«ТСН. Блоги„ (текст и иллюстрация)
Пока в кинотеатрах заканчивается прокат поразительного фильма «Дюнкерк» об эвакуации армии союзников с французского пляжа в 1940 году, имеет смысл рассказать об «Анти-Дюнкерке» – триумфальном возвращении войск антигитлеровской коалиции на те же французские пляжи во время высадки крупнейшего в истории мира десанта. А точнее, о мёртвой собаке породы фокстерьер и скучающей испанке, которые чуть не сорвали эту операцию к чёртовой матери.
Мы часто слышим о роли личности в истории. Во время войн от каждого конкретного человека зависит крайне многое, роль каждой личности удесятеряется. Те или иные поступки могут стать причиной великой победы – или не менее великого поражения. Чтобы далеко не ходить, можно вспомнить недавние события аннексии Россией Крыма. Весь мир обошли фотографии украинского полковника Юлия Мамчура, который с развевающимися флагами, под выстрелами вел своих солдат навстречу безликим «зелёным человечкам».
С другой стороны, мы имеем не менее известную, но трагически позорную историю человека по имени Денис Березовский, который был 1 марта 2014 года назначен тогдашним и.о. президента Турчиновым на пост Командующего Военно-морскими силами Украины, но уже через день предал страну и присягнул на верность сначала «народу Крыма», а потом и России.
Эти истории известны. Но неизвестна (по крайней мере, широкой публике) мотивация и этих, и многих других исторических персонажей. Что ими двигало? Что заставляло их совершать именно эти поступки, а не другие? И когда начинаешь вкапываться в их мотивы, иной раз хочется хвататься за голову и бегать по дому с истерическим смехом. Потому что выясняется, что иногда мёртвая собака или жена-истеричка определяют судьбы миллионов людей.
Итак, 1944 год. Начало июня. На побережье Франции возвращаются покинувшие её четыре года назад в Дюнкерке войска союзников, да ещё как возвращаются! Высадка в Нормандии, она же – операция «Оверлорд», до сих пор является крупнейшей десантной операцией в истории. На пляжах северо-западной Франции высадилось три миллиона человек английской, американской, канадской армии, а также французы, поляки, голландцы, греки… Союзники приплыли из Британии, пробились сквозь немецкую оборону и начали освобождение Франции.
Чрезвычайно эффективная операция, открывшая второй фронт в Европе, удалась в первую очередь благодаря абсолютной секретности и дезинформации противника. Конечно, полностью скрыть подготовку многомиллионного десанта в Британии было невозможно, поэтому союзники сделали упор на сокрытие истинного места высадки. В ход пошли все возможные ухищрения. Например, имитируя высадку десанта в другом месте, союзная авиация сбросила в море у берегов Франции определённое количество кусков фольги. Огромные отрезки фольги поплыли по течению, отражая радиосигналы немецких локаторов и создавая на радарах полную иллюзию приближения к пляжам невероятного количества кораблей. Фольга была накрыта огнём артиллерии и пала смертью храбрых, но немцев отвлекла.
Помимо этого, для дезинформации союзники массово бомбардировали немецкие войска в совершенно другой области Франции, практически не трогая Нормандию (ей занялись буквально за несколько часов до вторжения). Массово использовались поддельные газеты, какие-то письма, фальшивые радиоперехваты, слухи – всё, что угодно, лишь бы немцы не укрепляли Нормандию, а перегруппировывали силы в другие места.
Но ключевую роль в том, что немцы не узнали про Нормандию, стали шпионы. Точнее, два шпиона: Хуан Пуйоль и Наталья Сергеева. Они были ключевыми игроками операции «Фортитьюд» (от англ. "fortitude" – «стойкость»). Благодаря им немцы поверили, что высадка союзников состоится в Норвегии и на юге Франции (а не на северо-западе, где находится Нормандия).
Хуан Пуйоль был гражданином Испании и двойным агентом, работавшим в Великобритании на немецкий «абвер». Но по факту он работал на британскую разведку МИ-5, передавая немцам тщательно подготовленную и согласованную информацию. Для этого он даже придумал целую сеть из 27 агентов (никогда не существовавших в реальности), на которых, в случае чего, можно было переложить ответственность, если бы немцы раскусили ложь.
Одновременно с Пуйолем в Британии работала другой двойной агент – эмигрантка из России Наталья Сергеева. Немцы считали её одним из наиболее заслуживающих доверия агентов в Британии. Британцы тихо посмеивались в кулачок и сливали через Сергееву тщательно отфильтрованную информацию.
Эти двое должны были дезинформировать немцев насчёт места высадки союзников. План был тщательнейшим образом продуман. Операция «Фортитьюд» была выверена, как часы. Всё говорило о том, что успех обеспечен: немцы доверяли информаторам, их данные подтверждались работой союзнической армии (об этом тоже позаботились), вскрыть такую ложь было крайне сложно – в общем, всё шло отлично.
Но тут прилетел «чёрный лебедь» – непредсказуемый фактор, полностью меняющий ситуацию. В роли лебедя выступили жена Хуана Пуйоля и фокстерьер Натальи Сергеевой.
Фокстерьер по кличке Бабс составлял главный смысл жизни Натальи Сергеевой. Когда она переезжала в Британию (что устраивало как немецкую разведку, так и МИ-5), главным её условием были не деньги и не безопасность. Она хотела, чтобы Бабс попал на остров, минуя обязательный полугодовой карантин для домашних животных. МИ-5 пообещала это сделать, и… не сделала. Не смогла.
Но то, что Бабс угодил в карантин – это было ещё полбеды. Назло всем, и в первую очередь проклятым британцам, чёртов фокстерьер издох прямо в карантине. Сказать, что шпионку Сергееву это расстроило – это не сказать ничего. Потому что она, знавшая секретный код, означающий «меня раскрыли», грозилась передать его немцам по радиосвязи. А это значит, что вся информация, которая шла до этого и могла идти после, сразу толковалась бы нацистами как ложная. Аккуратно закопать безутешную собачницу на побережье Темзы тоже было нельзя: пропажа агента означала бы для немцев ровно то же самое. Многомиллионный десант союзников оказался на грани гибели из-за фокстерьера Бабса.
Примерно в одно время с драмой имени Бабса над планами суперсекретной британской операции летал, омерзительно крякая, другой чёрный лебедь. Лебедя звали Арасели Пуйоль, и приходилась она двойному агенту Хуану Пуйолю вполне себе женой.
Аресели, как и Хуан, была родом из Испании. В Британии её угнетало всё: кухня, погода, язык… А особенно испанку угнетало то, что ей нельзя было выходить из дома: её могли узнать, и вся операция скатилась бы под хвост фокстерьеру Бабсу. Чтобы слегка выплеснуть эмоции, Арасели устраивала супругу знатные скандалы. Венцом одного из них (очень некстати развернувшегося прямо на глазах другого агента МИ-5) стало клятвенное обещание испанки публично заявить о том, что её муж – британский шпион. Таким образом, операция по высадке десанта в Нормандии оказывалась сразу под двумя огнями: сорвать её могли и тушка мёртвого пёсика, и истерика уставшей от домашнего образа жизни испанки.
Наталью Сергееву британцам удалось изолировать, выведать (без пыток) у неё все нужные коды и в дальнейшем передавать немцам информацию от её имени, но без её участия – во избежание, скажем так, всякого. С горячей испанской семейкой так просто не получилось, и поэтому британцам, по договорённости со своим шпионом, пришлось разыграть перед его женой грандиозный спектакль, который включал в себя:
- арест Хуана Пуйоля британцами,
- помещение Хуана Пуйоля в лагерь для интернированных,
- трогательная встреча супругов в лагере, после которой испанка милостиво позволила Пуйолю продолжать работать на британскую разведку,
- изгнание Хуана Пуйоля из лагеря и продолжение его работы.
Операция «Фортитьюд» прошла успешно. Немцы поверили информации, передаваемой Пуйоем и Сергеевой. Причём поверили настолько, что когда союзники уже начали открытую высадку трёхмиллионного десанта на пляжи в Нормандии, Гитлер и его генералы отказывались поверить в то, что это высадка – настоящая, и готовились встретить «настоящие силы врага» значительно южнее.
Союзники потеряли за время высадки в Нормандии около четверти миллиона человек. И кто знает, на сколько бы возросли потери, если бы немцы раскрыли обман и окружили место высадки войсками? А ведь именно это могло произойти из-за одного фокстерьера и одного испанского характера.
Иногда чёрные лебеди принимают ну о-о-очень странные очертания…
