Организация тюркских государств (ОТГ), на первый взгляд представлявшая собой региональный «культурный клуб» в 2025 году позиционировала себя как действенный геополитический инструмент, цель которого — усиление субъектности тюркоязычных стран Центральной Азии и Южного Кавказа, что является потенциальным снижением российского влияния и нивелирования самой роли России как ведущего интеграционного центра в регионе.
 
Примечательно то, что одним из ключевых моментов этого становления ОТГ стал XII-й саммит организации, проведённый 7 октября 2025 года в Габале, в Азербайджане.
 
Саммит был проведён под лозунгом «Региональный мир и безопасность» и завершился Габалинской декларацией и решением запустить специальный механизм координации проектов ОТГ в сфере транспорта, энергетики и безопасности. Саммит в Габале стал сознательной попыткой Анкары и Баку перевести «культурно-этническое родство» в конкретные рычаги влияния – от логистики и торговли до «мягкой безопасности».
 
За последние два года именно транспортно-логистическое направление стало главным полем, на котором ОТГ ослабляет позиции России. Центральной осью стала Транскаспийская международная транспортная магистраль (Middle Corridor/TITR), соединяющая Китай и Юго-Восточную Азию через Казахстан, Каспий, Азербайджан, Грузию и Турцию с Европой, обходя российскую территорию.
 
В 2024 году грузопоток по Middle Corridor установил новый рекорд: был зафиксирован скачок перевозок (в том числе контейнерного трафика) на 62% и достиг 4,5 млн тонн, а в 2025 году количество проходящих через коридор блок-поездов продолжило расти. Казахстан параллельно увеличивает пропускную способность железнодорожной инфраструктуры в направлении Транскаспийского коридора, позиционируя его как альтернативу маршрутам через РФ.
 
Усиление транспортных связей и интеграция логистических цепочек – одно из приоритетных направлений стратегии ОТГ. При этом организация концентрируется на укреплении Транскаспийского маршрута, согласовании тарифов, упрощении таможенных процедур и совместных инвестициях в порты и железные дороги. Важно то, что логистическое измерение ОТГ выходит за региональные границы и ориентируется на Европу, что позволяет Брюсселю рассматривать новые тюркские маршруты как элемент энергетической безопасности ЕС и замену российских коридоров.
 
Параллельно с логистикой, энергетический блок ОТГ укрепляется из-за более тесной связи Азербайджана, Казахстана и потенциально Туркменистана в рамках каспийских маршрутов. Азербайджан за последние годы закрепил за собой роль ключевого энергетического и транзитного хаба Южного Кавказа, объединяющего каспийские ресурсы с турецкой и европейской инфраструктурой. Это создаёт долгосрочную конкуренцию российским нефтегазовым коридорам и значительно усиливает переговорные позиции как Баку и Астаны, так и Анкары.
 
Характерны последние решения Казахстана и Азербайджана: стороны масштабируют стратегическое партнёрство в формате «Middle Corridor + ОТГ», что стимулирует консолидацию тюркского пространства. В целом, можно говорить, что двусторонние связи в рамках ОТГ приобретают «наднациональное» измерение – то есть, любые проекты уже воспринимаются не как изолированные соглашения, а как часть общей тюркской стратегии.
 
Для Турции проект ОТГ крайне важен как инструмент геополитической проекции, от фундаментальной культурно-языковой близости до укрепления и расширения экономического влияния, а так же в сфере безопасности (военные учения, подготовка кадров, продажа продукции ВПК, полицейские миссии), особенно на фоне ослабления России из-за войны против Украины,
 
На фоне общего усиления ОТГ в 2025 году особое значение приобретают региональные процессы, указывающие на углубление политической субъектности Центральной Азии вне структуры влияния России.
 
Одним из важнейших событий формирования концепции ОТГ в этом году помимо саммита в Габале стал 7-й саммит глав государств Центральной Азии в Ташкенте 16 ноября 2025 г., на котором лидеры Казахстана, Узбекистана, Кыргызстана, Туркменистана и Азербайджана публично объявили о переходе от «консультативного формата» к созданию Сообщества Центральной Азии (Community of Central A).
 
В своём выступлении президент Узбекистана Шавкат Мирзиоев предложил создать постоянный секретариат организации, институт национальных координаторов, а также Совет старейшин для разрешения конфликтов и работы с молодёжью и диаспорой. Фактически это стал сигнал об институционализации регионального блока без участия России, что стало очередным ударом по «объединительной» миссии Москвы.
 
Особенно важно, что Азербайджан – страна, лежащая на пересечении Северного Кавказа и Каспия – был не только приглашённым гостем, но и полноценным участником, открыто соединившим тюркский и центрально-азиатский векторы в новой политической архитектуре.
 
На фоне того, как российская дипломатия продолжала в октябре-ноябре 2025 года призвать Центральную Азию «укреплять сотрудничество с РФ», в Ташкенте лидеры этих стран согласовали собственные приоритеты в сферах безопасности, экологии, торговли и молодежной политики – без упоминания о России как «старшего партнера», а Ташкентский саммит стал бесспорным показателем переориентации региона на равноправные отношения с Анкарой, Баку и Пекином, а не одностороннюю зависимость от Москвы.
 
Стоит упомянуть и тот факт, что в нынешнем же году активизируются инициативы «Термежского диалога» подложенного Узбекистаном и другие форматы, сближающие страны Центральной и Южной Азии без опоры на Россию. Это дополняет работу ОТГ, создавая сеть альтернативных связей в сферах торговли, энергетики и безопасности, где Россия выступает не центром, а одним из многих, причём все менее удобным партнёром.
 
На этом фоне ослабление российского влияния становится заметным не только де-факто, но и де-юре. Ещё с 2022 года лидеры Центральной Азии публично позволяют себе критиковать Кремль (как пример — выступление президента Таджикистана Эмомали Рахмона на саммите в Астане), а к 2025 году эта линия закрепляется в виде более жёсткого соблюдения санкций, диверсификации экспорта и отказа от навязываемых форматов сотрудничества с РФ. На этом фоне ОТГ даёт Анкаре, Баку, Астане и Бишкеку общее виденье и платформу для оформления собственной региональной повестки, где Россия становится внешним и не особо умелым игроком, а не метрополией.
 
Эти процессы создают благоприятную основу для формирования ОТГ новой реальности, выходящей за пределы регионального уровня и игнорирующей российский фактор как опорный и направляющий. В нынешней реальности места России на Южном Кавказе и Центральной Азии становится всё меньше.
 
Источник: Minval.az