вижу горы и долины, вижу реки и поля
это русское приволье, это родина моя
вижу прагу и варшаву, будапешт и бухарест
это — русская держава, сколько здесь любимых мест
вижу пагоды в шри ланке и корею, и китай
где бы я ни ехал в танке, всюду мой любимый край
вижу речку амазонку, крокодилов вижу я
это русская сторонка, это родина моя!
(из народного)
23 февраля. День Защитника Отечества. Да, я знаю, что это день поражения Красной Армии от немецких войск и, одновременно с тем, советский праздник. Не надо смотреть на меня так строго, дорогой читатель. Я хочу поговорить с тобой о его сегодняшнем значении. Не для нас – для них. Для тех наших соседей, которые с радостью сделали бы его и нашим праздником – путем присоединения нашего государства.
Просто что-то подумалось, что с каждым годом российский защитник Отечества защищает его все дальше от, собственно, его самого. И никто из его сограждан не видит в этом противоречия.
Как так стало? Попытаемся разобраться.
Интернациональный долг – как супружеский, но с чужой страной
Это, впрочем, идет с советских времен. С окончанием Великой Отечественной Войны пришло время защищать Отечество на чужих землях. Его защищали в Корее «летчики Ли Си Цины», его защищали, помогая арабским странам против Израиля. Брата моей бабушки Родина посылала защищать Отечество на Кубу, отца – во Вьетнам (вьетнамо-китайская война 1979 года. Вы не знали, что с вьетнамской стороны были советские инструкторы? Сюприии-и-из). Венгрия, Чехословакия, Ангола... Далеко не сразу удалось решить, с какой же стороны лучше защищать Отечество в Огаденской войне. Потом все же определились: с эфиопской сподручнее, чем с сомалийской.
Ну и, конечно, венец – Афганистан. Ставший одним из самых крепких гвоздей в крышку гроба СССР. Мало какой стране удавалось так защитить Отечество на территории другого государства, что по итогам Отечество распалось. Советская власть оказалась особенно талантливой.
Однако, как ни странно, в СССР это все было… скорее понарошку, что ли? «Интернациональный долг» — красивое слово, но оно не апеллировало к каким-то глубинным, очевидным на уровне рефлекса, человеческим ценностям. Все участники процесса отдавали себе отчет в том, что для их Родины, в сущности, не так и критично, будет Огаден сомалийским или эфиопским. Быстро приходило понимание, что они там не защитники земли родной, а скорее, наемные специалисты. В случае Афганистина – и вовсе оккупанты.
Сейчас – иначе. В этом плане российская пропаганда сделала большой шаг вперед – и превзошла папочку. В путинских подопытных понятие «национального интереса», заставляющее рассматривать войну в любой точке земного шара как оборону родимых просторов, любимой осажденной крепости с березками и самоварами, было вбито по самый мозжечок.
Спасем русскоязычных сирийцев от грузинской бандеровщины
Приднестровье. Чечня. Грузия. Крым. Донбасс. Теперь и Сирия. Начиная с Чечни, российское общество было активно и целенаправленно включено в войну – над этим потрудились вновь огосударствленные телеканалы. Война стала для него шоу, источником постоянной невротизации – настолько необходимой, что, когда не было своих войн, кормили чужими. Помните массовую истерию в Рунете по поводу войны в Ливии и судьбинушки бедного Каддафи? Все эти «живые включения» из Донецка, весь этот кровавый футедж из Сирии – такого не было в СССР. СССР все же подавал свои войны иначе, без смакования чернухи, без доведения граждан до исступления.
В этот раз в Кремле сочли необходимым добиться, чтобы война россиян не отпускала. Необходимым для того, чтобы внести в мировоззрение россиян полезные для себя изменения.
За пятнадцать лет тщательной обработки мощнейшими и новейшими разработками в области дебилизации граждан, пятнадцать лет постоянной демонстрации войн и тщательных их «объяснений» придворными политологами, россиянам успешно перенастроили систему ценностей. Вернее, обнулили ее до первобытного состояния. В отличие от «интернационального долга», здесь механизмы известны, прочны и чудовищны. Обычное племенное мышление. Полностью отождестви себя со своим племенем. Полностью отождестви племя с вождем, а его волю – с общим интересом. Пойми, что все иноплеменные – враги. Пойми, что все, что предпринимается против врагов – то бишь, всех иноплеменных – это защита. Это племя так выживает. Все племена так делают, таков закон природы.
Таким образом, сознание подопытных прошили концепцию: «где бы мы не воевали, мы защищаемся или защищаем». Кого бы мы не били, в этом конфликте мы добро, просто потому, что это мы. Спасаем маленьких осетин от больших и злых грузин, русские земли Донеччины от бандеровцев, сирийских фиг знает кого от исламского терроризма и, разумеется, самих себя от кровавых щупальцев Запада. Для самых образованных была предложена подмена «защиты Родины» на «защиту интересов Родины». При условии, что в конечном счете интерес Родины – глобальное доминирование. Поэтому под это определение можно подвести войну в любой точке земного шара.
Причем – о, преимущество тотального контроля над информационным пространством – эти ценности успешно впитали в себя и те, кто вроде бы скептичен к «зомбоящику», не любит Путина и называет «Единую Россию» партией жуликов и воров. Все, кто говорил с «казалось бы, вменяемыми» россиянами по поводу аннексии Крыма, удивляются, обнаруживая в них те же «логические схемы». Что с ними стало? Разве они сами не понимают, как абсурдно звучит фраза «да, мы отобрали его по праву сильного, и совершенно правильно сделали»? Тот же Навальный со своим «Крым не бутерброд» — мол, забрали неправомерно, но отдавать нельзя.
В наших соседях мы наблюдаем забавнейшую штуку: как люди пытаются примирить первобытную дичь внутренних мотиваций с необходимостью сойти за цивилизованного. Именно это заставляет их проговаривать все те вещи, которые вызывают у нас оторопь, удивительным образом сочетая искреннюю веру в них с осознанием, какая же это лабуда. «Наших войск в Крыму нет. И на Донбассе нет. Ой, в Крыму были. Но на Донбассе все еще нет». «Россия никогда ни на кого не нападала, завтра еще раз ни на кого не нападем». «Референдум прошел под присмотром наших войск и честно показал волеизъявление местных жителей». «В занятом антиасадовской оппозицией Алеппо мы сражаемся с ИГИЛ».
Наши умные разведчики против их коварных шпионов. Наша помощь зарубежным партнерам против их вмешательства в чужие дела. Наши Защитники Отечества против их коварных оккупантов собственных земель.
Самое печальное я припас на завершение статьи: осознайте, что таким выросло поколение. Поколение людей, которые не знают ничего иного. Поколение людей, для которых это несчастное 23 февраля – это день именно такого защитника отечества в Грузии, на Донбассе и в Сирии. Которое где-то на уровне цивилизованного верхнего слоя психики знает, что этот защитник – оккупант. Но на уровне глубинной питекантропщины – знает, что именно поэтому он и есть защитник. Я просто хочу, чтобы вы это поняли и не удивлялись этой двойственности в логике, казалось бы, разумных, казалось бы, прямоходящих, казалось бы, говорящих людей.
Можете с одинаковым успехом поздравлять их и с Днем Защитника, и с Днем Оккупационных войск.
Ведь для нас, в сущности, тоже нет никакой разницы.
