Да и не могло быть в принципе, если разобраться. Так что давайте всё же разберёмся.
В прошлом месяце Крым сотряс очередной историко-политический скандал. В учебном пособии для 10 класса вопреки официальной позиции Путина и Ко вновь появилась информация о крымских татарах, всех как один встречавших нацистов цветами и служивших Гитлеру верой и правдой. Того, что среди крымскотатарского народа были свои пособники оккупантов, как и среди любого другого в Советском Союзе, никто и не отрицает. Недоумение и гнев вызвал, скорее, издевательский перекос: крымским татарам на стороне Третьего Райха в учебнике посвящены 111 строк текста, русским — 4. Что бы ни было там по существу написано, эта диспропорция однозначно закрепляет в сознании учеников, кто тут «главный предатель», а кто просто в сторонке постоял.
Разумеется, волна возмущения, одинаково сильная и среди свободных крымцев, и среди продавшихся России, принесла свои плоды. Учебное пособие отозвано из школ, и хотя в перспективу судебного наказания авторов за «экстремизм» я не верю, в этот раз поле битвы осталось за нормальными людьми.
Проблема же, однако, на мой взгляд, заключается в совершенно другом. Опровергая утверждения из учебника, крымскотатарские и украинские активисты напирали на завышение численности «татарских коллаборационистов», на замалчивание роли русских приспешников Берлина, предъявляли фото Амет-Хана Султана и других героев и кавалеров орденов из числа крымцев. Это само по себе неплохо, но ситуация требует гораздо более радикальных мер.
А именно — громко и чётко заявить, что никакого коллаборационизма в СССР ни в годы войны, ни позже не было, да и быть не могло.
Если в этом месте вам не потребовалась скорая медицинская помощь от нехватки воздуха в лёгких, продолжим. Компромиссное определение коллаборационизма таково: это — осознанное, умышленное и добровольное сотрудничество с врагом в его интересах и в ущерб своему государству. Разберём каждое из составляющих этого определения применительно к реалиям советско-немецкой войны.
Осознанность означает, что человек действительно знает, что работает на врага, а не используется им втёмную под видом «своих». Но это, скорее, проблема мирного времени — на войне трудно ошибиться.
Умышленность означает наличие у человека прямого намерения навредить. Если вы взорвали стратегический склад боеприпасов по причине врождённой рукожопости и тем облегчили наступление врага, вас, вероятнее всего, расстреляют, но не как коллаборациониста — хотя польза для врага очевидна. И даже если вы в решающий момент атаки застрелите командующего, приревновав его к жене, а не потому, что вам заплатили с другой стороны, — вы не коллаборационист.
Добровольность определяется сложнее, но тоже объективно, — а именно наличием выбора. Если выбора нет, если отказ от сотрудничества грозит вам потерей здоровья или жизни — то нет и никакой добровольности. Если вы не античный герой, никто вас не имеет права судить за переход из лагеря смерти в лагерь подготовки hiwi.
Короче говоря, если строго следовать этим принципам, то осуждать за коллаборационизм можно только жителей Западной Европы: вишистской Франции, Бенилюкса да Дании с Норвегией. Эти страны хоть и были полностью или частично оккупированы, но сохранили свою государственность, так что у их граждан была возможность (не)сотрудничать осознанно, умышленно и добровольно.
В Центральной Европе ситуация уже сложнее. Если ваша страна официально является союзницей Райха, то какого чёрта вам предъявляют коллаборационизм? И пусть ваше государство признаётся не всеми в мире, универсального рецепта тут нет, и каждый случай (Хорватия, Сербия) надо разбирать отдельно.
А вот по Европе Восточной никаких сомнений нет — ваше государство со 100% вероятностью разрушено, остались только немецкие структуры, так что деваться вам просто некуда. Ну а массовый террор тем более лишает вас возможности выбирать.
Но почему же я говорю лишь об СССР? Разве в Польше не были такие же условия, разве они не освобождают поляков от возможности быть коллаборационистами? Ответ: нет. Вопреки полной оккупации территории Второй Речи Посполитой, государство уцелело. Было легитимное правительство в Лондоне, было Polskie Państwo Podziemne в подполье на местах с армией (АК), судами и университетами. Но что самое главное и что радикально отличает польскую и советскую ситуацию, так это то, что Польша была для поляков своим государством.
Именно об этом забывают многие обличители «пособников и приспешников»: чтобы предать своё государство, нужно, чтобы оно было для вас своим. А весь фокус в том, что СССР никогда не был «своим государством» для собственных подданных.
С конца XVIII века и доныне существует единственный способ отличить «своё» государство от «чужого» — народоправие. Если население (пусть только мужчины, и то не все и не всегда) имеет реальную возможность путём выборов влиять на политику государства, то такое государство может считаться своим, а население по отношению к нему — быть коллаборационистами. Если же вы живёте в империи, которой правят те, кого вы не выбирали, а сверх того вы ещё и лишены законного права покинуть страну — это не ваше государство. Не своё государство невозможно предать.
Ну и как я уже детально разбирал вот здесь, 18 ноября 1918 года в России прекратил своё существование последний однозначно легитимный институт верховной власти — Временное Всероссийское правительство. Все же последующие власти были в разной самозваными/самопровозглашёнными, причём как белые и зелёные, так и, тем более, красные. Большевики были, по сути, двойными узурпаторами — вначале они в союзе с левыми эсерами и анархистами свергли легитимное Всероссийское Учредительное Собрание, заменив его системой полулегитимных советов, а затем и вовсе уничтожили выборность и многопартийность в этих советах, подменив пусть и несовершенное, но народоправие однопартийной диктатурой.
А с учётом того, что население Советского Союза было официально лишено и права на свободные выборы и на свободный отъезд из страны, нет никаких сомнений, что СССР не может считаться государством советского народа, как бы этот народ ни определять.
А раз своего государства у советских людей не было, то и быть по отношению к нему коллаборационистами они не могли.
Поэтому тех, кто надел чужой мундир и взял в руки винтовку, можно судить только за конкретные совершенные преступления, но не за службу в Вермахте или даже СС как таковую. Так что крымским татарам, потерявшим надежду на своё собственное государство в январе 1918 года из-за большевистской агрессии, незачем оправдываться за события Второй мировой, как незачем украинцам, русским и всем остальным. СССР не был их страной, они ничего ему не были должны.
Ну и да — никто не виноват в сложившейся ситуации больше самих большевиков.
Потому что незачем было орать на весь мир, что «у пролетариата нет отечества».
Оригинал статьи.
Фейсбук автора.
