За все время Первой Мировой войны немцы слышали только о победах своей армии. Больших и очень больших, как битва при Танненберге, где в плен попало 50 000 русских солдат. И, если где-то просачивалась информация о неудачах, то, конечно, это было тактическое отступление для выравнивания линии фронта. Прусская доблесть воспевалась на все лады. Пусть гибнут молодые соотечественники (кстати, за пределами Германии), пусть из-за британской блокады в стране возник дефицит импортных продуктов и введена карточная система. Да пусть хоть камни с неба! Во славу немецкого оружия можно и пострадать.
А когда Ленин и компания заключили с немцами сепаратный Брест-Литовский мир, отписав при этом Германской империи значительную часть территории Российской, чтоб уже отстали и не мешали строить новое справедливое общество, тут немецкая армия и поперла. Правда, недалеко. Усиленная дивизиями, переброшенными с Восточного фронта, западная группировка немецких войск действительно провела успешную наступательную кампанию весной 1918 года, но Германия уже выдыхалась. Материальные и человеческие ресурсы были на исходе, в армии бродили революционные настроения, а в помощь британцам и французам в Европе высадилась свежая хорошо вооруженная миллионная американская армия.
Объединенными усилиями союзники не только остановили немцев, но полностью переломили ход событий. Войска Антанты прорвали оборонительную линию Гинденбурга и победными темпами двинулись в сторону Германской империи. Смекнув, что может возникнуть ситуация, которую на своей территории контролировать будет уже невозможно, командование Кайзеровской армии попросило перемирия. Но рядовые немцы ничего об этом не знали. Как же так?! Мы побеждали-побеждали, и на тебе. Зрада!
Подписанное вскоре Версальское соглашение не было справедливым, и тоже подлило масло в огонь народного негодования. Победители повесили на Германию всех собак, урезали ее территорию и обложили огромными репарациями. Нищета, безработица и потеря моральных ориентиров стали итогом Первой мировой войны для большинства немцев. «Кто виноват?», задалось германское общество извечным вопросом русской интеллигенции, и нашло логичный ответ. Кто угодно, только не мы! Например америкосы. А чего они?! Мало того, что диктовали условия мирного договора, так еще и кредитовали Германию для выплаты репараций! И где справедливость?! Берешь чужие на время, а отдаешь свои навсегда, как значительно позже выразился Жванецкий. Чтобы своих отдавать, как можно меньше, правительство Веймарской республики, возникшей на развалинах Германской империи, на полную мощность включило печатный станок. Беспрецедентная инфляция в тысячи и даже десятки тысяч процентов окончательно подкосила немецкую экономику. Рабочие возили домой зарплату на тачках. Так долго продолжаться не могло. Кто-то должен был поднять Германию с колен.
И этот Кто-то уже в 20-е годы начал вести активную агитацию и собирать вокруг себя преимущественно деклассированные элементы, обиженные и агрессивные. Особо Кто-то был популярен среди юнцов, только слышавших о войне от старшего поколения и уверенных, что только коварный мировой антигерманский заговор препятствует возрождению былого величия их страны. Глядя на отставного ефрейтора, представители либеральной демократии недоуменно спрашивали друг друга, «куда лезет этот работяга?!». Но его амбиции опирались совершенно не на их мнение. Он знал, чем ответить на чаянья разуверившиеся сограждан и как позвать их за собой к победе национал-социализма – создать образ Врага.
Кандидат был найден очень быстро. Чтобы далеко не ходить, так сказать. В немецком и австрийском социумах и до войны витали антисемитские настроения. Ну, так, низЕнько-низЕнько. Евреи были уважаемыми членами общества, и, что немаловажно, абсолютное большинство из них были патриотами Германии, ощущающими многовековую связь с ней. Кого это интересовало? «Кровопийцы! Эксплуататоры! Это всё они! Ату их!», — истерично кричал бывший фронтовик-посыльный, подбрасывая мотивирующих дровишек в тлеющий огонь скудоумия толпы. В 30-х годах число сторонников его партии и, следовательно, аудитория проводимых ею митингов значительно выросла. Геббельс, талантливый демагог и верный соратник самопровозглашенного германского Мессии, развил впечатляющую деятельность по травле евреев. Основная нагрузка в этом мощном пропагандистском мероприятии ложилась на членов СА, и они с благодарностью за оказанное доверие принимали в нем активное участие в самых разных формах.
Например, желторотые патриоты стояли с плакатами напротив магазинов, принадлежащих евреям, и глумились над людьми, заходящими в них. Некоторых не пускали, и потенциальные покупатели предпочитали уйти, а не ввязываться в дискуссию. Еврейские предприниматели выставляли в своих витринах боевые награды, полученные ими в Первой Мировой, и воинствующую молодежь это бесило. Газеты и радио ежедневно разоблачали мировой сионизм. С телевидением дело бы еще веселее пошло, но это новшество не успело стать на службу Третьего Рейха. Зато новое правительство во главе с Гитлером приняло ряд законодательных мер, ограничивающих свободы иудейского меньшинства. Среди прочего, 17 000 евреев с польскими паспортами, проживающих в Германии, насильственно депортировали в Польшу, выгнав из собственных домов буквально в том, что на них было. Напряжение в обществе росло.
И тут Гершель Гриншпан купил револьвер. На последние деньги. От отчаянья. Покинув Германию в 1936 году, он 2 года пытался получить вид на жительство во Франции. Но вместо него получил предложение французских властей покинуть страну, так как время его легального пребывания истекло. Вернуться в Германию к семье юноша не мог, потому что его польский паспорт был просрочен. Он скрывался у дяди в мансарде, горюя над своей несчастной судьбой, и тут получил письмо от сестры, где она описывала мытарства и унижения ее и родителей, оказавшиеся в числе тех самых депортированных польских евреев. Все, что смог предпринять в этой ситуации 17-летний парень, это написать прощальное письмо со словами «я должен протестовать так, чтобы об этом узнал весь мир» и совершить теракт. Он выстрелил в сотрудника немецкого посольства и спокойно остался дожидаться приезда полиции. Эрнст фом Рат, оказавшейся жертвой покушения, был только ранен, доставлен в больницу и прооперирован. Французские врачи утверждали, что его состояние удовлетворительное. Но оставить без действенной помощи гражданина Германии, да еще и состоящего на государственной службе?! Немцы своих не бросают. К пострадавшему приехала группа компетентных специалистов из Фатерлянда и через 2 дня он неожиданно скончался. Совпадение? Не думаю!
Объявив инцидент покушением оголтелого мирового еврейства на государственность Германии, Геббельс мобилизовал «широкие народные массы» на симметричные меры. Через несколько часов на улицы немецких городов скоординировано вышли отряды штурмовиков СА, вооруженные палками, кастетами, ножами, огнестрельным оружием, топорами и ломами. И не в своей стильной коричневой форме от Hugo Boss, а в штатском. Булыжники подбирали по дороге. Описывать подробности «Хрустальной ночи» не имеет смысла. Магазины, рестораны, синагоги, жилища евреев были разорены, разграблены или сожжены. Несколько десятков беззащитных людей лишились не только собственности, но и жизни. Ночь на 10 ноября 1938 года стала решительным и демонстративным шагом к «окончательному решению еврейского вопроса» на государственном уровне. Еще немного, в печи лагерных крематориев и расстрельные рвы будут брошены миллионы людей.
Это очень, очень, очень трагично. Человечество не должно этого забыть. И по прошествии 80 лет нужно сделать честный вывод. Не только германское общество оказалось безучастным к событиям «Хрустальной ночи». Недовольство большинства немцев вызывали не беспредел и насилие, а собственный дискомфорт и побочный ущерб, связанные с ними. Убытки от этого вопиющего события Геринг оценил в миллиард рейхсмарок и заявил, что выплатить его должны немецкие евреи «в наказание за свои ужасные преступления».
А «цивилизованный» мир молчал. Некоторые страны выразили дипломатичные протесты, Рузвельт отозвал американского посла для консультаций. Но не более того.
Прошло чуть меньше года. «Затрубил первый ангел – и посыпались град и огонь, смешанные с кровью, и все это обрушилось на землю. Тогда треть земли сгорела...»
