Abstract
О неоспоримой пользе, происходящей от дедушек, о влиянии вливания алкоголя на излияния с парламентской трибуны, а также об излишке пурпура в голубой крови и жира в брюшной полости.
предыдущая часть здесь
My one"s over six feet tall, six feet tall, six feet tall
My one"s over six feet tall, she likes the sugar candy
Goes to bed at six o"clock, goes to bed at six o"clock
Goes to bed at six o"clock, she"s lazy, fat and dandy
(с) "Some Say The Devil Is Dead"
Хорошей иллюстрацией к эволюции английских политических элит того времени является история семейства Питтов.
Томас Питт, известный также как "Алзмазный" Питт, родился во времена Кромвеля в семье клерика и NPCшной пейзанки достопочтенного англиканского священника и по достижении совершеннолетия отправился в колонии представителем Ост-Индийской Компании, где заработал состояние, приторговывая товаром в обход головной конторы. По возвращению отделался лёгких испугом штрафом и купил земельную собственность, в состав которой входил "гнилой городок". Так Томас стал депутатом Палаты Общин ровно к тому моменту, как коварный узурпатор Вилли Оранский из Голландии превратился в милостью Божьей короля Англии, Ирландии и Шотландии Вильгельма III, под актом о воцарении которого стоит и голос нашего героя. В депутатском кресле Томасу, однако, не сиделось, и он снова отправился в Индию, где вскоре стал президентом (губернатором) Мадраса и прославился постройкой городской крепости, успешной защитой города от Великого Могола, дипломатическими достижениями, устроением первых сипайских полков и значительным профицитом Компании. Там он по дешёвке то ли купил, то ли отнял у не совсем законных владельцев огромный алмаз, владение которым для частных лиц в Англии было запрещено. Поэтому по возвращении домой Томас тайком перепродал его, уже огранённый, регенту Филиппу Орлеанскому (бриллиант этот под именем "Регент" до сих пор выставляется в Лувре, как часть сокровищницы французских монархов). На вырученные деньги он "округлил" свои земельные владения, построил усадьбу в Беркшире, где и умер в 1726-м году.
"Алмазный" Томас Питт (1653–1726),негоциант, дипломат, вор, губернатор форта Св. Георга в Мадрасе (1698–1709). Родоначальник(тм).
"– Я никогда не крал! – Да, за вас это сделал ваш дедушка"(с)
Сам Томас парламент не любил (то ли не признавал ограничений собственной власти, то ли презирал слова, не подкреплённые деньгами), поэтому своё место в Палате Общин уступил сыну Роберту. Тот в пику своему авторитарному отцу-вигу, присоединился к тори, женился на ирландской аристократке с характерной фамилией Фитцджеральд (если кто не знает, приставка Фитц- означает незаконнорожденного представителя королевской фамилии), но больше ничем прославиться не успел, так как умер через год после отца.
Место в парламенте унаследовал (да-да, там были выборы, конечно же... даже оба избирателя проголосовали) внук "бриллиантового прокурора" "алмазного" губернатора Томас, однако славу семейству принёс вовсе не он, а его младший брат Уильям, оставшийся в истории под именем Питт-старший. Закончив Итон и оставив о нём настолько матерные воспоминания, насколько это позволяло ему полученное там же воспитание, он поступил вольнослушателем в Оксфорд (да, тогда уже была смертельная вражда между выпускниками двух "старых университетов") и подсел на античных классиков, из коих более всего предпочитал всяких ораторов вроде Демосфена. Там же он обрёл некоторые знакомства, которые в будущем подтолкнут его политическую карьеру. А пока что Уильям вынужден покинуть университет из-за приступа подагры. Оправившись от болезни, юноша внезапно предпочёл богословской карьере военную – и поступил корнетом в драгунский полк (патент ему купил то ли брат, то ли сам премьер Уолпол). Однако здоровье даёт о себе знать: молодой Питт вынужден покинуть полк, хоть и остаётся офицером. Старший брат уступает ему одно из мест в Палате Общин, и Уильям становится депутатом, оставаясь офицером (напоминаю, что парламент тогда был представительским органом, а не местом работы; заставшие времена Съезда Народных Депутатов, поймут, о чём речь). Его позиции сильно упрочняются, когда умирает Сара Черчилль (та самая, которая героиня "Стакана воды", главная фрейлина королевы Анны), завещав ему значительную часть своего состояния.
Уильям Питт-старший, граф Четэм (1708–78), "Великий Общинник", "детёныш гнезда Кобэмового", автор колониального успеха Британии, агрессивный империалист. Слева – гламурный вид, справа – он требует объявить войну Франции (мужик на заднем плане слева всем своим видом говорит "ну вот, опять понеслась"(с))
В парламенте Уильям Питт довольно скоро входит в жёсткий конфликт как с королём Георгом II, так и с всесильным премьером Уолполом. Как представитель группы "патриотических вигов" (внутрипартийной оппозиции) он довольно скоро становится знаменитым оратором. Костыли, на которых он временами вынужден перемещаться из-за приступов подагры, не делают его менее красноречивым. На него начинают ориентироваться всё более широкие круги депутатов и избирателей, он становится популярным. В конечном счёте, он добивается отставки Уолпола, но из-за неприязни короля его политическая карьера ограничена парламентом. До смены монарха в 1760-м он вынужден быть лидером за кулисами: занимает странные государственные должности, не соответствующие его реальному статусу, организовывает под себя должность председателя Палаты Общин – но де факто определяет политику Британии. Он – агрессивный империалист, в самом рафинированном виде. Он борется за статус Британии на мировой сцене, организовывает колониальную экспансию и войну против "континента", вылившуюся, опять-таки, в отбирание колоний в Америке и Индии у французов (если кто ещё помнит Фенимора Купера и его "Последнего из могикан" – так речь именно о них). В его честь называют город, захваченный у французов в колониях – Питтсбург. Он долгое время принципиально отказывается от титула, за что получает прозвище "Великий Общинник" (в том смысле, что предпочитает оставаться в Палате Общин).
Под конец жизни, уже при короле Георге III, Уильям Питт-старший таки получает пост премьер-министра. Он первый, о котором говорят, что он его получил от народа, а не от милостей короля. Подагра, однако, по прежнему терзает его, временами доводя до невменяемости и вынуждая на долгое время оставлять политику. В конце концов, он ссорится и с новым королём, а заодно и с парламентом, из-за новой беды – кризиса в американских колониях. Тщетно Питт-старший пытается убедить оппонентов, что проблема так просто не решится, что необходимо пойти на уступки колонистам: его позиция отбрасывается. В 1778-м посреди этих дискуссий его настигает смерть, а Британия весело просырает полимеры теряет 13 колоний, в основном из-за бестолковости как военного, так и административного руководства.
Его второй сын, тоже Уильям, известный как Питт-младший, становится даже более знаменитым. Продукт единения двух политических семейств (его мать – дочь ещё одного премьера, Гренвилля), он становится примером рафинированного наследственного политика. В 24 года на волне возмущения из-за проигранной войны в колониях он получает портфель премьер-министра (до сих пор самый молодой премьер в истории Британии, за что удостоился отдельной роли в сериале "Чёрный Эддер"). Очаровательный, галантный, но скрытный, никогда не женился и даже не заводил любовниц (любовников тоже, если что). Бухал по-чёрному, не зря карикатуристы постоянно изображали его с красным носом, а среди журналистов у него было прозвище "человек-три-бутылки"; известно несколько случаев, когда его стошнило прямо на парламентской трибуне. Активно боролся за эмансипацию (предоставление гражданских прав) католиков, безуспешно пытался ликвидировать систему "гнилых местечек" (не смотря на то, что сам был избран от одного из них) и боролся с системой подкупов, считая её аморальной и чреватой огромными проблемами в будущем. Получив власть в разгар жесточайшего внутреннего кризиса (о котором ниже), после разорительной войны в колониях и во время последующей революции во Франции, Питт-младший остался в памяти, как один из самых успешных министров в истории Англии.
Уильям Питт-младший (1759–1806), самый молодой премьер-министр в истории Британии (1783–1801, 1804–06). Красавчик, но даже льстивая кисть художника не посмела упустить красный нос хронического алкоголика
Рассказывая обо всём этом, мы упустили один немаловажный момент. Дело в том, что Питт-младший стал премьером-тори. Как такое могло случиться? А для объяснения этого придётся сделать шаг назад.
Как уже говорилось, виги были единственной партией в стране. Точнее, партией они по-прежнему не были. "Виг" было что-то вроде клички, атрибута. Депутаты были формально независимыми... просто они выбирали, кого поддерживать – и поддерживали сильнейшего. В условиях однопартийности, как помнит всякий, заставший СССР во вменяемом возрасте и трезвой памяти, начинается фракционная борьба. Так и получались группы, вроде упоминавшихся выше "патриотических вигов", которые вроде бы и лояльные, но против короля и премьера. Как мы видели на примере Питта-старшего, они находили новые способы влиять на события: не через привычные королевскую милость или подкуп, но через риторику и популярность среди избирателей.
Однако, практически весь XVIII-й век основной линией, по которой определялись воззрения английских политиков, оставался вопрос отношения к королевской власти. Да, виги сумели перетянуть на себя властное одеяло, но за королями всё ещё оставалась великая сила традиции. В том галантном веке всё ещё не было принято, чтобы страной правил не государь – и очередной Георг, молодой и Третий, выступил против власти вигской олигархии со всем энтузиазмом юноши.
Георг Уильям Фредерик (1738–1820), Георг III, король Великобритании и Ирландии (1760–1801), а позже Соединённого Королевства Великобритании и Ирландии (1801–20), курфюрст Ганновера (1760–1820), портрет в молодости
Как и в старые ламповые античные времена, естественным противником олигархии могли стать или тирания, или монархия (а вовсе не демократия, как у нас принято считать). С тиранами и деспотами в Британии всё складывалось плохо, потому что очереди желающих повторить судьбу Стюартов или Кромвеля в Сент-Джеймский дворец почему-то не выстраивались, зато был какой-никакой, но король, помазанник Божий. И вокруг него непроизвольно стали скапливаться личности, зовущие себя просто и скромно "друзья короля".
А ещё, как мы помним в 1766-м Стюарты исчезли, как понятие, а вместе с ними исчезло основание для существования тори. Однако, слово сохранилось, и без дела не осталось. Сначала в шутку, а потом и всерьёз оно стало использоваться для обозначения тех, кто против вигов. Люди любят биполярный подход к проблемам, поэтому в "новые тори" стали записывать всех, кто хоть в чём-то не согласен с правящей кликой – а таких во все времена и во всех краях было предостаточно (ну, как сейчас зрадофилом становится любой, кто против порохоботов).
Для этих людей уже существовала "старая добрая Англия". Они прямо говорили: "Да, мы охотники на лис! It"s the English way!". Они гордились своей страной, своим королём и своими борзыми – и готовы были идти на войну и на смерть ради этой гордости. Торизм стал образом жизни, и просуществовал аж до Первой Мировой, когда большинство из его представителей было физически уничтожено в полях Фландрии.
Беня говорит вам "Parade"s end", в смысле "хватить выпендриваться, торизма больше нет"
Однако, обратно к политике. "Друзья" Георга III вскоре после его восхождения на трон (ну, как "вскоре"... лет через 10) таки смогли добиться усиления его власти. Однако, как это ни странно, но для такого усиления потребовались деньги – и королевская партия не нашла ничего лучше, чем обложить дополнительными налогами тех, кто не мог прийти и кинуть камень в сторону Сент-Джеймского дворца. То есть жителей колоний. Ну, результат, как вы понимаете, мы и сейчас можем наблюдать на зелёной купюре достоинством в один доллар.
От этого удара (не от введения доллара в оборот, конечно же) королевский престиж так никогда и не оправился. С Георгом стали случаться всё более частые припадки невменяемости (медицинская причина – порфирия, но кто бы в такое поверил в те времена), которые оставляли мало шансов даже для сторонников "жёсткой монархической руки". Пришлось идти на компромиссы, и назначать премьером "нового тори" – сына записного вига Питта, который быстро показал, что политическая элита способна выдать на-гора куда лучших администраторов, чем королевские покои. "Роялизм" Питта-младшего, его "торизм" мало кого обманывал в высших сферах, но его вынуждены были терпеть. Однако, когда накопилась критическая масса правительственных ошибок (а они накапливаются всегда) и даже прежний авторитет не мог спасти кабинет, король с превеликой радостью отправил Питта в отставку и назначил "своего человека".
Небольшое лирическое отступление. Благодаря свободе печати (хоть и продажной, но свободной) до нас дошли многие мысли, не совпадающие с официальной позицией, что довольно редко для той эпохи (до 1830-го года, когда Бельгия отобрала эту честь, Британия могла похвастаться самой критической и независимой прессой в мире). В частности, политическая карикатура стала целым искусством. Эти рисунки можно рассматривать вечно: на них нет случайностей, каждая деталь имеет смысл, символизирует.
Питт-младший и Наполеон делят мир
1797-й, французы захватывают Рим. Питт: "Я следующий в очереди. Всё к этому шло." Справа – представление британского обывателя о Наполеоне
Питт-младший и подоходный налог
Отставка Питта
Попытка заменить способных послушными в условиях войны и кризиса закончилась закономерно: дела пошли под откос. Питт, конечно, бухал страшно – но делал это над государственными документами. И оказалось, что пьяный Питт всё равно на голову лучше трезвого Аддингтона. Пришлось возвращать алкоголика в кабинет. Много, однако, Уильям-младший сделать не успел – разве что после Аустерлица выкинуть карту Европы со словами "она нам ещё лет десять не понадобиться" (как в воду глядел, бухарик). В 1806-м Питт-младший умер в возрасте 46-лет, и власть окончательно перешла в руки королевской партии.
1807-й год, Георг III изгоняет очередное правительство
Горькая ирония судьбы, Георг III так и не успел порадоваться победе. Буквально тут же после смерти Питта, после 46 лет борьбы с наследием вигов его свалил очередной приступ безумия, а потом он и вовсе ослеп, так что даже самым упоротым упорным роялистам пришлось признать его неспособность управлять страной. В 1811-м году было официально объявлено о том, что королевские полномочия переходят старшему сыну Георга III – тоже Георгу.
Вот так Британия почти на 100 лет позже Франции получила свою эпоху Регентства.
Георг Август Фредерик (1762–1830), Принц-Регент (1811–20), Георг IV король Соединённого Королевства Великобритании и Ирландии (1820–30),король Ганновера (1820–30). Знал толк в драпировке – костюм и воротник скрывают всё, что надо
Королевская партия могла бы победить, будь Принц-Регент другим человеком, но... но... Георг, принц Уэльский был классическим позором семьи, вечным упрёком монархическому строю как таковому. Родившийся сразу после коронации своего отца будущий наследник престола уже с юношеских лет стал знаменитым ловеласом и гулякой. Постоянные пиршества, роскошные наряды и выезды, карты, вино, всё новые и новые любовницы: молодой Георг быстро влез в непомерные долги и, закономерно, вошёл в конфликт со строгим и зачастую слабо вменяемым отцом. Принц скандалит, съезжает на собственную хату в отдельное поместье, становится масоном, вступает в тайный брак (и незаконный, ибо совершённый без разрешения отца и Парламента – да, эти тоже должны были разрешить) с дважды овдовевшей Мэри-Энн Фитцгерберт, старшей его на 6 лет и – о ужас! – католичкой.
В общем, богатые тоже плачут, серия 118-я. И оставаться бы этой истории в бульварных романах, но, к сожалению для всех, неумолимая логика монархического строя делала из распутного сына естественного лидера оппозиции. И Парламент начал встревать с семейные дрязги. Король пытается усилить свой авторитет – а мы ему в пику поддержим скандального наследника. Король огранивает сыну расходы (мол, пусть поживёт "на свои", авось поумнеет) – а Парламент отдельным биллем оплачивает его долги. Король пытается заставить наследника вступить в законный брак – а Парламент делает лазейку в законе, чтобы и монарху нервы подпортить, и свои полномочия увеличить. Когда у короля случился первый припадок невменяемости, Парламент был в одном шаге от введения регентства ещё в 1788-м – но к счастью Георг-старший оправился раньше, чем вступили в силу принятые законы.
К середине жизненного пути наследник непомерно растолстел, но вредных привычек не забросил. Женщины, гулянки, непомерные долги – Георг просто напрашивался на карикатуры, да, собственно, с них и не исчезал все эти годы. В конце концов отец таки заставил непослушного сына отречься от морганатической жены и в возрасте 34 лет вступить в законный брак с немецкой кузиной Каролиной Брунсвикской. Впрочем, молодой Георг понимал условия этого договора по-своему: сделав своё "королевское дело" и дождавшись рождения дочери Шарлотты, он немедленно бросил новую жену ради прежней, любимой. (Впрочем, любовь к Мэри-Энн не мешала ему вступать в интрижки направо и налево, вовлекая в свой вихрь чужих жён и "простых" девушек "из народа"... в основном из театрального).
Георг, ещё наследник (1792). Пацану всего 30 лет. В те годы за подобную картинку в любой другой стране автору отрубили бы голову... кроме Франции, там всё было наоборот
В чём нельзя было упрекнуть наследника, а позже Принца-Регента, так это в отсутствии вкуса: и в женщинах, и в красивых словах, и в архитектуре, и в моде. Именно с подачи молодого Георга стали модными денди – родоначальники того, что мы сейчас зовём деловым стилем (хотя эволюция модников в деловых людей была странной, согласен). Как это часто бывает, изменение моды отображало огромный сдвиг в обществе. На смену роскошным, ярким, аляповатым костюмам с кучей бантов, галунов, аксельбантов и прочих цацок пришёл принципиально простой костюм, главным достоинством которого было удобство. Простота, отсутствие кричащих элементов стали символом совершенства. Быть заметным благодаря позолоте – просто, а вот чтобы оценить качество кроя... для этого надо иметь вкус. Простые цвета: чёрный, белый, серый, – если даже есть полоска, то тоже обязательно простая. Цилиндр, фрак, трость. Истинный денди должен показывать своё богатство, свой статус не блеском одежды, а его стильностью. И, конечно же, постоянно носить опрятное, свежее платье – накрахмаленные рубашки, отутюженные штаны, позже целлулоидные манжеты и воротнички. Денди стали предвестниками общества потребления.
А ещё впервые английская мода завоевала Европу, что неоспоримо свидетельствовало о росте влияния Острова в мире (в Париже таких модников стали называть "голубями" – пижонами). Конечно же, приверженность дендизму Принца-Регента не могла не сказаться на общем успехе.
В общем, вот такого правителя получила Британия в год, когда английские дипломаты всеми правдами и неправдами склоняли императора России Александра I нарушить установленную Наполеоном торговую блокаду, а в хартфордширском семействе Беннетов произошёл переполох из-за покупки соседней усадьбы молодым и богатым мистером Бингли.
(Кстати, есть версия, что Джейн Остин – неизвестная провинциальная женщина без связей, смогла опубликовать свой первый роман именно из-за наступившей "вольности нравов", сопровождавшей вступление в обязанности короля-денди).
продолжение здесь
