Упорство, с которым КНДР, несмотря на санкции и угрозы США, идет к созданию собственного атомного оружия имеет объяснение.
Для руководства Северной Кореи примеры свержений режимов в Ираке, Ливии и пр. стали достаточными аргументами в пользу создания арсенала стратегического сдерживания.
Во время моих визитов в Пхеньян северокорейские собеседники неоднократно указывали на то, что военно-партийная элита КНДР прекрасно осведомлена о судьбе коллег из ГДР при воссоединении Германии. При этом, они, почему-то, уверены, что «мирной люстрацией» чиновников и военных КНДР, в случаи смены режима или воссоединения Кореи под эгидой Сеула, не произойдет. Все будет куда драматичней и кровавей.
Поэтому для Ким ЧенЫна ядерный арсенал и средства его доставки к вероятным противникам является определенной страховкой от соблазна провести «гуманитарную интервенцию» в КНДР.
Следует отметить, что в виду суперконцентрации власти в руках Ким Чен Ына административная машина КНДР чрезвычайно уязвима. Если с ним и его ближайшими заместителями что-либо случиться, руководство Северной Кореи может быть парализовано. Одного прицельного ракетного удара достаточно, чтобы подорвать обороноспособность государства. Считается, что этот риск покрывается автоматическим запуском ракет с ядерным зарядом во все стороны. Но в силу отсутствия дополнительной информации о системе управления ядерным арсеналом в КНДР, говорить о таком сценарии преждевременно.
Кроме того, в КНДР считают, что в случаи конфронтации с США, ракетных обстрелов или точечных бомбардировок ядерных объектов, Пекин и Москва не будут вмешиваться до тех пор, пока будет идти речь онеядерных боевых действиях.
Вооруженные силы КНДР составляют 1,1 млн человек, от 4 до 7 млн разнообразных резервистов плюс около 6,5 тыс. танков, 14,1 тыс. единиц ствольной и реактивной артиллерии. Владеет Пхеньян и авиацией в 800 боевых самолетов различных типов. Подводный флот КНДР насчитывает 76 ДЭПЛ, часть из них оснащена баллистическими ракетами. Но в основном все это устаревшие образцы советского и китайского ВПК.
В то же время, США могут противопоставить Северной Корее 3-й, 5-й и 7-й оперативные флоты ВМС (три атомных авианосца, 12 ракетных крейсеров, 24 АПЛ и несколько десятков эсминцев, вооруженных крылатыми ракетами). Американская военная группировка насчитывает 250 тыс. моряков и морпехов, 2 тыс. военных самолетов. Сюда нужно добавить около 650 тыс. личного состава, около 1300 самолетов, около 600 вертолетов, порядка 2,5 тыс. танков, 2,7 тыс. бронемашин, 60 пусковых установок тактических ракет, около 12 тыс. единиц ствольной и реактивной артиллерии Южной Кореи. Южнокорейский флот в 180 вымпелов, из них 15 ДЭПЛ, 12 эсминцев, 13 фрегатов и 16 корветов. А также силы самообороны Японии, которые включают около 250 тыс. личного состава, 700 танков, 2775 БТР различного типа, около 400 самоходных ствольных и реактивных артиллерийских установок, около 300 боевых самолетов, флот насчитывает более 130 вымпелов, из них 19 ДЭПЛ, 4 вертолетоносца, 26 миноносцев.
Противостоять такой мощи Вашингтона и его союзников КНДР самостоятельно не способна. Северокорейские источники считают, что китайское руководство пойдет на введение своих войск только в случаи угрозы наземной операции (согласно договору 1961 года).
Поэтому Ким Чен Ын ускоренно развернул ядерную программу и не намерен ее сворачивать пока не сможет накопить достаточное количество зарядов и ракет, чтобы нападение с «принуждением к миру» стало невозможным без угрозы глобальных последствий.
Многие эксперты считают, что уже к 2020 г. у Пхеньяна будет от 30 до 80 готовых ядерных боезарядов. Учитывая интенсивность испытаний (всего 5 ядерных испытаний, три из которых во время Кима-младшего) эту цель они могут достигнуть.
Естественно, что большинство ракет будут перехвачены американскими системами ПРО и сбиты. Но часть может долететь к цели.
По мнению директора отделения оборонных исследований в Центре национальных интересов в Вашингтоне Гарри Казианиса, даже неядерный конфликт США и КНДР приведет к катастрофе регионального масштаба: «Если, например, Северная Корея сделала бы только артиллерийский залп по Сеулу, а столица Южной Кореи находится в каких-нибудь 35 милях от демилитаризованной зоны, которая отделяет Юг от Севера, разрушения могут быть катастрофическими».
Украинский «след» в корейской истории
После ряда разоблачающих публикаций и заявлений можно было бы забыть о публикации в "TheNewYorkTimes" (от 14 августа 2017), в которой утверждалось, что «последние успехи КНДР в испытаниях межконтинентальной баллистической ракеты стали возможны благодаря покупкам ракетных двигателей украинского „Южмаша“ на черном рынке».
Дело даже не в том, что командующий Ракетных войск стратегического назначения РФ генерал-полковник Сергей Каракаев признал, что украинские разработчики больше не проводят техобслуживание российской ракеты РС-20В «Воевода» (по западной классификации SS-18, «Сатана»). И даже не в том, что продажи ракетных двигателей подобного класса в последние годы были только в Италию.
Этот скандал больше напоминает анекдот о серебренных ложечках: ложки нашлись, а вот осадок остался. К самим успехам северокорейцев в ракетостроении этот «остаток» отношения не имеет, как и двигатели «Южмаша». Тут речь идет об элементе гибридной информационной войны против Украины. Кто и зачем мотивировал появление такой публикации – дело десятое. Дело уже делано. В американском информполе прозвучало название Украины и слово «ненадежность».
В действительности все обстоит иначе. Руководство Украины, начиная со скандала вокруг «Кольчуги», очень нервно реагировало на любую попытку третьих стран (особенно находящихся в санкционном списке) завладеть стратегическими военными технологиями. На протяжении почти 20 лет Киев на практике доказывал Вашингтону, что наши турбины и двигатели не попадут в Тегеран или в Пхеньян.
В свою очередь, еще в 2010 году неоднократно сталкивался с информацией о том, что в ракетных проектах КНДР ведущую роль играли иранские специалисты. Эта версия сегодня находит подтверждения и у многих экспертов по нераспространению ядерного оружия.
Также есть обоснованные подозрения, что успех двигателя «Хвасон-14» связан с повышением Россией ставок на Дальнем Востоке.
Не секрет, что Р-36 — продолжает стоять на боевом дежурстве в РФ, но их заводской ресурс исчерпался еще в 2005 году и их вот-вот должны снять с дежурства. Устаревшая, но потенциально действующая ракета могла оказаться в Северной Корее в порядке «гуманитарной помощи» от Кремля.
Какой смысл России вооружать Ким ЧенЫна, если Москва сама (под нажимом Китая) голосовала за санкции против Пхеньяна?
Ответ достаточно прозаичный.
Россия заинтересована в эскалации конфликта в Корее, потому, что создается новая точка испытания для Трампа и лидерства США в регионе. Успешный запуски северокорейских межконтинентальных ракет провоцируют Вашингтон на решительные действия. Американцы увязнут на Дальнем Востоке, поскольку конфликт на Корейском полуострове интернационализирован с самого начала. Там лишком много интересов: Китай, Россия, Южная Корея и Япония, почти вся Юговосточная Азия, Австралия и пр. Такой кейс проблем неминуемо будет отвлекать Вашингтон от проблем в Украине и Сирии (где в ближайшее время ожидается коллапс ИГИЛа и кризис антиасадовской коалиции).
Так будет ли война?
23 ноября 2010 года в Жёлтом море северокорейская артиллерия открыла огонь по южнокорейскому острову Ёнпхёндо. В результате артобстрела были убиты двое морских пехотинцев, и двое гражданских лиц, ранения получили более десятка морпехов и несколько местных жителей. От ответного огня погибло 5 военных КНДР и десяток был ранен. Тогда стороны обменялись небольшими ударами. При этом, в Пхеньяне и Сеуле рассматривали подобные действия как «пробу противника».
В 2013 году КНДР заявила о прекращении действия всех соглашений, включая о прекращении огня.
5 сентября 2014 года после соответствующих консультаций с южнокорейской стороной Командование миротворческих войск ООН, охраняющее южную часть демилитаризированной зоны (ДМЗ) (существовавшей с 1953 года между Югом и Севером Кореи), приняло «Положение 551-1», которое сразу вступило в силу. Согласно ему, вопреки статусу ДМЗ было разрешено введение в зону стрелкового оружия и легкой артиллерии.
В северокорейских частях, размещенных в ДМЗ, уже достаточно давно есть и тяжелые пулеметные установки калибра 14,5 мм, а также минометы, что является нарушением статуса ДМЗ.
После введения в силу «Положение 551-1» демилитаризированная зона, разделяющая КНДР и Южную Корею по 38 параллели престала существовать окончательно.
Однако, в 2012 – 2017 гг КНДР не предпринимала силовых действий. Красная черта пока не перейдена.
Вряд ли Ким Чен Ын сам хочет спровоцировать полномасштабный конфликт с США. Ведь не нужно проводить стратегической сессии для того, чтобы понимать, что результатом обмена ударами с американцами станет поражение КНДР и смена режима.
Для Пхеньяна важно создать условия, чтобы профит от военной операции для Вашингтона был в несколько раз меньшим от возможных потерь при боевом столкновении.
Поэтому Ким ЧенЫн так спешит. Он хочет успеть до того, как Трамп решиться нанести упреждающий удар. Молодому вождю осталось не долго – 2020 год не за горами.
Впрочем, ядерное сдерживание и де-факто вхождение Северной Кореи в «ядерный клуб» не разрешает конфликт в регионе. США будут и дальше оказывать давление на Пхеньян. Есть вероятность того, что ядерное оружие получит и Южная Корея.
При быстром росте военного потенциала Китая и милитаризации Желтого моря любые попытки решить территориальные споры силой могут закончиться военным столкновением с многими участниками. В КНР все больше раздаются голоса в поддержку проактивной роли в формировании системы безопасности в регионе.
Да и саму КНДР ожидает множество вызовов, главный из которых – трансформация режима. Если рыночные изменения примут необратимый характер Северной Корее придется менять и политическую систему, делегировать полномочия. А любая слабина власти может привести к социальным взрывам. Гражданская война в стране, где есть атомное оружие сопряжена с множеством рисков.
В любом случаи в среднесрочной перспективе Корея будет оставаться наиболее взрывоопасным регионом.
