Abstract
О древних нелюбителях экспрессо, любителях морской гребли и бедных евреях, которым таки опять не осталось места.

Нет, пусть таблица умножения не считается. Пусть лучше считается география. Лондон — столица Парижа, Париж — столица Рима. Рим... Рим...
(с) Льюис Кэрролл «Алиса в стране чудес»

Каждый образованный человек знает, что Рим – столица Италии, страны, населённой итальянцами.

Проблема в том, что древних римлян такое утверждение загнало бы в глубокий ступор. Нет, все слова в предложении были им знакомы. Но какое отношение к Италии имеет Рим?

Мы-то знаем, что Апеннинский полуостров – естественный географический регион, который самой своей сапогообразной формой обеспечивает единство населяющей его нации. Но древние римляне были безграмотными и необразованными, карт не видели, по безвизу в Европу не летали, поэтому о законах исторической географии не знали – и были с этого счастливы.

Зато они знали, что все их соседи выглядят иначе: у них другие черты лица и цвет кожи, – они говорят на непонятных (разных) языках и молятся другим (разным) богам. По-современному это называется генетические, лингвистические и культурные различия, но древние латиняне, как мы уже знаем, были необразованными и таких умных слов не знали.

Но чтобы понять, как это так получилось, нам придётся сделать очень пространное отступление, которое будет состоять из напоминания, описания и разъяснения.

Напоминание

Распространение земледельческой культуры случилось около 6 тыс. лет до н.э. и связано с балканским неолитом (об этом тут). Произошедшая от «балканцев» культура ленточной керамики расползлась по долине Дуная, а потом и на север, почти до самой Балтики. Одна из её дальних северо-восточных модификаций доползла до Днепра в районе Киева и теперь знаменита у нас как трипольская культура. Все эти общества или самостоятельно угасли, или были завоёваны в IV-III-м тысячелетиях до н.э. в ходе экспансии на запад из причерноморско-каспийских степей культуры «боевых топоров», носителей технологий бронзы, колеса и прирученного коня, которые надолго сделали их непобедимыми.

Следует помнить, что экспансия эта ни в коем случае не была сплошной войной до победного конца. Это была долгая серия мелких «рывков», когда в новом поколении завоевателей накапливалась критическая масса молодёжи, предпочитавшей поискать счастья в бою, чтобы захватить себе и своим потомкам собственный удел. Не было и единого фронта продвижения: группы завоевателей могли проходить через земли, показавшиеся им неинтересными, далеко от родного дома, следуя в основном по плодородным равнинам или приречным холмам. Оттого в датировках и упомянуты безмерные тысячи лет.

Более того, «курганники» не были чем-то единым: они состояли из многих народов, которые воевали друг с другом не меньше, чем с неолитическим населением Европы. Следом за первыми волнами (в основном носителей генов гаплогруппы R1b) пошли волны их бывших восточных соседей (R1a), и в перипетиях их борьбы на данный момент разобраться невозможно. Факт, однако, в том, что кто-то из них был носителем пра-индоевропейского языка, который вскоре стал доминировать на всех завоёванных территориях.

Где-то так выглядела центральная Европа в III-II тысячелетиях до н.э. Циферкой 4 обозначена Унетицкая культура, которую сватают в предшественники культуры Полада (см. дальше). Прочие обозначения смотреть здесь

Неолитическое мужское население Европы при этом практически полностью уничтожалось. Это было тем проще, что людей было относительно мало, а превосходство завоевателей в военном деле было бесспорным. (Однако, тех, кто выжил, хватило для обеспечения современному европейскому генофонду около трети генов первобытных охотников-собирателей и «балканцев»).

Описание

Всё предыдущее время мы использовали слово «Европа» в том смысле, как его понимают исследователи неолита и архаики – то есть «лесная и степная» её часть. Для них это настолько самоочевидно, что порой забывается о существовании простых смертных читателей.

И здесь следует дополнить картину неолитической революции в Европе, как мы её понимаем сейчас. Дело в том, что средиземноморское побережье – это традиционно не Европа. Средиземноморье считается отдельным регионом со своими закономерностями и своей историей. Оно и ясно, Средиземное море – это тёплая, спокойная и богатая ресурсами лужа, привольно прикрывшаяся Пиренеями, Альпами и Балканами от холодных ветров, так что тысячи лет назад и требования к жизни, и потенциальные опасности здесь разительно отличались от проблем населения заснеженных просторов лесного севера.

Поэтому неудивительно, что неолитическую технологию в Италию принесли вовсе не «балканцы», а представители другой культуры – импрессо (она же кардиальной керамики), носители Y-генов гаплогруппы с легко запоминающимся именем E1b1b1a1b1 (такой длинный шифр свидетельствует о том, что специфические мутации удалось хорошо оттиповать), родственники будущих морских хозяев – финикийцев, и их бывших соседей египтян. Эта культура зародилась около 9 тыс. лет до н.э. в Леванте, освоила (впервые в истории) мореплавание (правда, только на лодках вдоль берега – но это по тем временам было ого-го!) и постепенно расселилась почти по всему побережью Средиземного моря. Увы, большая часть их стоянок исчезла из-за повышения уровня воды (мы же помним, какая неприятность в 5600 году до н.э. случилась с Чёрным морем, да?), так что свидетельства о них очень скудны. Из неолитических достижений у них был только гончарный круг, и на боках свежеслепленных горшков они ставили отпечатки морских ракушек – отсюда и название.

Повышение уровня моря в результате таянья ледника. Обратите внимание, что между Анатолией, Грецией, Балканами и Италией существует сплошной сухопутный мост

К 6000-му году до н.э. они, переночевав пару сот лет на Крите, потихонечку добрались до Южной Италии и вытеснили местных жителей из Сицилии, Сардинии, Корсики и практически всех прибрежных районов Апеннинского полуострова. Через 600 лет они не без труда заселили Лигурию (это там, где Генуя), побережье Франции и Испании. На этом их запал иссяк, и дальше они только взаимодействуют с накатывающими из глубин лесной Европы волнами новых поселенцев.

Первая такая волна, ожидаемо, связана с эгейским и балканским неолитом (ассоциируемые, соответственно, с гаплогруппами G2 и I2a, которая «трипольцы» у нас). Его представители перебрались через Узкое Адриатическое море и заселила внутренние районы Средней и Южной Италии. Из нынешних народов им ближе всего приходятся македонцы, потомки фракийцев, сербы (!) (о генофонде Балкан – отдельный разговор) и потомки даков – румыны. С потомками «импрессионистов» (сама культура уже выродилась) разошлись мирно: как и в большинстве регионов Средиземноморья, прибрежные и «сухопутные» народы принадлежали к разным материальным культурам. В общем, поделили мир по-братски: одни ловят рыбку, другие пасут коз.

А о следующих волнах – после разъяснения.

Разъяснение

Я в тексте так вольно швыряюсь направо-налево сотнями и тысячами лет, что может возникнуть иллюзия, будто не было никакой разницы между, скажем, 5-м и 2-м тысячелетием до н.э. Спешу уверить, это было не так. Темп изменений в человеческих культурах медленно-медленно, но ускорялся – и Железный век от Бронзового отделяет в разы меньше времени, чем неолит (поздний каменный) – от медного. Размерность жизни по-прежнему определялась поколениями (то есть 20-25 лет), но идеи стали распространяться намного быстрее, чем их носители успевали оторвать свой зад от родной лавки. Соседи «курганников» и «ленточников», бывшие охотники и рыболовы, матерясь и вспоминая старые добрые деньки, откладывали луки с острогами и брались за мотыги, в смысле перенимали технологии земледелия и скотоводства. Теперь они добывали больше еды – а значит начинали плодиться быстрее, со всеми следующими отсюда преимуществами и проблемами.

Технологии войны тоже распространялись намного быстрее, чем волны «курганников» на своих смертоносных колесницах. В первую очередь это касалось бронзового оружия и колёсного транспорта: вначале их выменивали (концепция торговли тогда была совсем иной, чем сейчас) или выпрашивали в подарок, а потом научились делать своё. Да, это были «обезьяны с автоматами», но пользоваться ними они научились быстро.

Кроме того, увеличение плотности населения замедлило экспансию «курганников» на запад. Прежде дружина завоевателей встречая местное племя в несколько сот мужчин, легко разбивало их в битве и устраивала геноцид, чтобы забрать себе их землю и женщин. Естественно, завоеватели приносили с собой новую культуру и язык, которые занимали место прежней. Это называется моделью вытеснения.

Теперь та же дружина натыкалась на сопротивление тысяч врагов. Пускай их оружие и боевые навыки были на порядок хуже (хотя уже не настолько разительно, как прежде), даже сама идея убивать всех побеждённых становилась абсурдной (кроме исключительных случаев вроде мести). Завоеватели занимали вершину в местной иерархии и начинали править. Однако жизнь всегда брала своё: через поколение-другое дети победителей и побеждённых занимали равные места в строю во время битвы и на скамье во время пира. Конечно, все помнили «кто чей сын», но варварский дух преклонения перед личной отвагой всегда оказывался сильнее.

С культурой и языком при этом получалось непредсказуемо сложно. Победители могли навязать их завоёванным – и тогда на генетический субстрат одних накладывалась культурная матрица других. Обычаи и языки могли смешиваться странным образом и в странных пропорциях – получалась синкретическая культура. А бывало и наоборот: завоеватели забывали родной язык и богов, и вскоре только старые песни упоминали о том, что «мы-то пришли сюда из далёких-далёких краёв, с самого края света».

Это называется моделью замещения элит.

А теперь вернёмся к заселению Апеннинского полуострова.

К концу III-го тысячелетия до н.э. волны «боевых топоров» достигли среднего течения Дуная. Местные племена, потомки культуры ленточной керамики (отпрысков «балканского неолита») уже были на довольно высоком культурном уровне: имели собственные бронзовые изделия и множество технологических навыков. Однако сила силу ломит, и между покорением и миграцией они выбрали второе. Вряд ли их настолько привлекал переход через Альпы, но с другой стороны горы могли стать надёжным заслоном от завоевателей – и часть носителей бронзовой культуры переселилась в Северную Италию, став известными под названием культура Полада (см. карту выше).

Бронзовый щит Унетицекой культуры, возможных предков переселившихся в Италию представителей культуры Полада

(Для сверки часов: в этот же период в Грецию с севера пришли ахейцы, в Египте правили фараоны Среднего царства, в Месопотамии пала первая в мировой истории империя – Аккадское государство, аморейские племена завалили гипер-бюрократизированное государство III-й династии Ура, и одно из них – касситы, сделало Вавилон great for once).

Тёмно-синим показаны представители мегалитической культуры «колоколовидных кубков»

Средиземноморские миграции тем временем тоже не прекращались. В начале II-го тысячелетия до н.э. возникли ассоциируемые с вышеупомянутыми линиями E1b1b1a1b1 цивилизации на Сардинии и Сицилии. К ним добавились и новые «игроки» – родственники Анатолийской и Минойской (Критской) линий, носители Y-генов гаплогруппы J2 (потомков первых земледельцев их Месопотамии), которые заселили восток Сицилии и противоположную от пролива часть Италии – Калабрию.

На север и восток от Альп бурление не прекращалось. Племена, принадлежащие к гаплогруппе R1b, подверглись значительному влиянию пришедших «восточных курганников» (R1a) и были «подвинуты» на запад. В этот период начала распадаться языковая (подчёркиваю, не генетическая) общность, давшая начало трём группам языков – кельтским, германским и италийским.

Около 1500-го года до н.э. какие-то из последних перешли Альпы и, смешавшись с местными потомками культуры Полада, стали основой синкретической культуры Террамаре в северной Италии. Культура Террамере была очень развита для своего времени, её население в пике оценивается в 120 тыс. человек, и она занимала территорию практически всей северной и центральной Италии.

Реконструкция домов культуры Террамере

(В этот же период в Анатолии набирал мощь один из будущих гегемонов региона – государство хеттов, они захватили и разграбили Вавилон, положив конец Старовавилонскому царству; Новое Царство Египта сбросило иго пришедших из Азии колесничников-гиксосов и начало свою экспансию; в частности в 1457-м году до н.э. в Сирии произошла знаменитая битва при Мегиддо, вошедшая в мировой словарь под брендом Армагеддон).

А в районе 1300-го года до н.э. случилось что-то, что стало началом конца для всей Средиземноморской цивилизации и известно теперь под названием «катастрофа бронзового века». Неизвестно, что именно послужило ей причиной: то ли потомки «курганников» за пару тысяч лет без меры расплодились на завоёванных землях; то ли очередные климатические изменения привели к тому, что имеющиеся технологии перестали давать возможность прокормить даже прежнее количество населения в лесостепной зоне; то ли наоборот произошёл прорыв в технологиях (от навыков мореходства до социальной организации), и бывшие дикари смогли на равных сражаться с более развитыми цивилизациями Ближнего Востока; то ли всё это одновременно, – но многочисленные варварские племена волна за волной двинулись на юг.

Иногда это были всё те же дружины молодых гопников, иногда целые роды с семьями и пожитками; частично это были потомки «курганников» (за тысячи лет, прошедших со времён исхода с прародины, они успели существенно разойтись друг от друга и в плане языка, и в плане материальной культуры, так что ни о каком единстве точно речь не идёт), частично – потомки балканских и средиземноморских культур, согнанных со своих мест северной угрозой.

Кэп вам всё объяснит

Часть из них шла по суше, а часть – на примитивных кораблях вдоль морского побережья. Именно так, на своих небольших лодках с прямыми парусами они плыли через Эгейское море, а оттуда или на запад – к Южной Италии и африканскому берегу, или вдоль южного берега Анатолии, мимо Леванта к Египту. Там они и были внесены в исторические анналы под именем «народы моря».

Вторжение это длилось более 100 лет и точные детали его до сих пор неизвестны.

Они смели на своём пути хеттов, да так, что даже имя их было стёрто из памяти аж до начала 20-го века. Ахейцы (один из «народов моря») попутно разрушили Трою, а потом добрались и до Египта. Через несколько поколений дорийцы разрушили микенскую цивилизацию ахейцев.

Пелесет (библейские филистимляне) несколько раз грабили Дельту Нила и сражались как за, так и против фараонов в качестве наёмников, а потом получили в удел земли возле Газы (отсюда название Палестина). Шардана – то ли родом из Лидии (со столицей в Сардах), то ли проездом на тех землях, – повоевав вдоволь с фараонами, добрался до Сардинии, где и осталось увековеченным их имя. Было среди «народов моря» и ещё одно племя, о котором мы подробно расскажем позже.

Регион был буквально разгромлен. В упадок пришла вся система морской торговли, ремёсла, искусство. Культурный уровень упал до примитивизма. Египет хоть и выстоял, но уже никогда не поднялся до прежних высот – уж слишком он через торговые связи зависел от благосостояния соседей. На принадлежащие им со времён Тутмоса III земли Леванта кроме «народов моря» пришли и кочевники из пустынных земель в глубине Азии. Среди них был были и возглавляемые Иисусом Навином иудеи, которые завоевали Ханаан и на некоторое время стали одним из локальных гегемонов в новом нестабильном мире. Кроме того, на Ближний Восток пришли предки фригийцев, армян, персов, лидийцев, скифов и многих других.

Чем рассказывать, проще один раз показать. Слева рисунок с изображением человека XVI-го века до н.э. (Микены), справа – VIII-го (Греция). Поверьте, коней и быков до катастрофы тоже рисовали куда лучше

Катастрофа, естественно, задела и Апеннины. Около 1200 года до н.э. происходит два важных события (что из них причина, а что следствие, до сих пор не известно, так что порядок перечисления произвольный): культура Террамере покидает земли на севере полуострова и переселяется на свои южные рубежи, при этом её численность и культурно-технический уровень резко падают; на их земли приходит новая волна пришельцев с гаплогруппой R1b, говорящих на итальянских языках – собственно, это и есть италики в узком понимании слова.

Смена населения происходит далеко не мирным путём – старые селение разрушены, материальная культура меняется полностью. За столетия жизни по разные стороны Альп народы успели разойтись и в плане языка, и в плане духовных практик – у них буквально разные боги и представления о правильном. С другой стороны, не факт, что новые пришельцы послужили причиной угасания культуры Террамере: сокращение их населения началось значительно раньше завоевания и было спровоцировано излишне интенсивной разработкой природных ресурсов, которая привела к локальной экологической катастрофе (не первый случай в истории человечества).

В любом случае, потомки культуры Террамере, немногочисленные и сильно опустившиеся, теперь заселяют узкую полоску на западе Апеннинского полуострова в его середине. Южнее им было или некомфортно идти (жарко, культура хозяйствования не подходит к климату), или сопротивление местных племён было слишком сильным, в чём их трудно упрекнуть. Правда, часть из них, записавшись в «народы моря», присоединилась к творившемуся в Восточном Средиземноморье веселью, где и были внесены в египетские списки злопакостных варваров под именем «шекелеш». Потом они осели на востоке Сицилии. Их название – сикулы и дало современное название острову.

Оставшиеся два племени – латины и фалиски, расположились в бассейне относительно большой как по итальянским меркам реки Тибр, в области, названной Лаций или Латиния (земля латинов). Их 30 городов... ну, как городов... городищ на несколько десятков домов, образовали Латинскую лигу, а их религиозным центром стал... какой Рим, боже збав? Центром стала Альба Лонга.

Италики второй волны вовсе не были единым племенем, да и продвижение их явно было не единомоментным (впрочем, я надеюсь, что после всего вышеизложенного об экспансии древних народов это и так очевидно). Эти народы, скотоводы и носители умения обработки железа, образовали несколько культур с весьма отчётливыми различиями. На север от Лация располагалась культура Вилланова, на северо-востоке полуострова, в нижнем течении По поселились венеты (угадайте, какой город называется в их честь), южнее вдоль Адриатического побережья – умбры, ещё южнее – оски (по их именам эта ветвь италийских языков называют оско-умбрийской в противовес латино-фалискским языкам пришельцев первой волны). Ещё южнее по-прежнему жили потомки давнишних переселенцев –"балканцев" (I2a), "средиземноморцев" (E1b1b1a1b1) и "минойцев" (J2).

Кстати, в это же время (около 1200–1150 года до н.э.) то ли в погоне за новыми торговыми путями на запад, то ли в попытке сбежать от нашествия "народов моря" финикийцы основали цепочку торговых постов на североафриканском побережье. Один из них скоро вырос в город под названием Утика ("старый город"), а через несколько столетий соседний с ним пост превратился в не менее значительный центр с именем "Новый город", Qart-ḥadašt, Карт-хадаш, Carthāgō, Карфаген.

продолжение следует здесь