Уже почти не осталось никаких сомнений в том, что конечной целью Путина является восстановление бывшего Советского Союза и установление диктаторского влияния на восточную и центральную Европу. То, как он планирует это сделать – преодолев ограничения и препятствия, с которыми он сталкивается – также становится все более понятным. Путин применяет традиционную «великоросскую» стратегическую логику, направленную на искривление реальности с целью сотворения иллюзии того, что Россия является одним из основных игроков в эпоху конкуренции великих держав.

Своим поведением Путин пытается слепить себе имидж великого лидера – продолжателя славных дел русских царей, при этом забывая, что цари Российской империи никогда не пытались диктовать свои условия Западу, а искали свою достойную нишу в существующем мироустройстве путем сотрудничества и взаимных уступок. В свою очередь, лидеры России советского периода, не взирая на свою кровожадность реально оценивали пределы своего внешнеполитического влияния, делая ставку в том числе и на своих союзников (ну или в большей мере на лояльных вассалов).

Путин, в свою очередь, находится в несколько неудобном положении из всех. У него есть относительно сильная армия, пока еще много потребителей для нефти и газа и, в лучшем случае, ситуативный друг в лице Си Цзиньпиня в Пекине. Вот и все.

Путин пытается выяснить, как получить то, что он хочет, и избежать геополитической изоляции во все более биполярном мире, где США и Китай участвуют в прямой конкуренции, и не подтолкнуть Россию к статусу периферийного актера. Он пытается найти способ бросить вызов трансатлантической оборонной безопасности, навязав геополитический компромисс на своих условиях. Путин тестирует Запад. Это обязательно будет выглядеть непредсказуемо. Скорее всего лидер России даже сам не знает, чем это закончится.

Очевидным также есть то, что Путин во многом наследует видение мира Александром Дугиным, политологом и псевдостратегом, главным идейным вдохновителем Национал-большевистской партии. В частности, Дугин утверждает, что «целая Европа, свободная и мирная» неестественна, нереалистична и неустойчива. В своей книге «Четвертая политическая теория. Россия и политические идеи ХХІ века» он навязчиво подчеркивает идеологический и цивилизационный раскол между евразийским пространством и Западом, годами настаивал на том, что Украину необходимо разделить.

Вместе с Игорем Панариным, профессором, политологом, и противником Запада, Дугин продвигает идею разрушения искусственно созданной европейской солидарности путем сочетания информационно-психологических операций, федерализации, смены правительства и переориентирования Украины с Запада на Восток. Эта практика не ограничивается Украиной и странами, не входящими в НАТО.

Так почему же Путин отошел от простого раскола Запада и предпочел вместо этого угрожать захватить Украину раз и навсегда? Отчасти потому, что у Путина заканчивается время. Конкуренция великих держав снижает геополитическую значимость России, потому что ей не хватает инструментов и ресурсов – в Тихом океане и других странах – чтобы быть глобальным игроком. Для Путина окно возможностей сокращается, и принудительный потенциал России по отношению к Европе может резко снизиться в ближайшие годы.

Путин считает Байдена слабым и скованным в действиях существующими ограничениями демократической системы управления. Как следствие, он пытается использовать на максимум эту «слабость» оппонента и возможности своего авторитарного правления с целью изменения расстановки сил – путем переговоров или войны, если цена терпимая. При этом, он предпочел бы, чтобы это изменение произошло с наименьшими возможными затратами и максимизировало геополитические ставки также и по отношению к ЕС и НАТО.

Когда он ищет варианты, его горизонт намного шире, чем просто Украина. Например, независимо от того, как разыгрывается этот кризис, ожидается, что Путин «прикарманит» Беларусь. Скорее всего Путин найдет способ сфабриковать и организовать движение референдума, которое закончится слиянием Беларуси с Российской Федерацией. Независимо от исхода нынешнего кризиса в Украине, Путин не оставит регион с пустыми руками. Он уже не оставил никакого люфта свободы действий для Александра Лукашенко, с головой втянув его в свою политическую игру и заставив совершить уйму катастрофических ошибок, похоронивших его как лидера белорусской нации.

Добавление Беларуси в состав РФ позволит Путину еще более жестоко преследовать Украину, через всю ее северную границу. При таких геополитических приобретениях нет никакой гарантии, что, деэскалируя сложившуюся ситуацию, Россия остановится. Наоборот, у Путина будет больше места для растущих угроз.

Таким образом, даже если Путин не вторгнется в Украину, кризис еще далек от завершения. Он будет продолжать вмешиваться, пока Запад не остановит его.

Союзникам придется нейтрализовать самое опасное оружие Путина, установив энергетическую независимость от России и развернув адекватные обычные и стратегические силы сдерживания.

Европейский союз уже ищет альтернативы российскому газу для диверсификации своих энергоснабжений и источников. В то время как Путин дискредитирует демократию как политическую модель и социальные мероприятия, члены ЕС, Великобритании, Соединенных Штатов и Канады работают над предотвращением распространения авторитаризма в Европе.

НАТО активно корректирует свою европейскую политику, усиливая не только свой восточный фланг, но и выходя на качественно новую модель сотрудничества со своими партнерами – Украиной, Грузией, Молдовой. Сотни тонн военных грузов, идущих в Украину последний месяц тому подтверждение.

Иными словами, огромная западная машина уже отреагировала на восточного раздражителя и запустила маховик противодействия ему, постепенно набирая обороты и оставляя великоросскому царю все меньшее окно возможностей.