в сцене опьянения (наташа, ольга) предмет того, что мы смотрим, того, что происходит на экране, меняется.
то, что показывает плёнка, перестаёт быть смонтированным видео маскарада дом-2-ссср, как было до этого, и становится документацией эксперимента. тем, чем оно и есть на самом деле.
никакой игры, или отсылок к чему-то, больше нет. нет ни псевдо-ссср, ни бутафорского нии, ничего того, что обозначалось до этого.
предметом того, что мы смотрим, становится сам предмет эксперимента.
никаких условностей, маскарада. мы смотрим чистую документацию чистого эксперимента режиссёра хржановского и команды эксперимента «дау» над людьми.
т.е. реального эксперимента, наподобие стэнфордского, проведённого в рамках проекта под названием «дау», в украине, в г. харькове в 2008-2009 г.г. над людьми, согласившимися и попавшими в этот эксперимент.
то, что мы видим на экране, это не про ссср, не про ландау, не про некий «тоталитаризм», ни про что из того, что заявлено хржановским в сопровождении к этому фильму.
никакого отношения ни ссср, ни тоталитаризм к тому, что мы видим в кадре, не имеет. то, что на экране это про сам проект «дау» и подопытных в нём людей.
когда наташа плачет и говорит, повторяя снова и снова «идите вы все нахуй!» это плачет и говорит не условная «буфетчица наташа» из условного нии, условного тоталитарного ссср из фильма «дау», «нахуй!» — это не про ссср, не про бутафорское нии, это вообще не про условно предлагаемые обстоятельства и заявленную создателем фильма тему, «идите вы все нахуй!» — говорит и повторяет наташа о проекте «дау» целиком — об эксперименте, о всей съёмочной группе, администраторах, организаторах, рабочих, бухгалтерии, операторе, который её в этот момент снимает, главе этого эксперимента режиссёре хржановском. всех, всех, всех.
в кадре плачет не персонаж фильма, а конкретная живая жительница харькова наташа бережная, согласившаяся по каким-то очень важным для неё причинам участвовать в проекте-эксперименте, который по пребыванию в нём, переживается ею как критическое унижение её человеческого достоинства, как насилие над ней как над человеком, приносит ей мучение, депрессию и страдания, и от которого она по каким-то важным для неё причинам, не может отказаться.
это просто доведённая до отчаяния, униженная гражданка украины н. бережная, согласившаяся на эксперимент над нею, напившись, срывается и плачет о себе, своей жизни, о своём выборе, о том, что она вынуждена была сделать этот выбор. и что ей больно.
она плачет и посылает нахуй о том, что она решила пойти в этот эксперимент, о том, что она попала в этот эксперимент, о том как ей плохо в нём.
и хотя бы напившись, делает, говорит то, что ей хочется — посылает всю съёмочно-административную команду проекта «дау», вместе с главой проекта ильёй хржановским, всех тех, кто унижает её и причиняет ей боль, нахуй.
т.е. что мы смотрим, видим.
мы берём человека, костюмируем его, помещаем в замкнутое режимное пространство типа тюрьмы жёсткого психологического эксперимента, отменяем в этом эксперименте все запреты и табу дома-2, разрешаем, продуцируем, организовываем, провоцируем и поощряем насилие над подопытными, и когда под насилием человек срывается, документируем это на видео, и затем выкладываем это видео под концептуальным сопровождением, что это не видео эксперимента, а художественный фильм о тоталитаризме, ссср, закрытом научно-исследовательском институте и физике ландау.
что реакция подопытного человека на насилие съёмочной группы над ним, которое зафиксировано на плёнке, и которое мы смотрим, это не задокументирванное насилие съёмочной группы над человеком, участвующим в эксперименте, а художественное высказывание съёмочной группы про тоталитаризм и ссср.
в названии фильма «дау» есть сознательный подлог. довольно некрасивый и неэтичный обман. название «дау. ...» переводит видеодокументацию эксперимента под названием «дау»в поле кино. чем этот проект и документация не являются. это сознательный подлог, который совершает режиссёр хржановский. и это приводит к спорам и проблемам в восприятии проекта. настоящее название проекта, и серии фильмов, смонтированных из его видеоматериала — «эксперимент „дау“» — это и есть содержанием и предметом того, что организовано, снято и демонстрируется на экране.
желание хржановского и создателей фильма попасть и внедрить видеодокументацию организованного и произведённого ими эксперимента в территорию киноискусства является уловкой, подлогом и приводит к недоразумениям.
в сцене плача подопытная участница эксперимента «дау» наталья бережная посылает эксперимент, организаторов эксперимента и руководителя этого эксперимента, в котором она участвует, нахуй.
это не театр, это не кино, и это не искусство в существующем на данный момент понимании. это лабораторная документация. видеоматериал эксперимента, оформленный как художественное произведение.
и тогда встаёт вопрос о цене искусства, о цене интереса зрителя к продукту. можно резать коров и снимать процесс их убийства и умирания, можно пытать грудных детей голодом и снимать, как они кричат, живому существу можно многими способами причинит боль и заставить страдать живое существо — живое существо уязвимо. и сделать ему больно очень нетрудно. вопрос зачем? с какой целью?
и тогда встаёт вопрос не об эксперименте «дау» и не о режиссёре хржановском и его мотивах придумать, организовать и провести этот эксперимент, а о публике, которая это смотрит — о киноведах, искусствоведах, кинокритиках, жюри фестивалей, т.е. той элите искусства, которая определяет для масс что такое искусство, и что является общественной ценностью, и что есть культурной ценностью.
эти вопросы являются содержанием и темой видеоматериала «дау. наташа», а не несуществующие о тоталитаризме, ссср и пр., декларированные в концептуальном сопровождении видеоматериала и дискутируемые критикой.
дальнейшее, после сцены плача, уже не интересно. сцена с бутылкой профессионально хороша, поскольку исполнитель роли кгбиста исполняет её по-актёрски хорошо (в силу персонального профессионального опыта он просто воспроизводит то, что хорошо знает и понимает) и ведёт неумелую актрису наталью бережную как хороший сильный актёр ведёт в совместной сцене слабого. конвоир с овчаркой, сопровождающий наташу после сцены с бутылкой уже понятен и не работает, как раскрытый фокус. поскольку мистификация что это про ссср уже разрушена, и попытки режиссёра мистифицировать эксперимент как высказывание об ссср-тоталитаризме больше не работают.
возможно, это и есть современное искусство. или, по крайней мере, затребованное им направление дальнейшего развития. не могу судить.
фацит:
режиссёр хржановский организовывает и проводит эксперимент над людьми, а затем позиционирует этот эксперимент и продаёт видеодокументацию этого эксперимента как объект искусства.
