Почему в науке нет демократии и почему это круто

Вы наверняка слышали фразу «в науке нет демократии», но я готов поспорить, что вы неправильно ее понимаете. Как правило она воспринимается в негативном ключе как свидетельство косности и реакционности научного сообщества, которое не приемлет альтернативных мнений. Эта точка зрения активно муссируется фриками, шарлатанами и прочими «непризнанными гениями».

Добавляет путаницы и то, что в общественно-политическом контексте демократия, как правило, является синонимом всего хорошего в противовес всему плохому, что бывает при ее отсутствии. Так вот, котята, забудьте все, что вы знали о демократии когда речь идет о науке! В науке нет демократии и это хорошо, правильно и прогрессивно. Сейчас я попробую объяснить на пальцах почему.

Согласно всезнающей википедии, демократия — это «политический режим, в основе которого лежит метод коллективного принятия решений с равным воздействием участников на исход процесса или на его существенные стадии». Этот термин уже давно расширился и стал применяться для описание вообще любых процедур принятия решений большинством равноправных участников т.е. голосованием.

Теперь сложная, но важная фраза: демократическое голосование является самым эффективным способом выбора между альтернативными решениями только в том случае, если не существует никакого способа объективной оценки этих альтернатив.

Представьте себе, что толпа людей идет по незнакомой дороге и останавливается на развилке. Точной информации о том, куда ведет каждая из дорог, ни у кого нет, но многие что-то слышали на уровне слухов и обрывков рассказов других путешественников. Самый оптимальный способ определить направление — это собрать воедино все эти обрывки информации и просуммировать все плюсы и минусы каждого направления. Сделать это проще всего простым голосованием «куда идем: направо или налево?» и пойти туда, куда предпочитает большинство. Это случай отсутствия объективной информации. Вероятность при этом прийти в логово к дракону-людоеду будет меньше, чем при случайном подбрасывании монетки т. к. какие-то слухи о том, где живет чудовище, до людей доходили и большинство проголосует за ту дорогу, которая в этих слухах не фигурировала. Тем не менее полностью исключить вероятность фейла нельзя — легенды могут просто врать.

Теперь представьте другую ситуацию: в толпе путников есть опытный следопыт, который заявляет, что на левой дороге отчетливо видны следы, ведущие туда, но нет ни одного, ведущего обратно. Стало быть оттуда никто не возвращается и ну его нафиг туда ходить. Следопыта слушают и идут направо, благополучно избегая логова дракона. Это случай наличия объективной информации, которая позволяет сделать однозначный выбор не прибегая к «интегрированию» ненадежных личных мнений путем голосования.

А теперь смоделируем ситуацию, когда объективная информация есть, но вопрос все равно решается путем голосования, потому что демократия это круто, модно и молодежно (тм). Итак, следопыт говорит, что ходить налево нельзя, но согласно предрассудкам поворачивать в поле направо в это время года — плохая примета, а где именно живет дракон легенды умалчивают. Предрассудки знают все, а местоположение дракона не знает никто, кроме следопыта. В результате будет только один голос «направо» и подавляющее большинство «налево» с предсказуемым плачевным результатом.

Таким образом, при наличии объективной информации демократия вредит принятию правильных решений. Вопрос только в том, чтобы разобраться какая информация объективна, а какая нет, чтобы понять где использовать голосование, а где не нужно.

Если подумать, то можно легко найти множество примеров использования такой схемы. В медицине используются стандартные протоколы лечения если случай стандартный и укладывается в научно доказанные рамки применимости этих протоколов. А вот если случай сложный и надежных научных данных для него просто нет, то решение принимает консилиум врачей — проводится голосование в условиях отсутствия однозначных данных.

В конституции прописаны только стандартные случаи применения конституционных норм, а нестандартные коллизии выносятся на рассмотрение конституционного суда — проводится фактически голосование опытных юристов чтобы определить правильную трактовку соответствующих статей. Таких примеров можно найти множество.

Теперь вернемся к самой науке. Основой научного метода является проверка выдвигаемых гипотез экспериментами и/или наблюдениями. Без этого ни одно предположение не может считаться научным и будет просто догадкой или умозрительной фантазией. При проверке научных гипотез должна соблюдаться максимальная объективность — все субъективные факторы, такие как хотелки и личные предпочтения исследователя, должны, по возможности, полностью устраняться.

Например, золотым стандартом для исследования влияния чего-либо на что-либо считаются рендомизированные исследования с двойным слепым контролем. Например, при исследовании влияния никотина на лошадей берется табун лошадей и случайным образом делится на две части — экспериментальную и контрольную, причем экспериментатор никак не влияет на то, какая лошадь куда попадет — все решает генератор случайных чисел (рендомизация). Далее заготавливаются неотличимые шприцы с никотином (для эксперимента) и с водичкой (для контроля). Одной группе лошадей колют никотин, а другой воду, причем тот человек, который делает уколы не знает что в шприце и не знает в какой группе находится конкретная лошадь (слепой контроль). Сама лошадь тоже никак не может заподозрить неладное по поведению человека т. к. он не знает что вводит животному (двойной слепой контроль).

Вполне понятно, что при таком строгом подходе к научным экспериментам, получаемые данные будут настолько объективными, насколько это вообще возможно и применение демократического голосования будет только вредить установлению истины, а не помогать ему. Очень важно понимать, что вредить будет любое голосование — как среди профанов, так и среди самих ученых. С профанами все понятно — базарные торговки, начитавшиеся гороскопов, всегда будут в большинстве и им просто нельзя доверять выбор места строительства атомной электростанции. А вот с голосованием специалистов все немного сложнее.

Научное сообщество так или иначе приходит к консенсусу, но всегда есть несогласные, упорно отрицающие надежно доказанные факты. Например, не смотря на надежно доказанное симбиотическое происхождение митохондрий все еще остаются отдельные ученые-чудаки, отрицающие это. Со стороны может показаться, что истина и здесь определяется большинством т. е. фактически голосованием, но это не так. Дело в том, что в науке нет никакой «официальной истины»! Есть некоторое количество гипотез и теорий, которые конкурируют между собой в попытках объяснить наблюдения и эксперименты. Какие-то из них делают это лучше и становятся мейнстримом — их придерживается большинство ученых, а какие-то перестают согласовываться с новыми данными, теряют популярность и становятся маргинальными. Это не голосование, а процесс естественного отбора, где в изменяющемся ландшафте экспериментальных данных выживают те гипотезы, которые наилучшим образом эти данные описывают.

С обывательской точки зрения достаточно сложно принять тот факт, что общепринятые научные теории на самом деле не утверждаются на каких-то «всемирных торжественных сборах ученых», а для многих сложных явлений придуманы по несколько альтернативных объяснений, выбор между которыми совсем не очевиден. Никто и никогда не голосовал за правильность теории эволюции или за разные модели недр нейтронных звезд. Даже часто приводимое в пример голосование за статус Плутона как планеты — это всего лишь спор о терминах, который никак не меняет имеющиеся научные данные об этом небесном теле.

Интересным следствием из этого является то, что в науке, в отличии от общественно-политической жизни, нет места равноценности мнений и точек зрения. Если кто-то высказывает гипотезу, которая противоречит эксперименту, то она не имеет права на рассмотрение наряду с теми, которые с экспериментом согласуются. Никакие аргументы к свободе слова тут не работают просто потому, что науке глубоко плевать на чье-либо личное субъективное мнение. Цель науки — объективное знание о мире, базирующееся на экспериментальной проверке, а не плюрализм субъективных мнений.

Этот момент тоже бывает сложно понять с точки зрения обывательской логики. В частности разнообразные фрики и городские сумасшедшие постоянно обижаются на то, что ученые отказываются рассматривать их фантазии. Им интуитивно кажется, что раз их голос на президентских выборах имеет тот же вес, что и голос любого ученого, то и в научных вопросах их фантазии должны рассматриваться на тех же правах, что и научные теории. Это не так, поскольку в науке есть универсальное мерило — эксперимент. Все что не согласуется с экспериментом в принципе не рассматривается.

При всем этом в науке, безусловно, есть место голосованию - при присуждении ученых степеней и званий, при выборах в профессора и академики, при формировании ученых советов и консультативных органов и т. п. но эти голосования проводятся по персоналиям, а не по научным теориям.

Так что когда вы в следующий раз услышите о том, что в науке нет демократии, вспомните о том, что это на самом деле огромное преимущество, а не недостаток. Наука работает с объективными фактами о нашем мире, где нет места личным «хотелкам» и где мнение большинства ничто по сравнению с его величеством экспериментом.