Ученые — зануды. Они постоянно требуют точности в терминах, чтобы четко понимать, что говорят об одном и том же явлении или процессе. При этом этимология (происхождение) термина и его изначальное применение может кардинально отличаться от того, какой смысл в него вкладывают в конкретной области науки. Учёных не особенно заботит, что греческое слово «симпозиум» изначально обозначало ритуальную пьянку. Сейчас это синоним слова «конференция». Там, конечно, тоже бухают, но смысл не в пьянке, а в обмене идеями.

Слово «синус» знакомо нам со школы как тригонометрическая функция, которая не бывает больше единицы, но в медицине, например, синусы — это полости, пазухи или широкие кровеносные каналы в стенках различных органов. Значения терминов — это консенсус научного сообщества, принятый для общего удобства. Если ученые не пользуются общепринятой терминологией, то их просто никто не может понять.

Теперь представьте, что кто-то, имеющий ученую степень, утверждает, что значение синуса может быть больше единицы. Коллеги крутят пальцем у виска и мягко намекают, что этот человек немножко того. В ответ на это непризнанный гений заявляет примерно следующее:

- Все современные ученые просто невежды, которые забыли изначальное значение слова «синус»! В европейскую математику это слово попало от арабов, у которых было слово «джиба», означающее «тетива лука» (синус угла представлялся как длина натянутой на дугу тетивы). В арабском на письме нету гласных и переводчики перепутали слова «джиба» (тетива) и «джайб» (залив). В результате и появилось слово «синус», которое на латыни означает не только «изгиб» или «завиток», но и «залив», «бухта» и даже «глубина». Вы же не будете утверждать, что глубина залива ограничена единицей? Вот поэтому и синус спокойно может быть равен двадцати.

Абсурдность такой аргументации всем очевидна, но вы удивитесь насколько часто ее пытаются использовать. Подмена общеизвестных терминов — очень привлекательный прием для тех, кто хочет выдать желаемое за действительное или доказать, что какое-то нарушение или преступление таковым не является. Например, конкистадоры убивали индейцев, потому что объявили, что у них нет души и, стало быть, они не люди. Аналогичную тактику дегуманизации успешно применяют до сих пор во время практически всех вооруженных конфликтов, погромов и этнических чисток. Ведь нет ничего проще чем, немного «подправить» термин и сказать, что люди — это все, кроме тех, с кем нам нужно в данный момент расправиться. В более мягком виде подмена терминов постоянно используется в юриспруденции. Практически любое столкновение юристов в суде — это попытки истолковать термины в свою пользу вопреки здравому смыслу и логике.

В последнее время аналогичная тенденция начала прослеживаться и в украинской науке. Начало было положено скандальным спецсоветом по педагогике, который «подправил» понятие академического плагиата так, чтобы в работе Катерины Кириленко этого самого плагиата, якобы, не оказалось. Очень удобно: объявляем, что мы понимаем под плагиатом нечто иное, чем все остальное человечество и согласно нашему определению никакого плагиата в работе нет. Далее официальные органы бодро рапортуют, что экспертное заключение плагиата не выявило и жену начальника отмазывают от ответственности за кражу чужих текстов.

Недавно появился еще один симптоматичный текст от «самобытных украинских философов». В нем преподносится «гениальная» мысль о том, что термин «диссертация» трактуется учеными всего мира неправильно. Изначально этот термин не обозначал никакого печатного текста, а применялся, якобы, для описания «процесса» защиты результатов в устной дискуссии. Именно поэтому требования к защитам диссертаций у нас априори неправильные и их надо срочно изменить. Нужно чтобы ученые степени присуждались на основе устного доклада для «узких специалистов», а никаких печатных научных работ для защиты вообще не нужно. Сравните эту логику с примером с синусом.

Обратите внимание еще на вот этот пассаж: «Науковий ступінь має присуджуватися виключно як наслідок оцінки новизни, вагомості та обґрунтованості положень, що були винесені на захист». Это де-факто означает, что при наличии новизны (которую определяют некие «узкие специалисты») можно не обращать внимания ни на текст, ни на самостоятельность исследования, ни на плагиат, ни на фальсификации результатов — ведь новизна есть! Это фактически индульгенция для махинаторов и фальсификаторов — если «узкие специалисты» скажут, что вто нормально, то ничто другое не имеет значения. Я думаю, вы понимаете что это означает в наших реалиях — с тем же успехом можно просто продавать корочки кандидатов и докторов наук прямо на улице.

Самое забавное, что подобные умные мысли впервые высказали философы из России года два назад, когда их прижали за массовый плагиат и фальсификации в диссертациях.

А что касается необязательности написания текстов, то лучше всего об этом сказал художник и писатель Иван Семесюк:

Традиційно, сучасним філософом вважається особа, яка хапає дрючок свого інтелекту, встромляє його в мурашник поцуплених у когось сенсів і починає ним систематично хуярити. Мета сучасної філософії завжди одна — лобіювання меблевої мафії. 20 томів по 600 сторінок треба кудись складати і на щось ставити, а найкраще годяться на таке діло саме книжкові полички. Хоча, особисто ми, частіше бачимо повчальну літературу в хазяйських мішках на розпал, аніж на поличках. На нашу скромну думку, останнє, що має продукувати філософ практик — це письмові тексти. Діоген Синопський, Банкей Йотаку, Гаутама Будда, Христос — ніхто з них текстів не писав, і саме тому їх можна вважати істиними філософами. Всі вони були акціоністами і людьми цікавого вчинку.

Добавить можно только то, что истинным философам ученая степень вообще без надобности — рассуждать о том, что синус в военное время может достигать четырех, можно и без диплома государственного образца. А вот нормальные ученые и дальше будут пользоваться устоявшимися терминами в общепринятом смысле и писать диссертации в виде текста — так уж повелось.