Стоит мне сбрить бороду, как омолодившись до неузнаваемости, по ходу, начинаю смахивать на лоха. Ей Богу. То сигареты стреляют словно «пороблено», то денюжку – «помогите пару гривнями, мне б до вокзала доехать». И напускной отрешённый наркоманский взгляд (когда глазки полузакрыты) не спасает. И бритоголовая башка (ах, да – она же прикрыта шапочкой – не лето) – не отпугивает…
Как тролляка со стажем, знакомый с нейролингвистическим программированием (НЛП), констатирую: маркетинг попрошайничества не стоит на месте. И мой любимый метод «рефрейминга» (переосмысления и перестройки восприятия, мышления, поведения), как показали последующие события, чуть было не сыграл со мной злую шутку…
Вы наверняка были свидетелями (а кому свезло, так и непосредственным участником) ситуации, когда какая-нибудь сердобольная бабуля «на углу» просит у вас денюжку «на хлебушек». Вы покупаете и протягиваете ей хлеб, а в ответ слышите нечто вроде: «и что я по-твоему с другими семью батонами должна делать?». Предупреждаю: я – не ханжа, хотите деньгами – возьмите деньгами. Речь о разводе «лохов».
Так вот. Это присказка была, а быль – впереди.
Совершаю давеча спонтанные покупки в супермаркете. Пришёл за мясом, к мясу захотелось кабачков, а к ним доклад нужен (майонез, чеснок). И только я, значит, взвешиваться, как за спиной голос и чья-то рука трогает меня за плечо. То, что из-за спины, а не "face to face" – уже непорядок. То, что прикасаются – того хуже (чай, не в маршрутке). «Извините, вы не поможете?» – слышу. Ну, мало ли – товар подсказать в каком ряду или ещё что. Не отмораживаюсь, разворачиваюсь. Предо мной тело: молодой опрятный парень, лет 25-30, с недешевой масочкой на лице «по правилам» (с прикрытым носиком; а я вот его открываю). Далее … сбой программы. «У меня дома больной ребенок, вы не могли бы купить ему конфет?». Т.е. просит не деньгами, не конкретно детским питанием, а «хлебушком» (как бабулька). Внутренний тролль уже подначивает: «смотри, ща „вскроется“ и добавит: „и винишка, бутылки две“. Ан нет. Парень включает вторую передачу: „ну, или хотя бы пачку риса, или воды?“. И главное – натурально так начал заламывать себе руки. Надеюсь, хотя бы детской, думаю. „Купите хотя бы пачку риса!“. А вот и стенания в дело пошли. Да ты, бродяга, даже чёткого списка не знаешь, думаю. Во мне что-то щелкает по системе Станиславского («не верю!») и дважды учтиво отвечаю «увы, нет». Парень культурно ретируется.
Экспириенс меня заводит. Решаю удостовериться в своих предположениях. Следую поодаль за жалостливым попрошайкой. Тот аккуратно исследует содержимое корзин покупателей. Умно, признаю: визуальная сегментация денежных возможностей «жертвы». Подходит к мужику, потом к семейной паре. Я прохожу у них за спиной, по обрывкам фраз слышу знакомый скрипт разыгрывающейся драмы. Парню, по ходу, не везёт. Далее теряю к происходящему интерес. Совершаю ещё какие-то не значительные покупки. Уже было направляюсь к кассе, как наши маршруты спонтанно пересеклись в проходе. И тут восторг и умиление! Про меня уже забыли. Жалостливый попрошайка ставит свою пластинку во второй раз и начинает… Я обрываю его трогательный спич и показываю пальцами знак победы «Виктория». И говорю: «во второй раз подходишь – запоминай, с кем работаешь». А в ответ унылое – «угу»…
Морализаторства не будет.
Но кое-какой вывод я для себя сделал. Надо заново отращивать бороду.
