Одна из самых кровавых, самых жестоких, самых красивых историй Украины началась и закончилась в Закарпатье ранней весной 1939 года. Именно здесь, наверное, и началась Вторая мировая война – хотя большинство историков считают не так. Но…
…Но – по порядку. 1938 год. Итальянский вождь Бенито Муссолини, ранее не давший Гитлеру захватить Австрию, теперь в союзе с ним и уже самостоятельно захватил Эфиопию. Австрия со второй попытки захвачена Германией – это случилось в этом году, совсем без крови. Британия и Франция идут на уступки Гитлеру – они уверены, хоть и не до конца, что если Третий Рейх займёт все территории, заселённые немцами, то Гитлер успокоится и мировой войны не будет. Ну а если для этого придётся пожертвовать какой-то там Чехословакией – не беда. Подумаешь. Мелочи жизни.
Приёмы. Переговоры. Договорённости. Дипломатические танцы. «Предлагаю тост за мир между народами!». «Прекрасно, герр! Прекрасно!». «Не изволите ли кусочек Чехословакии?». «Bon аppétit!».
И Чехословакией пожертвовали. Гитлер, красиво сыгравший на страхах западноевропейцев перед большевиками и перед очередной мировой войной, открыл карты: или Германии отходят населённые немцами земли Чехословакии, или война, большая война. Кроме того, в разделе Чехословакии изъявили желание поучаствовать Польша и Венгрия – добрые соседи, никогда не остающиеся в стороне. А это уже, получается, международный интерес – три страны заинтересованы в смерти четвёртой. Ой, то есть почему в смерти – Чехия пусть остаётся. Без Словакии. Чехию съедим потом, Чехия слишком сильна – нужно медленно, нарезая кусочками. Сначала одни области, потом другие, потом надавить, чтобы остальные области стали автономиями – а потом брать остатки, самое вкусное со стола. Остатки – сладки.
Чехословакию делят. Публично, как шлюху в борделе. Мюнхенское соглашение подписано – о её судьбе, но без её участия. Подписали: Германия, Италия, Франция и Британия. Чехословакии приказано отдать немцам Судетскую область. Кроме того, Чехословакия должна удовлетворить запросы Польши и Венгрии. Польша хочет Тешинскую область. Она вводит войска в Чехословакию одновременно с немцами. Союзники. Венгрии предложен справедливый (три раза «ха-ха») суд: Германия и Италия, нацисты и фашисты, будут решать, получат ли их союзники-венгры часть Чехословакии.
Германия продолжает давить. Словакия получает автономию от Чехословакии. Одновременно со Словакией автономию получает населённое украинцами Закарпатье – оно тоже входило в состав Чехословакии. Чехословакия превращается в федерацию чехов, словаков и украинцев. У украинской автономии появляется своё правительство и свой премьер-министр. Правда, премьер-министр оказывается венгерским агентом, и его почти сразу арестовывают, но это уже детали. Вторым премьер-министром автономии Подкарпатская Русь становится Августин Волошин. Августин Волошин – украинский католический священник. Он милосердный человек. Учёный, филолог, преподаватель, построивший на свои деньги детский дом семейного типа. И он привык работать.
Месяца хватило правительству священника Волошина на то, чтобы признать украинский язык официальным на всех территориях Карпатской Украины. Автономия усиливается, строится бюрократия, учреждаются государственные украинские институты. При поддержке ОУН создаётся что-то вроде отрядов Самообороны – организация «Карпатская Сечь», в которой активно работает Роман Шухевич. Чехословакия разваливается, вот-вот Словакия заявит о независимости – и значит, есть шанс на независимую Украину в Карпатах. Есть шанс на свободу – только бы успеть построить государство, построить хоть небольшую, но армию, чтобы шансы были выше, чтобы был козырь в переговорах – или в войне.
Почти успели.
Совершенно неожиданно (пять раз «ха-ха») немецко-итальянский независимый (опять «ха-ха») арбитраж решает отдать своим союзникам, венграм, часть принадлежащего Чехословакии Закарпатья. В крупнейшие города Закарпатья – Ужгород, Мукачево, Берегово – без сопротивления чехословацких войск входят венгерские солдаты. Столица Карпатской Украины оперативно переезжает в город Хуст, по всему ещё не венгерскому, а чехословацкому Закарпатью ускоряется мобилизация в «Карпатскую Сечь». В конце февраля 1939 года проходят выборы в парламент автономии – Сойм.
Новоизбранный парламент понимает, в какой ситуации находится. Вокруг Закарпатья – вежливые, доброжелательные соседи, медленно сжимающие кольцо. Польша и Венгрия засылают в Закарпатье диверсионные группы для раскачки ситуации: Польша хочет север автономии, Венгрия – всю её. Гитлер поддерживает идею сдать всё Закарпатье Венгрии – ему нужна венгерская армия в союзниках. У Закарпатья тысяч пять солдат «Карпатской Сечи», на них примерно двести винтовок. В воздухе ощутимо воняет грядущей мировой войной и тоннами крови.
Что будет делать в такой ситуации правительство миролюбивого священника? Правильный ответ: то, что должно – и будь что будет.
И было, что было.
В ночь с 13 на 14 марта 1939 года Венгрия вводит войска в Карпатскую Украину. Начинается тризна. Танец смерти. Потому что крохотная украинская автономия под управлением священника решает дать бой полноценной венгерской армии.
Но есть проблема. Чехословакия не хочет воевать с Венгрией. Премьер-министр Августин Волошин приказывает бойцам «Карпатской Сечи» получить оружие и отбивать атаки венгерской армии, но чехословаки против. Прага отдаёт приказ разоружить украинских бойцов. Украинцы разоружаться категорически отказываются, и начинается бой. Парадоксальная ситуация: украинцы хотят защищать территорию Чехословакии от вторжения агрессора, но сама Чехословакия пытается уничтожить все очаги сопротивления этому самому агрессору.
Одним словом, украинцы очень сильно расстроились, увидев, что чехословаки с танками и миномётами штурмуют ключевые здания «Карпатской Сечи». Настолько расстроились, что начали массово захватывать административные здания, строить баррикады и разоружать атакующих. На улицах Хуста разразилась небольшая, но вполне полноценная городская война между украинцами и чехословаками с десятками погибших с каждой из сторон. А пока украинцы отвлекались на правительственные войска, венгры занимали одно село за другим.
Наконец между украинскими сечевиками и чехословацкими солдатами установилось шаткое перемирие. Счёт шёл на часы: венгры медленно, но методично продвигались к Хусту. Прага, столица разваливающейся Чехословакии, принимает решение. Чехословацкие войска без боя с венграми покидают Карпатскую Украину. Отдают свою территорию. Уходят.
Украинцы уходить не собирались. Августин Волошин провозглашает государственную независимость Карпатской Украины. Парламент Карпатской Украины – Сойм – принимает конституцию страны, утверждает флаг страны (сине-жёлтый), гимн ("Ще не вмерла") и герб – сине-жёлто-белый, с золотым трезубцем и алым медведем. Священник Волошин, уже президент Карпатской Украины, в поиске последнего шанса обращается к Гитлеру как глава независимого государства – с просьбой взять Карпатскую Украину под протекторат и сохранить её независимость. Рейх отказывает. Венгерское правительство предлагает правительству Карпатской Украины добровольно войти в состав Венгрии. Правительство Украины категорически отказывается: капитуляции не будет. Дипломатия закончилась. Теперь остаётся только убивать… и умирать.
Сами украинцы это прекрасно понимали. Михаил Колодзинский, глава штаба "Карпатской Сечи", сказал при всех: "Когда нет разумного выхода из тяжёлой ситуации, надо уметь умереть геройски, чтобы такая смерть была источником силы для будущих поколений". Он знал, что говорил, и знал, что делать дальше. До смерти Михаилу Колодзинскому оставалось несколько дней…
…Украинцы идут в бой без шансов. Они убивают и умирают на своей земле. И делают это мастерски.
Впервые в Европе союзники Гитлера получают отпор. Все эти аннексии, аншлюсы и бескровные оккупации заканчиваются, и заканчиваются они на украинской земле. Одновременно с венграми в Чехословакию входит вермахт, но всё, на что оказались способны чехи – один бой. Один бой на всю страну – бой за Чаянковы казармы в городе Мистек, который не продлился и часа. Все остальные просто сдавались. А украинцы…
…Украинцы под командованием священника устроили венграм полномасштабную войну. Плохо вооружённая, хаотично управляемая "Карпатская Сечь" с одним лёгким танком, отнятым у эвакуирующихся чехословаков, против сорокатысячной венгерской армии с авиацией и артиллерией. Соотношение сил – один к пяти в пользу венгров. Чем-то напоминает историю про три сотни спартанцев – только у спартанцев было хотя бы оружие, да и "союзники" не мешали им воевать. Украинцам же приходилось (иногда – с нескрываемым удовольствием) нападать на бегущие чехословацкие войска и отбирать оружие у них. И всё равно его катастрофически не хватало.
Почти без оружия. Слабо обученные. Плохо управляемые, но колоссально мотивированные украинцы ввязались в полномасштабную войну. Основной удар венгров идёт по линии Ужгород-Перечин, где украинцы уходят в глухую оборону. Сотня сечевиков почти сутки сдерживает крупный отряд венгерской армии возле села Горонда. Ожесточённые бои идут под Свалявой, под Иршавой и Чинадиевом. Бой на Красном поле, на подступах к Хусту, столице Карпатской Украины, длился три дня. Украинцы отбивали танковые атаки венгров, не давали пересечь реку Тису, держались под бомбардировками авиации. Три дня славы. Всего три дня. Целых три.
…Красное поле стало красным по-настоящему. Как стали красными улицы Хуста, который украинцы обороняли до последней возможности. Как покраснел от крови восьмисотлетний город Севлюш, который переходил из рук в руки. Как поливался кровью каждый город, каждое село Карпатской Украины. Солотвино, Белки, Долгое, Буштыно… Венгры заплатили вёдрами крови за каждый метр нашей земли. И заплатили бы её дороже, если бы на подмогу им не пришли поляки. Войны на два фронта крохотная украинская страна не выдержала. Независимости было суждено просуществовать ровно три кровавых дня, хотя украинские партизаны воевали против венгров и поляков еще несколько месяцев. Оккупация основной части Карпатской Украины завершилась 18 марта 1939 года. В этот день венгерско-украинская война закончилась.
Остались только партизаны в горах. Остались звуки выстрелов в долинах: это венгры и поляки сотнями расстреливают пленных украинцев. Остались надписи украинской кровью в импровизированных тюрьмах. Остался лежать в закарпатской земле полковник Колодзинский, обещавший умереть со славой и исполнивший обещание. Вместе с ним легли в красную землю тысячи украинских бойцов. Они ушли со славой. Легли в землю под Хустом и Горондой, Иршавой и Свалявой, на берегах Ужа и Тисы. Остался в живых священник Августин Волошин, бывший президент погибшей республики: он умрёт в конце Второй мировой войны в московской тюрьме, захваченный в Праге советскими войсками. Остался Роман Шухевич, который продолжает свою войну. Осталась память. И осталось предчувствие.
До начала Второй мировой войны оставалось полгода. Или она началась здесь, в Карпатских горах, где в древних городах под сине-жёлтым флагом крохотное государство-трёхдневка под командованием священника отбивалось от огромной армии? Об этом можно спорить, но не факт, что это нужно делать. Важно просто помнить, как дрались закарпатские украинцы в 1939 году.
Помните об этом, когда видите на закарпатских зданиях всё тот же сине-жёлтый флаг с гербом, на котором в серебряном поле восстаёт на дыбы червлёный, как кровь украинцев, медведь.
