Статистика твердит, что все больше людей используют соцсети как источник новостей. И для многих точно так же соцсети становятся термометром настроений.
И в этом проблема.
В эпоху зарождения интернета считалось, что он позволит всем общаться со всеми. В реальности все оказалось строго наоборот – сеть создала разрозненные информационные лакуны, которые друг с другом подчас вовсе не пересекаются. Люди лайкают то, что им нравится, соцсети, ориентируясь на это, перенастраивают вашу ленту, и те, с кем вы несогласны, в итоге, исчезают с вашего горизонта. Это общая проблема того же фейсбука.
Но помимо общей проблемы есть и частные.
Если украинский пользователь соцсетей решит посмотреть, о чем пишут крымчане, то, скорее всего, решит, что все жители полуострова аплодируют новой реальности. Более того – он убедится, что по градусу своей непримиримости они обгоняют даже самых завзятых украинофобов в Москве. И после этого украинский пользователь будет транслировать свои наблюдения как доказательство того, что «Крым потерян».
Но в том и особенность полуострова, что замеры по соцсетям тут нерелевантны.
Потому что все крымчане сегодня оказались разделены на две группы. Одна из них – это те, кто сумел пристроиться после аннексии: ушел на госслужбу, сменил присягу, работает на росСМИ. Все эти люди по степени своей радикальности дадут фору любому московскому шовинисту. Потому что они сожгли мосты – если завтра полуостров сменит флаг, то эти люди будут вынуждены покинуть Крым. Просто чтобы не стать фигурантами уголовных дел в Украине.
Их агрессия и радикальность – лишь способ подбадривания самих себя. У них нет иллюзий в отношении той судьбы, которая их ждет в случае возвращения Крыма под юрисдикцию Украины. И потому эти люди в лучших традициях антимайдана грозят массовыми расстрелами даже участникам московских антикоррупционных протестов. Кричат про «почерк Вашингтона», про «не сметь раскачивать лодку», про «выкормышей Сороса» и прочий конспирологический бред.
Они кричат – их слышат. В общекрымском медиаполе эти голоса раздаются практически монопольно. И потому у наблюдателя создается ощущение, что весь Крым точно такой же, как эти персонажи – готовы воевать за царя и новое отечество.
Ложное ощущение.
Потому что наряду с первой группой есть и вторая. Те, кто после аннексии «ушел под радары». Те, кто ждет возвращения Украины. Те, кто не принял новую реальность и пытается не соприкасаться с государством. Те, кто в силу самых разных причин не может позволить себе выехать на материк. «Вы имеете право хранить молчание: все, что вы скажете, будет использовано против вас в суде».
Вы их не видите – у них анонимные аккаунты без фото. Вы их не слышите – они мало комментируют и лайкают. Зато они слышат и видят вас – и внимательно ловят все, что на материке пишут о Крыме, надеясь в этих словах найти то, что обращено к ним.
Они молчат, чтобы к ним на рассвете не постучали ребята из ФСБ. Они молчат, чтобы не попасть в челюсти российского правосудия. Они молчат, потому что помнят, что призыв к нарушению территориальной целостности РФ (под который попадает простая констатация, что Крым – это Украина) – может лишить своего автора свободы на пять лет.
Каждый раз, когда вам захочется Крым обобщить – вспомните об этом.
