«Хотя война ставит, быть может, целью спокойствие, но она несомненное зло», - писал древнекитайский философ Лао-Цзы. И ведь правда, война, даже если имеет целью защиту своей земли, своих родных и близких, несет горе во многие семьи.

Так, по состоянию на июнь 2017 года, с начала агрессии России против Украины на Донбассе погибли 2 696 украинских военных. Кроме того, многие вернулись из зоны АТО с различными травмами, в том числе психологического характера.

Министр внутренних дел Арсен Аваков на днях отметил, что общепризнанный международный стандарт по военным конфликтам — 90-95% участников боевых действий впоследствии имеют медицинские (связанные с нервной системой) и социальные проблемы, а у трети диагностируется посттравматический синдром, результатом которого нередко бывают самоубийства.

По словам Авакова, в Украине, по состоянию на начало июня 2017 года, зарегистрировано около 500 случаев самоубийств участников антитеррористической операции. Однако цифра может быть несравнимо выше, поскольку в некоторых случаях гибель ветеранов АТО не квалифицируется как суицид.

Профессор, доктор медицинских наук, заведующий отделом радиационной психоневрологии Института клинической радиологии Государственного учреждения «Национальный научный центр радиационной медицины Национальной академии медицинских наук Украины» Константин Логановский утверждает, что частота суицидов среди бойцов АТО на порядок выше, чем в целом в Украине.

«По официальной открытой информации мы можем оценить, что частота суицидов среди бойцов АТО почти намного выше, чем в Украине в целом. Среди примерно 280 тысяч участников АТО осуществлено 500 завершенных самоубийств или 178,57 на 100 тысяч. Эксцесс самоубийств после войны составляет 8,42. То есть, почти в 10 раз больше, чем в „норме“. Это при том, что мы не имеем достоверной информации о „скрытых самоубийствах“, как, например, целенаправленная автокатастрофа с целью совершения суицида», — говорит профессор Логановский.

В свою очередь, психиатр, заведующий кафедрой психологии и общественно-гуманитарных дисциплин в МАУП Сергей Вишниченко, который ранее работал в больнице КГУ УМВД, утверждает, что причиной самоубийств среди ветеранов АТО являются проблемы психологического характера.

«За 2 года с 2014 по 2016 год количество заболеваемости психическими расстройствами значительно выросла. Если говорить о том, чем больше страдают военнослужащие, принимающие участие в боевых действиях, то, к сожалению, это наркологические проблемы, в частности, алкоголь», - говорит психиатр.

По его словам, особенно остро эта проблема стоит у тех, кто был призван, а не ушел на войну добровольцем.

«Лица, которые осознанно принимают участие в боевых действиях, более устойчивы психически. Те, которые призваны по принуждению, у них гораздо больше психических проблем», — отмечает доктор.

Основной причиной суицидов среди бойцов АТО является посттравматический синдром (ПТСР).

Впервые психологические изменения у людей, переживших ту или иную экстремальную ситуацию, были описаны Якобом Мендесом Да Костой в 1871 году у солдат во время Гражданской войны в Америке и были названы «синдром солдатского сердца». В 1941 году американский психоаналитик и антрополог Абрам Кардинер назвал это явление «хроническим военным неврозом» и показал, что военный невроз имеет как физиологическую, так и психологическую природу. Он впервые дал комплексное описание симптоматики: возбудимость и раздражительность; неудержимый тип реагирования на внезапные раздражители; фиксация на обстоятельствах травматического события; уход от реальности; склонность к неуправляемым агрессивным реакциям.

Фундаментальные исследования ПТСР в России, проведенные профессором Надеждой Тарабриной и ее сотрудниками, показали, что «после воздействия боевого травматического психологического стресса участникам боевых действий приходится фактически заново воссоздавать в условиях мирной жизни структуру своего субъективного жизненного пространства, в том числе и структуру самоотношения, самооценки и смысложизненных ориентаций».

И только в 1980 году синдром получил название «посттравматического стрессового расстройства» и стал классифицироваться как самостоятельный синдром.

Что такое посттравматический синдром?

В современной науке выделены такие его основные симптомы:

* повторные, навязчивые воспоминания о событиях, которые включают образы, мысли или чувства - травмирующее событие переживается снова и снова.

Человек пытается забыть о пережитом, но воспоминания постоянно возникают без каких-либо внешних стимулов. Возникает ощущение реальности события. Они могут возникать наяву, сразу после пробуждения от сна, при интоксикации (алкогольной, под действием лекарств).

* сновидения о пережитом событии, которые повторяются и вызывают тревогу - сны вызывают глубокие переживания психотравмирующих событий с ощущением их реальности;

такие действия и ощущения, будто психотравмирующие события происходят снова — ощущение восстановления пережитого: иллюзии, галлюцинации, диссоциативное эпизоды.

Могут быть состояния с расстройствами ориентировки, которые длятся от нескольких минут до нескольких часов и даже суток, человек будто снова становится участником психотравмирующих событий.

Собственно, эти два симптома часто сводят в один. Психиатр Сергей Вишниченко называет эти симптомы флешбеком.

* значительный психологический дистресс под влиянием внешних и внутренних раздражителей, которые символизируют какой-либо аспект травмирующего события или напоминают о нем. В некоторых случаях могут возникать состояния психоэмоционального напряжения или острого стресса при столкновении с чем-то, что напоминает о травмирующем событии.

Например, реакция жертв нацистских концентрационных лагерей на вид свастики, участников боевых действий на соответствующие передачи по телевидению;

* потеря интереса к значимым ранее видам деятельности или участию в них - человек становится равнодушным ко всему, чем раньше увлекался;

* ощущение отгороженности от окружающих - возникает ощущение одиночества даже в кругу семьи, детей, близких и друзей;

* сужение диапазона аффективных реакций - плохое настроение, постоянное недовольство собой и окружающими, раздражительность, апатия, потеря интереса к окружающей действительности, снижение реагирования на сенсорные раздражители;

* неспособность ориентироваться на длительную жизненную перспективу — формируется короткая жизненная перспектива, человек планирует свою жизнь на короткое время, возникает ощущение «неперспективного будущего»;

* раздражительность и вспышки гнева — у участников боевых действий возникают бурные реакции агрессии при наименьших неожиданных событиях, которые напоминают травматические ситуации боевых действий (резкие звуки, крики, шум). Человек становится конфликтным, в спорах применяет насилие;

Как распознать склонность к суициду?

По словам психиатра Сергея Вишниченко, многие ветераны АТО по возвращению в мирные города сталкиваются с непониманием части общества, испытывают разочарование.

«Есть скрытые мотивы участия в АТО и неоднозначная оценка со стороны общества… Это является одной из причин разочарования. У одних агрессия на мир, на тех, кто там не был. У других агрессия на себя. Мол, со мной что-то не так. И им легче уйти, нежели принять этот факт», — говорит доктор.

В то же время он утверждает, что в большинстве случаев готовящийся суицид можно распознать, поскольку боец ищет поддержки у близких, рассказывает о своих чувствах.

«Как распознать у человека склонность к суициду? Есть тот суицид, который четко планируется и становится достоянием общественности. И есть спонтанный суицид, который никак нельзя распознать. Обычно идет пересмотр смыслов и жизненных ценностей, человек пытается отсортировать какие-то свои дела, раздать свои вещи, поручить свои обязательства кому-то другому. Главное, по чем можно распознать, - упадническое настроение. Он очень часто может высказывать недовольство собой, жизнью. Может говорить, что лучше умереть, повеситься, что лучше бы он не вернулся», — говорит психиатр.

Что делать?

Профессор Константин Логановский выделяет три этапа работы с участниками АТО.

«Во-первых, контроль на допуск к боевым действия с точки зрения состояния психического здоровья, злоупотребления психоактивными веществами, а главное - суицидального мышления и поведения. Во-вторых, постоянный мониторинг состояния психического здоровья. В-третьих, лечение и реабилитация», - утверждает профессор.

В качестве примера он приводит созданный в Государственном учреждении «Национальный научный центр радиационной медицины Национальной академии медицинских наук Украины» научно-практический психореабилитационный центр пострадавших в результате экстремальных ситуаций.

В свою очередь, психиатр Сергей Вишниченко утверждает, что в Министерстве внутренних дел и, в частности, в подчиненных ведомству больницах, активно занимаются вопросами психологической реабилитации ветеранов АТО.

«Я не могу сказать, что никто не занимается. Мы занимались и занимаемся этой проблемой. В частности, Министерство внутренних дел, больницы, которые относятся к МВД, этим щепетильно интересуются и занимаются. Но есть люди, которые пиарят себя на этом, а есть те, кто просто делают свою работу», — говорит Сергей Вишниченко.

Другое дело, что далеко не каждый ветеран АТО спешит обращаться за помощью.

«Как правило, они стараются не попадать в поле зрения ни психологов, ни психиатров», - отмечает доктор.

По его словам, лечение ПТСР основывается на двух моментах: работа с психологом и медикаментозное лечение, в частности, назначение антидепрессантов.

«В основе оказания помощи, прежде всего, стоит психотерапия. Медикаментозное лечение — как вспомогательное. Для снятия остроты состояния», — подчеркивает Сергей Вишниченко.

Он также отмечает, что когда боец АТО с различными травмами попадает на стационар в больницу МВД, независимо от отделения, он обязательно проходит осмотр у психолога и психиатра. Однако для того, чтобы правильно диагностировать расстройство, врач должен быть высококвалифицированным. А для лечения такого состояния нужна длительная программа, которая требует и времени, и материального обеспечения со стороны государства.

Проблема Украины в том, что, несмотря на наличие целого ряда реабилитационных центров по всей стране, нет единой обязательной и общедоступной программы реабилитации. К специалистам попадает малая часть тех, кто проходит войну. Скорее, к ним попадают случайно. А по факту должны быть направлены все бойцы без исключения. Потому что война — это травма для всех участников. Просто у каждого она по-разному проявляется.

Кроме того, в обществе должно меняться отношение к психологам и психотерапевтам. Обращаться к психологу — так же естественно, как, например, к стоматологу. В Европе люди не стесняются приходить к специалисту с тем или иным вопросом. В Украине должно быть так же. Мужчины должны осознавать, что попросить помощи — это не признак слабости, это признак того, что человек хочет ускорить решение своей проблемы.

В подспорье к психологической реабилитации должна быть налажена работа и социальных программ, в частности, помощь в трудоустройстве ветеранов АТО.

Глава МВД Украины Арсен Аваков анонсировал презентацию министерством проектов по реабилитации пострадавших от посттравматического синдрома на заседании СНБО.

«Это комплексная программа, которая должна иметь государственное значение… В целом наше видение проекта мы предложим для СНБО. Думаю, что Александр Валентинович (Турчинов, секретарь СНБО) сможет потом предложить какие-то комплексные меры», - сказал Аваков.

Как и что это будет на самом деле, покажет время.