- Идешь на шперу с нами сегодня ночью? – задал мне внезапный вопрос сосед по общаге, упитанный парнишка лет двадцати пяти.

- Куда?! – опешил я, облокотившись на косяк двери своей комнаты.

- На шперу. Шпермюль. Сегодня к ночи немцы выставляют перед своими домами ненужный хлам, а рано утром его забирают машины и увозят куда-то далеко на свалку.

- И? При чем тут мы? – не понял я.

- Ты не понимаешь, – ухмыльнулся сосед. – Это не просто мусор. Это немецкий мусор. Там столько всего, что глаза разбегаются. Видак в моей комнате видел? Велик у Сашки помнишь? Это все оттуда. А там есть мебель почти новая, и тренажеры. Да куча всего. Оля с Антоном себе всю комнату уже обставили, но это секрет, они всем говорят что на распродаже купили. Умом немцев не понять, избавляются от всего что угодно.

- Так вы собираетесь забирать себе то, от чего они хотят избавиться? – наконец дошло до меня.

- Именно. И надо спешить, чтобы опередить казахов. Эти вообще уже достали, слишком прыткие. Давай, через полчаса встречаемся у ворот.

Этот диалог произошел в начале нулевых в пригороде Кельна. В те времена я приехал в Германию поступать в универ, и учился на подготовительных языковых курсах. Ради интереса я конечно пошел с той бригадой санитаров улиц, и даже взял себе какую-то мелочь типа совершенно нового запакованного комплекта ракеток для бадминтона, который потом незаметно «забыл» в гостях. В те, мягко говоря, небогатые годы мало кто брезговал покупками в проверенных секонд хендах. Но тут было другое – это уже граничило с бомжеванием, и лично у меня вызывало брезгливость. Большинство же наших земляков и других потомков совка из соседних стран не видели в этом ничего крамольного, относясь к немецкому мусору не иначе как к трофею. В тех студенческих кругах и по соседству с ними ходила популярная шутка – если вы в русскоязычной немецкой газете видите объявление «мебельный гарнитур в прекрасном состоянии», то это означает, что он не более двух лет, как со шперы.

Последующие пятнадцать лет независимости, включая два Майдана, в этом плане у нас толком ничего не поменяли. Люди вообще редко меняются. Да, их может перемыкать под влиянием каких-то новых для них прогрессивных ценностей, они впечатляются, проникаются ими, могут даже искренне желать стать лучше, светлее, добрее. Эмпатичнее. Могут, например, перестать бросать окурки под ноги или из окон своих машин. Перестать оставлять крепкий срач после пикников на природе. Могут включать отзывчивость, толерантность, оказывать помощь, а не отмораживаться по обыкновению. Или даже принципиально переставать заносить взятки, особенно если в ближайшем окружении появляются уважаемые ими люди, исповедующие подобные ценности. Но это на какое-то время. При малейшем изменении картинки вокруг они очень быстро возвращаются в исходное состояние, в свою зону комфорта. В свое привычное. Становятся самими собой. Потому что а смысл себя мучать и напрягать. Свою галочку же уже поставил, плюсиков в карму напустил, а путать ментальный туризм с ментальной эмиграцией никто не подписывался. Вон пусть сосед сперва проявит себя с мое, а там поговорим.

Именно поэтому людям, которые нашли лазейку в далеком от совершенства законодательстве Украины, и купили себе тачки на евробляхах, вообще нереально понять, чего именно от них хотят. Почему их смеют трогать. Смеют не уважать. При чем тут они вообще к каким-то акцизам, налогам и законам. Они просто хотят хорошо жить и платить за машины меньше, и всех-то дел, многого хотим что ли? Они сами за себя, они существуют с мыслью, что поскольку никто кроме них самих о них не заботится, то и они не должны заботится ни о ком больше. Потому им плевать на всех. Воздух – общий. Страна для них – не больше чем слово, территория, от которой можно всосать исключительно личные блага. Хапают все, до чего могут дотянуться, хватая свои куски жизни обеими лапами, давя на нее двумя педалями. Их контраргументы и не обязаны иметь что-то общее со здравым смыслом. Они лобовые как стекло мерседеса конца прошлого века – «нас уже 2 700 000».

Речь сейчас совсем не о защите принятого законотворцами закона 8488, нет. Которые, к слову, расчехлились сделать это только тогда, когда число машин на евробляхах приблизилось к трем миллионам (если, конечно, верить статистике объединения «АвтоЕвроСила»). Смешно даже предположить, что он совершенен. Разбирать его подробно – отдельная тема. Речь не о нем.

Речь сейчас – об огромном двоемыслящем электорате, который принимает в штыки практически все, что касается европейских норм, но при этом требует той же жизни, как в Европе. Который протестует против загрязнения воздуха, но одобряет гиперболический рост пожилых авто на дорогах. Который пытается исповедовать гуманные ценности, но при этом плюет на мнение ближайших соседей об уплотнении трафика и пробках на мостах столицы. Не видит проблемы, что при ДТП на территории своей страны с него взятки гладки, пишите в Польшу и Литву. Утверждает, что пересесть с ланоса или таврии на опель или фольц это супергут, но при этом утилизировать свои старые драндулеты не спешит, найдя им новое применение или сплавив кому-то рядом подешевке.

А когда видит на трассе перевернувшуюся фуру с пивасом, бежит спотыкаясь за ящичком-другим, пока водила фуры не очухался. Потому что любит шару. Потому что ценит трофеи. Потому что знает жизнь. Потому что ему все должны, потому что власть гораздо больше пиздит. Конечно, было бы опрометчиво предположить, что все эти черты свойственны только 2,7 млн бляхолюбителей и никоим образом не касаются тех лохов, кто купил авто в салоне. Но судя по комментариям в фейсбуке, все же характерны для существенной их части. Да и дело, конечно же, не в том, что люди хотят жить лучше и платить меньше, это их естественное стремление. Дело в том, что они предпочитают делать это максимально хитрожопо, причем на людях.

Эти люди вряд ли побрезгуют немецкими шперами. Им, похоже, по барабану, что и без того убогие городские магистрали тупо встанут, а число случаев, например, астмы у детей заметно увеличится. Для них не важно, что в 80% случаев они завозят в свою страну тот автохлам, от которого Германия мечтает избавиться. Там все иначе: сказали дизеля в утиль – значит в утиль, страна – наш общий дом. Так что все как и прежде: мы с Западной Европой в этом плане как Инь и Янь, тупо нашли друг друга. Там ценят страну, здесь – ценят себя в стране. И потому опасения, что Украина после еще более тесного сближения с ЕС может превратиться в мусорную свалку Европы – совершенно беспочвенны. Наши люди сами своими же руками легко превратят ее в свалку, и найдут тому аргументы железнее своего коня.

К чему акцизы, зачем налоги.

Да, мы не принцы, но и не лохи.

Не троньте наших коней железных.

Мы за себя лишь, но с вас не слезем.

Плевать хотели на все законы.

Мы вместе сила, нас миллионы.

Зачем акцизы, к чему налоги.

Родятся сами в стране дороги.

Хотим всего мы, но чтоб бесплатно.

Мы так привыкли, ведь мы ж не в Штатах.

К чему налоги, зачем акцизы.

Подайте шару, гоните визы.

Вот с такой целевой аудиторией избирателей, наиболее активных граждан страны, где каждая десятая взрослая особь успела воспользоваться проколом закондательства, а теперь глубоко возмущена самой попыткой даже слегка помешать им жить по своим законам, мы и выходим на финишную прямую выборов президента. В надежном триединстве ненависти: когда люди ненавидят государство, государство – людей, а люди ненавидят друг друга. Зато теперь можно смело делать ставку, что одна старая проверенная лидерка к своим обещаниям вступления в НАТО, возвращения территорий, уменьшения цены на газ и роста гривны добавит полную акцизную свободу евробляхерам. И тогда уж точно – заживем.