Вы скажите: " А кто не хочет?".  И я хочу, очень хочу, страшно хочу, но уже поздно. Рвался в бой, рыдал, бился лбом о стену плача, но она сволочь молчит, ибо я не еврей.

Жара изматывает, мозги плывут, извилины выпрямляются, и мысли неспешно скатываются по ним к прохладе реки, нет лучше  к морю, но оно далеко и в оккупации, 

Хочу, очень хочу, чтоб оторвали яйца  москальским уродам, которые перегадили мне отпуск.

Да что отпуск – жизнь.