Кто бы ни писал о Тбилиси на русском языке, выходит пошло. Этому есть объяснение.
Вчера я увидела пост о горе Мтацминда и могиле Грибоедова очень талантливой в области изящной словесности жительницы Петербурга, которая, как и многие сегодня, поселилась в Тбилиси.
Можно понять эмоции этих людей, очарованных Тбилиси.
И даже можно простить эти выпирающие как консервированные шпроты на грузинском столе слова песни Окуджавы про виноградную косточку и вызывающие оскомину заезженные цитаты из Габриадзе.
Но у меня это сочинение, за которое в пятом классе советской школы поставили бы крепкую пятерку, вызвало боль. Ах, гора Мтацминда, ах, Пантеон, ах, могила Грибоедова.
Ах, эти пряные разноцветные лоскутки с высоты канатной дороги. Ах, эти выпускники тбилисских школ...
Я стараюсь не писать никаких комментариев под подобными «постами-открытиями» восторженных тонких натур.
Но здесь я не выдержала и написала.
Написала очень просто.
Я в третьем поколении тбилисец. Свой выпускной вечер я отмечала в трауре. Траур нам устроила Москва 9 апреля 1989 года в ночь саперных лопаток. Это к вопросу о счастливых выпускниках.
А знаете, что случилось 1 июня 1990 года на горе Мтацминда? Это уже был первый курс университета.
Мы были с группой на могиле Грибоедова, когда раздался грохот. С канатной дороги упала кабинка, полная детей.
Дети погибли. Тогда кликуши говорили, что Тбилиси ждут темные времена. Эти времена наступили очень скоро.
В декабре 1991 года Москва ввела в Тбилиси танки, чтобы убрать Звиада и поставить своего чекиста.
И до сих пор Москва не отстала.
Мой траур, начавшийся в 16 лет, не снят.
Москва отняла у меня и у брата Тбилиси.
И если я еще болтаюсь на поверхности земли и слоняюсь по миру, то у брата не получилось играть в эти игры.
Тбилисцы не могут выжить без Тбилиси.
Там могилы бабушек и дедушек, могилы друзей, но я не могу туда поехать. Боль такая, что ее невозможно вынести.
Это написано для тех, кто не понимает, что я делаю рядом с ичкерийцами и почему только с ними мой Тбилиси жив.
Потому что Грузия Звиада и Ичкерия Джохара — это и есть мой Тбилиси, который отняла Москва.
Вот почему любое, даже самое красивое сочинение о Тбилиси очарованных странников из центра московского чекизма выглядит пошло, фальшиво и неуместно.
Слишком много не высказанного горя в душах тбилисцев.
Слишком много немого крика, до которого миру не было и нет дела до сих пор.
Если вы — очарованный странник и хотите писать по-настоящему, начните узнавать, о чем молчат тбилисцы.
