Многие так или иначе слышали об индексе Хирша. Кто не в курсе: это количественный индекс цитируемости работ ученого, который в теории должен показывать качество и востребованность его научных изысканий. Принцип прост: чем больше тебя цитируют коллеги, тем ты круче и тем более востребованную науку ты делаешь. Меряние пиписьками в виде величины хирша стало модным на западе лет 10 назад (сам индекс придумали в 2005 году), а до нас, как обычно, добралось с опозданием и уже на излете.

Первоначальная идея этого индекса была очень заманчивой: одна единственная циферка позволяла сразу выяснить кто из ученых лучше. Это несказанно понравилось бюрократам и разнообразным околонаучным функционерам, которым теперь не надо было особенно думать и вникать в сложную внутреннюю кухню этих странных ученых — сравнил циферки и сразу все понятно, лепота! Благодаря неусыпным заботам бюрократов индекс Хирша очень скоро стал существенно влиять на карьерное продвижение ученых и на получение ими финансирования, оборудования и прочих плюшек.

Ученые сразу смекнули, что раз на их карьеру и зарплату оказывает влияние не столько непосредственно научная работа, сколько одна единственная заветная циферка, то нужно всеми правдами и неправдами эту циферку себе увеличивать. Увеличить индекс Хирша можно двумя путями:

  1. Годами упорно делать очень качественную и востребованную науку, на которую, возможно, будут много ссылаться. Гарантий, естественно никаких т.к. в науке вообще нет никаких гарантий — на то она и «экспедиция в неизведанное».
  2. Забить болт на пункт 1 и найти способ «накрутить» себе индекс Хирша.

Угадайте с трех раз, какой из путей стал более популярным. В современном виде индекс хирша во многом утратил объективность. Зачастую он мало что говорит об ученом и люди с одинаковым индексом могут де-факто в разы отличаться по квалификации. За прошедшие годы его научились мастерски накручивать и всячески эксплуатировать.

Остап Бендер знал 400 относительно честных способов отъема денег у населения. Количество способов накрутки показателей цитирования у современных ученых куда скромнее, но их тоже хватает. Некоторые из них считаются порицаемыми, но, так сказать, легальными, а некоторые являются откровенным мошенничеством. Граница между этими категориями очень размытая.

Начнем с «легальных» способов накрутки индекса цитирования:

  1. «Братская могила» — публикации с огромным числом авторов, большинство из которых к написанию статьи прямого отношения не имело. Выгода состоит в том, что бустится число публикаций и перекрестных ссылок между ними.
  2. Злоупотребление самоцитированием. Самоцитирование — вещь необходимая просто в силу того, что однажды разработанный метод никто не будет каждый раз описывать в подробностях заново. Однако оно может выходить за разумные рамки. Типичный способ накрутки — цитировать в каждой своей работе все предыдущие без разбора и необходимости. Метод работает хреново т.к. наукометрические базы давно научились считать рейтинги без самоцитирования.
  3. «Дружеская песочница» — несколько научных групп формируют замкнутую экосистему, в которой все постоянно цитируют всех. Ссылки получаются перекрестными и не считаются самоцитированием, хоть и являются им по сути.
  4. «Нарезка ломтиками» — каждая статья дробится на мааааленькие кусочки, которые публикуются отдельно. Все ломтики ссылаются друг на друга порождая комбинаторное размножение цитат. Особо эффективно в комбинации с дружеской песочницей.
  5. «Магия последнего автора» — последним автором всех работ отдела или лабы в западной научной традиции по умолчанию стоит начальник. Он может участвовать в работе чисто номинально т.к. она проводится в рамках установленной им тематики и/или он дает для нее финансирование. Руководители крупных коллективов так могут фигурировать в 200+ работах в год и набирать огромное количество цитат. В принципе этот подход многие считают даже не накруткой, а просто академической традицией.
  6. «Диктат рецензента» — при рецензировании чужих работ рецензент требует от авторов обязательно цитировать его публикации либо указывая в лоб какие работы процитировать, либо более обтекаемо, намекая работы какой группы надо бы упомянуть. Сама по себе эта практика вполне нормальна, но если ею явно злоупотребляют и требуют нерелевантного цитирования, то она становится накруткой.
  7. «Выгодный метод подсчета» — разные наукометрические базы данных для одного и того же человека выдают разные индексы цитирования поскольку они по-разному индексируют статьи и ссылки на них. Например, базы данных Scopus и Web of Science не индексируют большинство локальных «мурзилок», низкосортных университетстких вестников и сборников местечковых конференций. Напротив, Google Scholar индексирет буквально все подряд независимо от качества. В результате у типичного украинского вузовского профессора, который публикуется исключительно в своем университетском вестнике, h-индекс по версии Google Scholar может быть 20, а по версии Scopus — ноль. В отчеты идет, естественно, большее число

Теперь начинаются способы, которые граничат с мошенничеством и академической недобросовестностью:

  1. Левые цитаты. Другие авторы по принуждению или договоренности пихают многочисленные цитаты на мошенника в свои статьи, даже если они не имеют никакого отношения к тематике работы. Особо процветает в феодальных университетах, сборниках говноконференций, низкопробных журналах-мурзилках. Широко известны анекдотические примеры, когда составители сборников работ школьников и студентов в каждую из их работ вставляли кучу нерелевантных цитат на себя любимых. Встречаются уникумы, умудряющиеся проворачивать такие фокусы даже в приличных журналах.
  2. «Вертикаль власти». Все подчиненные в обязательном порядке включают в соавторы и\или ссылаются на своего шефа или вообще на всю иерархию начальства. От синдрома последнего автора отличается тем, что в этом случае начальство вообще никак в работе не участвует и принуждает подчиненных к этим действиям административными методами или подкупом (премиями за лояльность).
  3. «Редакционный рекет». Влиятельные в определенной области науки люди обычно входят в состав редколлегий основных профильных журналов либо имеют в их составе своих корешей и знакомых. По договоренноти или принуждению все статьи, имеющие отношение к деятельности «светила» негласно попадают к нему перед рецензированием. «Светило» либо дает команду отклонить работу чтобы не создавать себе конкуренцию, либо, руками редактора, требует включения в работу ссылок на себя (часто нерелевантных).
  4. «Мафиозный клан». Разновидность дружественной песочницы, выходящая за рамки приличия. Представляет из себя закрытый клуб влиятельныз ученых, который «держит» определенную тематику и не допускает публикацию статей в этой области без ссылок на всех его членов. Эффект достигается с помощью редакционного рекета, когда во всех приличных журналах «все схвачено».
  5. «Аренда ценных приборов». Довольно часто группа, которой удалось заполучить редкий или чем-то уникальный прибор, «сдает его в аренду» за включение в соавторы и цитирование предыдущих работ. Без согласия на это вас к прибору не допустят, даже если он находится как-бы в общем пользовании. Важно понимать, что этот финт относится к де-факто мошенническим только в том случае, если владельцы прибора ничего сами не делают кроме как разрешают вам померять то, на что вы и так имеете право.
  6. «Заимствование авторитета». Нередки ситуации, когда накрутчики включают в свои работы авторитетного (часто пожилого) ученого, поскольку он своим авторитетом повышает цитирование работы. В особо запущенных случаях авторитетный дедушка вообще может не знать, что его туда включили.

Как видите, ученые большие затейники и ничто человеческое им не чуждо.

Есть еще один анекдотичный пример накрутки цитирования, который стоит вынести отдельно — это так называемый «троллинг коллабораций». Это явление, которое возникло в коллаборациях большого адронного коллайдера в ЦЕРНе и ряде других крупных научных коллективов. В таких коллаборациях работают тысячилюдей, которые вносят общий вклад в очень сложные эксперименты на уникальном оборудовании стоимостью сотни миллиардов (!) долларов.

Соответственно, когда коллаборация получает результат (например, открывает нашумевший бозон Хигса) то надо как-то отметить вклад всех тысяч ее участников. Делается это так: в авторы всех статей пишут всех участников коллаборации в алфавитном порядке. Всех 1000+ человек.

В год коллаборация продуцирует 100-200 публикаций. Соответственно аспирант Вася, который занимается мониторингом состояния какого-то второстепенного болтика экспериментальной установки, будет иметь 20+ статей где использован его болтик. Начальник Васи будет иметь 80+ статей. Начальник побольше — 150+. При этом Вася все «свои» 20 публикаций максимум бегло просматривал, а реально принимал участие в написании хорошо если одной. А дальше все эти работы начинают перекрестно друг на друга ссылаться и индекс цитирования у Васи улетает в космос.

В то же время аспирант Петя, который занимается не коллайдером, а ботаникой, честно корячится и пишет статьи сам. За 3 года аспирантуры он в муках родил 3-4 работы на которые есть 20 ссылок. А у Васи за это время 100 работ и 10000 ссылок! В итоге Петя считает Васю мудаком, а Вася презрительно поплевывает с Олимпа на Петю.

Вопрос: с точки зрения тупого чиновника (которому что коллайдер, что синхрофазотрон — один хрен), кто из них двоих будет считаться более профессиональным и эффективным? Естественно Вася — у него циферка больше. А Петя неэффективен, его надо сократить.

Публикационный троллинг коллабораций привел к тому, что физики-ядерщики имеют совершенно фантастические (и по факту фейковые, да простят меня ядерщики) индексы цитирования, недостижимые для простых смертных. Международная наукометрическая компания Web of Science уже приняла меры и перестала считать метрики цитирования для работ с числом авторов больше 30. Базы Scopus и Google Scholar пока никак на эту ситуацию не реагируют.

В то же время крупные лаборатории в других областях науки просекли фишку и тоже стали применять тактику коллабораций. Многие крупные биологические и медицинские центры тоже стали вписывать во все работы всех сотрудников, кто хоть как-то мыл пробирки для работы или варил кофе.

Нет сомнений, что вскоре тенденция распространится шире и начнутся статьи со всем составом факультета, университета или института ради накрутки индексов цитирования. Собственно, у нас это давно уже практикуется на уровне мусорных университетских вестников, но сейчас эта простая мысль добралась до западных умов и приличных журналов.

Мораль всей этой басни такова:

  1. Любой формальный количественный критерий, который прямо влияет на карьерный рост и распределение денег будет рано или поздно скомпрометирован. Его уязвимости будут эксплуатироваться для получения преимущества в конкурентной борьбе.
  2. Неспециалисты в принципе не могут объективно оценивать наукометрические показатели и делать на их основе разумные выводы.
  3. Отсутсвие индекса Хирша у ученого — повод задуматься. Зашкаливающий индекс Хирша у ученого, особенно не соответствующий его возрасту и званию — повод задуматься.
  4. За нарушение академической честности надо наказывать пожизненным изгнанием из профессионального сообщества.