Вы скажите: " А кто не хочет?". И я хочу, очень хочу, страшно хочу, но уже поздно. Рвался в бой, рыдал, бился лбом о стену плача, но она сволочь молчит, ибо я не еврей.
Жара изматывает, мозги плывут, извилины выпрямляются, и мысли неспешно скатываются по ним к прохладе реки, нет лучше к морю, но оно далеко и в оккупации,
Хочу, очень хочу, чтоб оторвали яйца москальским уродам, которые перегадили мне отпуск.
Да что отпуск – жизнь.
