными противниками «молодого да рьяного» ставропольца были руководитель Казахстана товарищ Кунаев и наш герой – Владимир Васильевич Щербицкий, первый секретарь компартии Украины.
Григорий Васильевич Романов, первый секретарь ленинградского обкома КПСС
Гришин Виктор Васильевич, первый секретарь московского обкома КПСС
По-моему, этих гомункулусов выпускали на одной фабрике
И тут стоит сделать важное отступление, описав личность этого человека.
Рассказывая о Щербицком, биографы зачастую пишут о нём «украинец» на основании того, что он родился в Верхнеднепровске будущей Днепропетровской области в украинской семье. Определение это очень обманчиво. Щербицкий, как и его «старший товарищ» Леонид Ильич Брежнев, был типичным советским человеком. В войну служил в Закавказском округе. Образование получил на русском языке да и в быту говорил на нём же. В 50-е начал делать карьеру по партийной линии на Днепродзержинском химзаводе, бывшей вотчине всё того же Брежнева, откуда вышли почти все члены «днепропетровского клана» (Тихонов, Щёлоков, Цинёв и т.д.).
В общем, Щербицкий был хохлом в московском понимании этого слова – как и, вы будете смеяться, Брежнев с остальными «днепропетровцами». Ничего не охарактеризует его правление лучше цитаты из – вы опять будете смеяться – самой что ни есть текущей версии российской Википедии:
Щербицкий много сделал для украинской культуры: на Украине было 60% украиноязычных школ и 40% — русскоязычных...
В этой ситуации очень многие грешили на жену Щербицкого, Ариадну (Раду) Гавриловну, уроженку Таганрога, учительницу русского языка и литературы (до пенсии преподававшей в киевской школе №57 имени Ленина, что во дворах между Прорезной и Ленина – нынешней Богдана Хмельницкого). Её влиянию приписывают и пресловутые надбавки зарплаты учителям русского языка и литературы, и фарисейское приписывание русскому языку как специальности статуса иностранного, что влекло за собой изучение в группах по 10 человек (как английского или немецкого), в противовес стандартному полноклассному уроку украинского, и перевод на русский язык преподавания общих предметов в старших, а потом и средних классах (чтобы выпускники могли спокойно поступать в ВУЗы по всему СССР).
При этом люди, лично знавшие чету Щербицких, до сих пор подчёркивают их личную порядочность. И противоречия тут нет. Себе лично они ничего не гребли, но использовали своё влияние для свершения настолько мерзких дел, что их последствия аукаются нам по сей день.
В общем, Щербицкий был тем самым удобным малороссом, на фоне которого даже Шелест зашелестів з посади по обвинению в потакании украинскому буржуазному национализму. Под стать ему была и остальная команда республиканских партийцев. Между ними и «реформатором» Горбачёвым лежала как мировоззренческая, так и возрастная пропасть. Им было не по пути.
Вот в такой атмосфере и пришёл на советские земли март 1985-го: с безвылазно лежащим в клинике после «отравления рыбой» Черненко и ведущим от его имени заседания Политбюро ЦК КПСС Михаилом Горбачёвым – выскочкой и парвеню (по уже сложившимся к тому моменту сословным канонам СССР).
В ночь на 11 марта Черненко умирает. Делает он это в очень удачный момент: «ленинградец» Романов находится на отдыхе в литовской глуши, а Щербицкий – в США, с официальным визитом к Рейгану. Не обошлось без авиатриллера: самолёт Романова при взлёте в Паланге чуть не сносит порывом ветра (старт вообще запретили, но у видного партийца были свои аргументы), а вылет Щербицкого отложили на несколько часов «по техническим причинам» (грешили, естественно, на КГБ).
Так или иначе, председателем похоронной комиссии избирают Горбачёва, а не кого-то из его соперников. А это в негласном ритуале позднего СССР означало, что именно он станет новым вождём. Попытка бунта была, и перевес при выборах был аж в один голос – зато это был голос советского «мастодонта» Громыко, которому «надоело носить гробы».
Одним из негласных правил КПСС было соблюдение видимости единства. Сор из избы не выносили... по крайней мере официально (коя традиция сохранилась на постсоветском пространстве и поныне). Поэтому протокол был переписан, и в нём за Горби было единогласное большинство. В течение суток вся советская Родина с восторгом приветствовала своего нового генерального секретаря.
продолжение следует ЗДЕСЬ
