Сегодня в американском издании Foreign Affairs (журнал о международных отношениях, издается Советом по международным отношениям США) появилась статья Эндрю Вайса, вице-президента Фонда Карнеги, и Фредерика Вери, старшего научного сотрудника Ближневосточной программы Фонда Карнеги. Статья "Russia Is No Mideast Superpower" посвящена проблеме активности России на Ближнем Востоке и адекватной оценке этой активности со стороны США. Однако рассуждение об особенностях американской конкуренции с Россией в ближневосточных делах указывает на недочет в стратегическом видении проблемы. Ведь если предположить, что Россия не способна достичь поставленных целей на Ближнем Востоке, необходимо учитывать и сокрушительную силу влияния на мир со стороны активного дурака.
Вайс и Вери предположили, что Россия на Ближнем Востоке не только старается заполнить лакуны, оставшиеся после ослабления американского присутствия в регионе. Россия старательно участвует в судьбе большого количества ближневосточных автократий, отыгрывая роль помощника, который не требует условий. В отличие от США, чья помощь всегда сопряжена с выполнением ряда обязательств и регулируется жесткими рамками, российская помощь выдается без оглядки, ради усиления влияния на местные автократии. В политической науке давно существует проблемный вопрос, который касается особенностей внешнего влияния акторов международных отношений на различные политические режимы. Вопрос остается подвешенным именно потому, что довольно сложно учесть в единой научной выкладке все возможные факторы и особенности такого влияния, а также последствия влияния для самого политического режима. Тем не менее, в ряде концепций серьезно рассматривается вопрос баланса демократических и недемократитческих влияний на политические режимы. Иными словами, важно не только само внешнее влияние (страна не может полностью самоустраниться и уйти из международных отношений в вакуум), важна и структура этого влияния — сколько в ней демократий, сколько — недемократий.
Как замечают Вайс и Вери, Россия для ближневосточных автократий скорее играет роль баланса внешних влияний там, где невозможно полностью положиться на влияние других акторов. Например, печально известный президент Сирии Башар Асад пользуется бессменной поддержкой России, но одновременно с этим периодически старается стравливать Тегеран и Москву друг с другом, хотя обе силы остаются его союзниками и стратегическими союзниками между собой. Активность России в Ливии также не приводит к конкретным результатам. Ставка на генерала Хафтара не сработала после того, как сам генерал вызвал ряд вопросов на предмет своей компетентности и преданности российской стороне, а столкновение с интересами Турции заставило Россию отступить на дипломатический путь и забыть о конкретном интересе — контроле процессов в стране посредством своего человека — собственно генерала Хафтара. Вайс и Вери делают логический вывод, что вся практика России на Ближнем Востоке демонстрирует провал внешнеполитических стратегий и набор плохо работающих инструментов реализации внешних интересов. То есть, Россия страшна на своих пышных парадах, но в реальной деятельности она — всего лишь актор, который много старается и всем мешает, путаясь под ногами в разных странах региона. Значит, рациональный взгляд на эту ситуацию подсказывает: отбросьте желание реагировать на каждый российских ход, снизьте градус важности действий этой страны в регионе и посмотрите на реальные результаты, вместо слежки за ее беготней по геополитической арене.
Казалось бы, для США этот вывод логичен и трезв. Но есть в нем одно большое «но»: даже самый трезвый вгляд и рациональный подход не могут предвосхитить внезапные кризисы, вызванные разрушительным поведением дурака, стремящегося к геополитическому превосходству. Внешнее влияние на политические режимы характеризуется не только реальными шагами, которые могут привести к разрушению основ политической или экономической системы страны. Важен и сам факт постоянного путания под ногами, вечное присутствие на внешнеполитической орбите с пусть небольшим, но влиянием на политическую элиту, важна готовность предоставлять безусловную финансовую и техническую помощь группам и людям, которые никогда не получили бы эту помощь у кого-то другого. Важен сам факт присутствия хаотичного, плохо продуманного, но очень амбициозного актора в регионе. Даже если он не способен достичь своих целей, он способен внести хаос, своим присутствием подстегнуть к развитию силы, которые без этого не могли бы получить и малейшего шанса на продвижение. Само существование такого, пусть и безуспешного, актора в регионе, влияет на баланс внешних влияний на местные политические режимы. Не обязательно ждать критических ходов от действительно сильных, успешных геополитических конкурентов, чтобы получить много головной боли от громкого дурака, который создает видимость успехов и путает карты гораздо более умелым участникам международного процесса. Недооценивать силу активного дурака — чистое самоубийство. Особенно когда дурак любит побегать по арене, полной газа, нефти, урана и вооруженных группировок всех форм, размеров и идеологических наклонностей.
