На следующий день продолжали сильно бомбить. Страшно было даже на этажах, там разбило все стекла, было очень холодно, а подвале было теплее.
Каждый выход на улицу к мужу в свой дом за какими -то вещами мог окончиться печально, возле дома свистят осколки.
Я узнала, что люди теперь заселяют и подвал нашего дома, потому что в соседнем все не помещаются. Я побежала смотреть наш подвал. Он был гораздо холоднее, потолки ниже, а пыли больше. Кроме того, в нем не был пробит вход, входная панель была как стена с окном, и залезая, надо было вскарабкаться на 80 сантиметровую высоту, точно так же и в туалет. Но я приняла очень трудное решение перейти жить в этот подвал, т. к. наверху была наша квартира, там спал муж. Я боялось, что если останусь в соседнем подвале и буду бегать к мужу или он ко мне по улице, опять прилетит мина, и нас ранит или убьет. Не все люди поступили так, как я, многие остались в более удобном подвале.
В подвале я больше всего боялась снова спать на полу, поэтому когда нашла какие то пенопластовые круги диаметром больше метра и высотой полметра, то обрадовалась, на них набросала тряпье, положила матрас, вот и постель для нас с мамой. Потом оказалось, что лежать на ней всю ночь невыносимо, круги, несмотря на матрас, впивались в ребра. Муж на нашу импровизированную постель не поместился. Некоторые люди тоже не имели места для сна, так и спали сидя ночью на стульях.
Я выбирала угол получше, но пришло много людей, и туалетную комнату из небольшого закрытого закутка перенесли в соседнее помещение рядом с нами. Там низко висели трубы и ходить было очень трудно, а ещё труднее было туда залезать и вылезать, те же 80 см и широченный проем, не перешагнешь. В закрытом закутке, где раньше планировали туалет, стала жить целая семья из пяти взрослых человек, ноги их там не помещались, они лежали калачиком.
Поскольку теперь мы оказались около туалета, впритык с нашими лежаками ходили, вернее, лазили большинство населения нашей клетки, чтобы навещать огромное ведро литров на 15. Через день мужики, вытаскивали и опорожняли эту бадью. Четыре человека вставали в цепочку, т. к невозможно было с полным тяжеленным ведром лазить через несколько проемов, а потом подниматься по узкой лестнице, наполовину сломанной. Мужчины устроили цепочку передачи бадьи.
Потом пришел бывший командир и командным голосом рассказал всем, что ставит рядом с бадьей ведро для бумаг, и надо все делать цивилизованно. Мужики придумали, как бадью сливать в канализацию, нашли перед домом канализационный колодец, поэтому туда бумаги нельзя было кидать, чтобы не забить канализацию. Так наш дом не оказался в озере нечистот, как многие другие.
Во второй подобной клетке нашего же подвала туалетный вопрос решался по- другому, у каждого было свое ведро или несколько семей объединялись. Причем из-за неудобства вылезать и залезать, одна женщина расплескала свое ведро на общественной лестнице, мужики быстро вычислили кто, устроили прочухон и виновница быстро все замыла.
Мама меня поразила, она бодро лазила в туалет, поднимая ноги на 80 см, что было реально очень тяжело и неудобно. Была проблема и в том, что мама не оправлялась, поэтому напилась слабительного, а потом, ночью произошла конфузия, мне пришлось маму мыть остатками воды, переодевать, а ее одежду выбрасывать, т. к. чистая одежда была в дефиците, грязную не постираешь, ни воды, ни тепла.
Маму стали посещать странные идеи, например, она решила пить слабительное постоянно, поэтому я решила спрятать лекарство и выдавала теперь его раз в пять дней по полтаблетки. Услышала, что так же делают две другие женщины своим стареньким мамам. Дальше все в этом плане устаканилось.
Кто не жил в подвале, тот не поймет, что я описала один из трёх важнейших подвальных вопросов, перечислю их, один важней другого: туалет, вода, еда. Потом идут свет, лежанка, тепло. И еще я решила в неверном свете свечи вести дневник. Часто я писала только одно слово или рисунок вместо предложения, поскольку было неудобно и попросту не видно. А потом восстанавливала текст, уже когда выехала в свободную Украину. В квартире писать было невозможно, очень холодно и страшно.
В этот день или на следующий закончилась вода из аварийного крана, мужчины стали ходить по воду в насосную станцию. Воды там как таковой не было, но из труб стекало. Хлеб уже закончился у всех. Последний раз его покупали 10 дней назад. Люди стали говорить о хлебушке.
Ложась спать, я надеялась, что вот-вот бомбежка закончится, нас освободят ВСУ, приедет огромное количество международных организаций, спасателей, врачей. Нам помогут и накормят, осмотрят и дадут отдохнуть, а журналисты будут брать интервью у пострадавших. Еще я чувствовала, что президент сейчас делает, то, что надо, и не могло быть иначе. Возможно, он собирает войска и международную помощь, чтобы разблокировать город. Насколько я на него злилась, что он недостаточно готовил страну к войне, настолько я понимала, что сейчас он многое решает так как надо. Засыпая, я думала об украинском контрнаступлении.
С начала https://site.ua/elena.murza1mariupol/mariupol-1-marta-2022-iyxjvel
Дальше читать https://site.ua/elena.murza1mariupol/1203-2022-mariupol-i7jm66r
