Написав пост о протестах во Франции и их причинах и последствиях, я столкнулся с критикой за одну из фраз в этом посте. Вот она:
Проблема в том, что лозунги таких протестов откровенно вредны государству: выдача дополнительных социальных гарантий не решает проблем с ростом благосостояния, а превращает государство из драйвера экономического роста в аппарат по перераспределению материальных ресурсов
Основная претензия заключалась в коротком посыле, дескать, государство создано для решения социальных проблем, а «драйверы экономического роста» это капитал и предпринимательство, как форма реализации этого капитала на практике.
Я, как человек несколько мнительный, сразу задумался о верности своего суждения и даже начал сомневаться в своей правоте: действительно ли правильное государство это драйвер экономического роста, а не просто бюрократическая машина по перераспределению ресурсов и обеспечению набора потребностей населения?
Для начала, давайте разберемся с терминологией, что бы не было разночтений.
Говоря простыми словами, драйвер экономического роста — это все механизмы, способные уловить или помочь реализоваться потенциальному спросу, который в свою очередь создаст импульс, который «соберёт» разрозненный капитал в силу, способную изменить экономическую действительность.
Драйверы могут иметь различную природу, особенности которой зависят от конкретной страны. Одна страна имеет достаточно высокий уровень внутреннего спроса, однако может иметь высокий уровень коррупции или бюрократии, вследствие чего люди не вкладывают деньги в предпринимательство. Проблемы второй страны могут лежать в инфраструктуре, а решение инфраструктурного вопроса и станет драйвером экономического роста. А есть страны, в которых основная проблема — недостаточный уровень внутреннего спроса, и таких стран большинство. В случае с ними, основным драйвером экономического роста и будет выступать реализация потенциального спроса.
Свет её, Википедия, говорит нам, что:
Спрос (англ.demand) — это зависимость между ценой и количеством товара, который покупатели могут и желают купить по строго определённой цене, в определённый промежуток времени.
То есть, спрос это желание что-то купить, подтвержденное материально. Если у человека есть желание что-то купить, это потенциальный спрос. Если человек осознал это желание, оно перешло из желания в потребность, а если при этом человек имеет финансовую возможность его реализовать, то это уже сам спрос.
Долгое время считалось, что накопления равноценны инвестициям, то есть если человек положил под подушку 100 долларов, то считай он их инвестировал, ведь он их обязательно потратит в будущем. Однако накопленные деньги, выпадают из экономики на достаточно длительный период и теряют свою покупательскую способность под воздействием инфляции, люди не учитывают эти деньги при формировании своего спроса, а соответственно эти деньги просто «пылятся».
Во времена великой депрессии, когда производства стояли, а уровень безработицы рос с каждым днём, пришел Джон Мейнард Кейнс и сказал:
Люди всегда будут откладывать часть своих доходов на «черный день», а значит совокупный спрос (сумма спросов всех экономических субъектов), всегда будет ниже совокупного предложения (суммы всех предложений субъектов), а значит у нас периодически будут кризисы перепроизводства. А когда они будут, государство будет вынуждено «затягивать пояса». А если мы будет затягивать пояса, то совокупный спрос будет и дальше падать. Ну вы поняли, замкнутый круг получается.
Идеи Кейнса попали в благоприятное русло: политика жесткой экономии не давала результатов, спрос падал, мелкие производители банкротились, люди теряли работу и спрос падал еще больше. Кейнс предложил пойти другим путём — стимулировать сам спрос. Стимуляцию спроса Кейнс видел в том, что бы оживлять экономику с помощью госзаказов, дескать, предприятия наймут больше рабочей силы, а бывшие безработные начнут скупать товары. Идеи были до безобразия просты и ими начали крайне активно пользоваться все кому не лень, они были реализованы в США, Третьем Рейхе (знаменитая великая стройка автобанов) и в других странах Европы. Потом пришёл монетаризм и воскресла школа неоклассиков и в научных кругах кейнсианство стало принято критиковать.
Если прочитать любой учебник по экономике, то там вы встретите множество раз слово «рационально». Поскольку предполагается, что любой экономический субъект ведёт себя исключительно рационально. Остается один вопрос: рационально с точки зрения чего? То, что этому субъекту кажется рациональным, с точки зрения экономики может быть наоборот вредным (то, о чем я говорил в посте о Франции). Поэтому ни одно правительство в мире, разрабатывая свою экономическую стратегию, не основывается только на идеях одного из экономических течений. Экономическая политика любого государства это химера из всех существующих идей, зачастую противоречащих друг другу.
То же произошло и с кейнсианством. В его идеях государственные деятели и политики увидели способ достичь и поддерживать темпы быстрого экономического роста, на что наложила свой отпечаток и необходимость соревнования с соцстранами, и социальный запрос населения, кейнсианские идеи просто отлично ложились на идею о роли государства в востановлении социальной справедливости, следовало только поменять методы стимуляции спроса. Так и произошло, интерпретация практического применения учения Кейнса сместилась с поддержки капитала, благополучие которого приносит пользу и низшему, и среднему классу (путём роста занятости и средней заработной платы), к необходимости перераспределения доходов от более богатых к более бедным, которые повышали бы совокупный спрос и уже рост их благополучия запускал механизм экономического роста национальной экономики, и как следствие позволял капиталу «самоприрастать». В такой интерпретации, государство не просто регулятор, который создаёт нужные институты и устанавливает правила для успешного функционирования рынка, но и выступает тем самым «драйвером экономического развития», повышая спрос под залог будущего экономического роста.
В 1980-х годах, во время установления низких учётных и процентных ставок, началась кредитная экспансия — выдача рисковых потребительских и ипотечных кредитов под залог будущего экономического роста за счёт реализации потенциального спроса.
Проблемой такого подхода является его, безусловно позитивное влияние на благосостояние население во времена экономического роста и поддержание, даже завышение темпов экономического рост в благополучные времена. Однако, вследствие провалов в финансовом регулировании и замедлении темпов роста реальных доходов, такая политика ведёт к финансовому кризису.
При чём, использование кейнсианских методов для борьбы с ним и его последствиями оказалось недостаточно, поскольку:
- процентная ставка и так невысока, её снижение невозможно
- государственный долг около или выше 100% ВВП
- высокий уровень налогов уже достигнут и их дальнейшее увеличение невозможно
В связи с этим правительства всех развитых стран перешли к политике «жёсткой экономики»: снижения социальных и государственных расходов, уменьшения уровня госдолга и зарплат в государственных учреждениях.
Такое уменьшение зарплат и социальных выплат сказывается на снижении издержек в экономике, а экономический рост провоцируется благодаря инвестициям частного сектора. Инвестиции в экономику стимулирует и ожидания снижения налогов в будущем, ведь если государственные расходы уменьшаются, то значит в ближайшем времени правительство получит возможность снизить налоги.
Однако, осеннее утверждение бюджетов стран ЕС и их ратификация Европейской комиссией демонстрируют, что европейские страны планируют вернуться к политике поддержания спроса путём перераспределения финансовых ресурсов.
Жёсткая экономика хороша во времена кризиса, поскольку позволяет избавиться от неэфективных издержек, однако на практике является лишь переходным этапом к новому витку «политики перераспределения». Основная задача экономии — вывести экономику из кризисного состояния и вернуть экономический рост, который будет поддерживаться путём увеличения социальных расходов и, как следствие, увеличением спроса. Основная проблема — если раньше такое перераспределения происходило в ожидании стремительного (по меркам европейских стран) роста, то сейчас таких ожиданий нету, однако существует социальный запрос на продолжения такой стимуляции спроса.
То есть нарушается абстрактное соглашение между владельцами капитала и государством: «Мы берем у вас деньги в виде налогов и даём их более бедным, которые будут формировать спрос и рост экономики, а значит будут способствовать приросту вашего капитала» (лучше платить условные 40% налога со 150 000 евро прибыли, чем 25% со 100 000). Раньше то, что забирали у первых и отдавали вторым, более бедным, постепенно возвращалось первым за счёт экономического роста и все оставались удовлетворены, поэтому именно государство, организовав такую систему реализации потенциального совокупного спроса, было драйвером экономического развития. Сейчас же, некоторые государства, прежде всего европейские, вынуждены просто забирать у одних и отдавать другим, прикрывая это «требованиями народа» и «поддержанием социальной справедливости», что не может удовлетворить капитал, который постепенно утекает из таких стран.
В ближайшее время, выхода из сложившейся экономической ситуации мировое сообщество не найдёт, а каждая страна будет экспериментировать в совмещении методов жёсткой экономии, кейнсианства и монетаризма в зависимости от требований толпы. А, как мы уже установили, требования индивида, которые кажутся ему рациональными с точки зрения микроэкономики, могут быть крайне вредны с точки зрения макроэкономических последствий.
А отвечая на вопрос который меня зацепил: в условиях глобальной экономики именно государственная политика становится определяющей в вопросе экономического роста, поскольку способна напрямую влиять на экономические показатели, а сам капитал это лишь ресурс, который может быть перемещён в более удобную, с точки зрения владельцев капитала среду.
