В субботу, 16 сентября 2017 года, исполнилось 38 лет с того дня, как на шахте «Юный коммунар» недалеко от ныне оккупированного Енакиево, был поставлен уникальный по своему идиотизму эксперимент. В самом центре густонаселенного Донбасса, на глубине чуть меньше километра был произведен ядерный взрыв мощностью 300 тонн в тротиловом эквиваленте.
Во глубине донбасских руд…
По официальной версии, группа советских ученых таким образом пыталась обеспечить безопасность горняков. По их мнению, ядерный взрыв должен был «встряхнуть» горные породы, снизив количество метана в угольных пластах, а значит, и угрозу шахтных взрывов. Среди авторов идеи называли лауреата Ленинских и Государственных премий, академика Михаила Садовского, академика АН УССР Николая Полякова и министра угольной промышленности СССР Михаила Щадова.
По неофициальным данным – взрыв на «Юнкоме» был частью программы ядерных испытаний Министерства обороны СССР, пытавшегося в очередной раз «догнать и перегнать Америку». Доказательством этой теории является факт, что разработкой и реализацией программы занимались специалисты «почтовых ящиков», входивших в структуру МО – «Арзамас-16» (Саров) и «Челябинск-70» (Снежинск). Для этого на глубине 903 метра была подготовлена полость размером 2 на 3 метра, в которую и поместили «Объект „Кливаж“. Он представлял собой металлический цилиндр длиною три метра и диаметром 50 сантиметров. Какие именно радиоактивные вещества были помещены внутрь капсулы, долгое время оставалось загадкой, поскольку вся документация, связанная с взрывом, была засекречена и вывезена в Москву. Цилиндр со всех сторон обложили несколькими десятками кубометров песка и окружили бетонными плитами.
Перед проведением испытаний военные предупредили о предстоящих учениях по гражданской обороне и предложили временную эвакуацию жителям домов, расположенных рядом с шахтой. По свидетельствам местных жителей, 16 сентября 1979 года, начиная с раннего утра, их организованно начали вывозить на расстояние около пятнадцати километров от поселка. За городом, куда их привезли на автобусах, была организована полевая кухня, на которой не только кормили всех желающих, но и наливали „беленькую“, играла музыка. Ни о чем не подозревающие люди были рады внеплановому выходному и бесплатной выпивке.
Ровно в 12.00 прозвучал взрыв. В домах, находящихся в радиусе 10 километров от „Юнкома“, был ощутим мощный подземный толчок. Из окон вылетели стекла, с полок упала посуда, со стен домов посыпалась штукатурка, кое-где появились трещины. Над поселком еще долго не умолкал вой собак, скуливших от страха, и рев домашней скотины.
В шахте, на глубине 900 метров, осталось 95% радиоактивных продуктов взрыва. Это около 100 тонн твердых радиоактивных отходов и около 500 кубических метров загрязненной радиацией воды. Песок, который расплавился в момент взрыва, образовал вокруг этих веществ стеклообразную оболочку в форме эллипса, радиусом от 10 до 15 метров.
На следующий день, 17 сентября, шахтеры, как ни в чем не бывало, спустились в забой. Еще пять лет они добывали уголь на горизонтах „Девятка“ и „Мазур“, которые расположены всего в 70 метрах от эпицентра взрыва. По некоторым сведениям, многие из них подходили к спекшейся массе, откалывая от нее кусочки в качестве „сувениров“. Полгода спустя местные медики начали фиксировать непонятные заболевания и возросшие показатели смертности среди жителей Юнокоммунаровска. И только после Чернобыльской трагедии, когда у ликвидаторов аварии начали массово констатировать симптомы лучевой болезни, клиническая картина прояснилась.
Любовь Леоненко, глава ОО „Громада Юнокомунаровска“, которая долгое время изучала этот вопрос, уверена, что именно ядерный взрыв на „Юнкоме“ стал причиной аномально высокого процента онкозаболеваний и ранней смертности среди жителей поселка.
Чуть позднее участок ствола, где проводились ядерные испытания, просто залили бетоном. Специальные работы по глубинной консервации зараженных выработок и остатков ядерного заряда, не проводились.
Наследие „мирного“ атома
В 1990-1991 году ПО „Укруглегеология“ совместно с Минатомэнерго провело исследование остаточного радиологического загрязнения на месте взрыва. Пробы показали уровень в 60 кюри, который создается изотопами плутония-239 и америция 241. Это одни из наиболее „долгоживущих“ радионуклидов, которые имеют период полураспада в 90 и 433 года соответственно.
В 2004 году Николай Даньчишин, доктор физико-математических наук, опубликовал данные исследований, которые тогда проводились. В статье, которую напечатала „Всеукраинская техническая газета“, он писал, что в 1991 году ученые зафиксировали частичное разрушение стеклообразной оболочки и постепенное разрушение стенок камеры. Еще тогда он предупреждал о возможности загрязнения подземных и поверхностных источников воды частицами радиоактивного расплава и радиоактивной жидкости.
В 2002 году, после того, как уголь был выбран, шахту „Юнком“ поставили на „сухую“ консервацию – из выработок постоянно откачивали воду. На это ежегодно тратилось от 20 до 40 млн гривен из бюджета Украины. От более дешевого пути – „мокрой“ консервации, то есть затопления выработок, отказались, опасаясь размыва стенок защитной капсулы.
„Укруглереструктуризация“, в чьем ведомстве находилась шахта „Юнком“ после закрытия, рассматривала три основные угрозы для разгерметизации взрывной капсулы. Прежде всего, это подъем уровня грунтовых вод и растворение стенок защитной камеры. Второй угрозой могло бы стать локальное техногенное землетрясение в результате нарушения горного массива. Кроме того, опасность для целостности капсулы могли представлять вторичные тектонические процессы. Но специалистам и в голову не могло прийти, что рядом с шахтой, где содержится такое чудовищное наследие советского прошлого, будут стрелять из танков, САУ и „Градов“.
Но даже если исключить возможность прямого попадания снаряда, это не предотвратит трагедию. За время оккупации Донбасса в Донецкой и Луганской областях были остановлены десятки шахт. Оборудование, которое должно было откачивать воду, вырезано на металлолом, поэтому горные выработки затапливаются водой. Агрессивные шахтные воды, уровень которых постепенно поднимается, могут размыть капсулу, после чего ее содержимое попадет в небольшую речку Булавинку, впадающую в Азовское море. По подсчетам специалистов, при нынешнем объеме повышения уровня грунтовых вод, это может произойти уже в ближайшем будущем – через 1-2 года.
В Москве хорошо знают об экологической угрозе в районе Енакиево. Напомним, именно в России хранятся все документы о ядерном взрыве в Донбассе 38 лет назад.
Донбасс в оккупации: период полураспада
Шахта „Юнком“ под Енакиево – далеко не единственная точка, которая может стать причиной экологической катастрофы, которая выйдет далеко за пределы Донбасса.
Специалисты-экологи хорошо знают, что в селе Цупки Шахтерского района, еще с 80-х годов ХХ века, в шахтах неглубокого залегания (до 200 метров), находятся контейнеры с радиоактивными веществами. При этом в Шахтерске сосредоточено большое количество бронетехники, гаубиц и ракетных систем залпового огня, которые принадлежат боевикам. Взрыв боеприпасов или прямое попадание в могильник приведет к его расконсервированию, и последующему заражению радионуклидами воздуха, почвы, поверхностных и грунтовых вод.
Еще одна „горячая“ точка — Донецкий казенный завод химических изделий, на котором уже было несколько масштабных взрывов. На территории завода находится могильник, в котором захоронено 150 контейнеров с твердыми и жидкими радиоактивными отходами общим объемом около 400 кубометров. Находятся они практически на поверхности — для захоронения радионуклидов был вырыт обычный котлован, а опущенные в него контейнеры просто залили бетоном.
Не менее страшное содержимое находится в выработках расположенной неподалеку закрытой шахты №11 (им. Шверника). Там глубина залегания контейнеров с ядерными отходами не превышает 300 метров. Могильник был создан в 70-е годы ХХ века, и сейчас находится в аварийном состоянии. Особенную опасность представляет то, что рядом находится так называемая Дурная балка, которая часто фигурирует в сводках военных действий. Протекающие в ней ручьи впадают в реку Вольчью, которая является частью водосборной системы Карловского водохранилища, снабжающего водой Донецк и окрестные поселки.
Остановка и „мокрая“ консервация, а проще говоря, затопление шахт на неподконтрольной Украине территории привели к тому, что сейчас уровень воды в горных выработоках является критическим. В результате не только Донбасс, но и прилегающие к нему территории, могут столкнуться с „четырьмя всадниками экологического Апокалипсиса“.
Всадник первый: радиоактивное загрязнение грунтовых вод на территории нескольких областей Украины, а также сопредельных стран: РФ, Беларуси, Польши.
Всадник второй: попадание загрязненных шахтных вод в подземные источники пресной воды нескольких регионов. Недавно российские экологи зафиксировали восьмикратное увеличение количества соли в граничащей с оккупированным Донбассом Ростовской области. Превращение плодородных украинских черноземов в край соленых болот – дело не такого уж далекого будущего.
Всадник третий: проседание почвы, вызванное затоплением горных выработок, которые проходят под центральными районами шахтерских городов. В результате возможно обрушение домов, в том числе, многоэтажных.
Всадник четвертый: вытеснение из горных выработок метана, который будет скапливаться в подвалах, погребах, подземных складах и т.д. Этот взрывоопасный и легковоспламеняющийся газ – главная причина шахтных аварий с большим количеством жертв. Теперь он может оказаться в жилых домах.
Из-за особенностей геологического строения Донецкого кряжа, надвигающаяся экологическая катастрофа грозит не только оккупированным территориям, но и тем, которые находятся под контролем Украины. Например, Бахмут и Торец находятся на высоте 150 и 180 метров над уровнем моря, Константиновка и Светлодарск – 190 и 172 метра соответственно, в то время, как Горловка и Енакиево, контролируемые российско-оккупационными войсками – на высоте 200-300 метров. Это означает, что естественный сток неоткачиваемых шахтных вод будет происходить в направлении городов, которые контролируются украинским правительством.
Для тех, кто до сих пор уверен, что проблемы оккупированного Донбасса – это головная боль исключительно местных жителей, повторю еще раз. Промчавшись по Донецку, Макеевке, Луганску, Алчевску, всадники экологического апокалипсиса рванут дальше. Экология – понятие экстерриториальное. Надеюсь, нам не придется убеждаться в этой прописной истине на собственной шкуре.
