Несмотря на то, что «почти неминуемая» война с Украиной доминирует в СМИ РФ, почти постоянно обсуждается еще один важный вопрос: недавние действия чеченского лидера Рамзана Кадырова, человека со статусом «приближенного» к российской политической элите и правом неподчинения законам, существующим в России.

В СМИ циркулирует информация о конфликте, который возник между Кадыровым и семьей его оппонента Ибрагимом Яндулбаевым, блогером, который в настоящее время живет в изгнании. 20 января 2022 года боевики Кадырова (предположительно сотрудники полиции Грозного) приехали в Нижний Новгород, где захватили мать Ибрагима Зарему Мусаеву (жену бывшего судьи Верховного суда Чеченской Республики) и доставили в Грозный, где она была заключена в тюрьму.

Члены Совета по правам человека при Президенте РФ и журналисты немедленно выразили свою озабоченность по поводу ареста, но Кадыров отверг осуждения и назвал своих критиков «террористами„, а его верный слуга Адам Делимханов, член Государственной Думы, даже пригрозил «оторвать головы» всем членам семьи Яндулбаевых (некоторые записи свидетельствуют о том, что в наши дни пропали без вести до 50 человек, принадлежащих к этой многодетной семье). По меньшей мере пять человек бежали из России из-за этих угроз, в то время как около 400 000 человек (число, кажется, преувеличено) собрались в Грозном на митинг, осуждающий семью Яндулбаевых как «врагов народа».

Кремль практически молчал во время этой истории. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков сказал, что «почти невероятно», что чеченские «силовики» захватили женщину в российском городе. Однако позже было заявлено, что женщина была задержана «по закону» за нападение на полицейского. Тем не менее, после призывов Делимханова «оторвать головы» членам семьи Яндулбаевых президент России Владимир Путин попросил Кадырова прибыть в Кремль на «ковёр».

На данный момент Москва пытается минимизировать ущерб от всей истории, передав расследование из Чечни либо в Ростов-на-Дону (в Южном федеральном округе), либо в федеральный штаб Следственного комитета. Многие либеральные журналисты воспользовались возможностью, чтобы оценить, что «дело Яндулбаева» показывает, что Путин не может контролировать Кадырова (известного тем, что определяет себя как «верный солдат Путина»), который становится лидером с почти неограниченной властью в современной России. На самом деле, некоторые журналисты даже предложили серьезно рассматривать Кадырова как будущего президента России, проводя показательные параллели с Иосифом Сталиным.

История конфликта Кадырова и Яндулбаева широко обсуждается в РФ, потому что она отражает тенденцию, характеризующую современную Россию. Похоже, что национальные меньшинства России, особенно те, которые представляют республики Северного Кавказа, которые были завоеваны Российской империей в кровавых конфликтах в середине XIX века, стали своего рода особой кастой. Представители этих меньшинств формально являются гражданами России, но на самом деле они являются субъектами своих местных вождей и остаются под их «защитой».

Например, показательный случай произошел совсем недавно, 15 января 2022 года, когда молодой человек, идентифицирующий себя уроженцем Дагестана, многоэтнической республики на российском побережье Каспия, напал на пассажиров в московском городском автобусе, назвав их «расистами» и заявив, что когда-нибудь они все будут избиты «нами» (т.е. людьми с Кавказа). Российские блогеры и СМИ распространили видео нападения, но полиция не отреагировала на преступление. Только после того, как глава Республики Дагестан Сергей Меликов осудил этот акт, настаивая на том, чтобы мужчина извинился как перед людьми в автобусе, так и перед всем дагестанским народом полиция начала поиск преступника и вскоре арестовала человека примерно в 140 километрах от Москвы. Молодой человек был заключен в тюрьму и обвинен в преступлении на почве ненависти по ст. 282 Уголовного кодекса РФ. Однако стоит отметить, что, если бы Меликов молчал, инцидент мог бы закончиться без каких-либо серьезных последствий для правонарушителя.

Кремль делает вид, что управляет всей Россией, но очень осторожно относится к провоцированию любого межэтнического конфликта. Поскольку Путин проложил свой путь в Кремль, «умиротворив» Чечню в начале 2000-х годов, он сделал все возможное, чтобы представить Чечню – и весь Северный Кавказ – как неотъемлемую часть России и ее жителей как полноправных граждан Российской Федерации. Российские националисты, которые сказали, что «достаточно» переводить российские деньги в регион (стоит отметить, что Чечня не только стоит федеральному бюджету около одного миллиарда рублей в день субсидий, но и почти не платит налоги. Консолидированный финансовый результат – то есть прибыль минус убытки – всех предприятий в республике оказался отрицательным за девять лет из последних десяти, что означает, что большая часть экономики республики является неформальной), были сильно опрошен, и к середине 2010 года все российское националистическое движение, хотя оно и не было очень радикальным, было прекращено.

Стоит отметить, что в целях «содействия межэтническому миру» Россия недавно предложила новое законодательство, запрещающее упоминание национальности или этническую принадлежность людей, обвиняемых в преступной деятельности. Предложение вызвало критику, поскольку оно рассматривается как попытка сократить свободу распространения информации и скрыть тот факт, что на северных кавказских жителей приходится непропорционально большая часть как зарегистрированных, так и незарегистрированных преступлений по всей России. Борьба с этническими преступными сетями, которая достигла своего апогея в середине 2000-х годов, в настоящее время почти прекращена, и предприниматели во многих российских регионах говорят, что «очистят» чеченцев из своих городов, если им это позволят, потому что давление со стороны преступных банд становится неизменным.

Русские имеют большой исторический опыт сосуществования с людьми других этнических и религиозных групп. Во многих регионах уровень смешанных браков превышает 25 процентов, в то время как на русских и местных жителей приходится сопоставимая доля всего населения без серьезных конфликтов. Тем не менее, разница между, например, Республикой Татарстаном или Республикой Саха, с одной стороны, и Чечней или Дагестаном, с другой, связана с тем, что первые были колонизированы русскими поселенцами и стали смешанными общинами с сильным присутствием русских культурных традиций, русского языка и даже Русской Православной Церкви. В наши дни доля этнических русских, украинцев и белорусов в Ингушетии, регионе внутри Российской Федерации, остается на уровне 1,25 процента от общего числа, в то время как в Кыргызстане, отдаленном независимом государстве в Центральной Азии, когда-то входящем в состав Советского Союза, она превышает пять процентов. Россия официально перестала быть империей после распада Советского Союза, но, похоже, у нее все еще есть владения, даже колонии, которые управляются совершенно особенным образом по сравнению с остальной частью страны.

Судьба России – это судьба любой империи, которая охватывает людей, которые кардинально отличаются от тех, которые преобладают в мегаполисе. В таких случаях центральные власти могут дать разрешение местным правителям навязывать свою собственную систему власти и управлять территорией по какой-либо схеме «вассалажа» (это было в случае с Чечней). Но проблема теперь заключается в том, что это произвольное правление клана Кадырова в Чечне, где власть стала наследственной и где большинство высших должностей занимают близкие или не очень близкие родственники лидера (23-летняя дочь Кадырова в настоящее время является министром культуры Чечни) больше не ограничивается самой республикой, так как чеченская полиция и военизированные формирования действуют по всей России и даже организуют убийства за рубежом. Например, напряженность между Кадыровым и другим известным чеченским кланом, Ямадаевым, привела к убийствам двух братьев: Руслана, награжденного военнослужащего и Героя Российской Федерации, который был убит в Москве в 2008 году, и Сулима, который был застрелен в Дубае в 2009 году. Кроме того, следует отметить, что большинство чеченцев, проживающих в России, обладают двойной лояльностью, и тот, который связывает их с чеченскими лидерами, часто намного сильнее, чем лояльность российскому государству и российским законам. Таким образом, Россия переживает уникальный прецедент того, что империя покоряется практикам своих отдаленных зависимостей, опасаясь либо их восстания, либо отделения.

Ситуация еще сложнее, так как возможная напряженность не ограничивается противостоянием, между этническими республиками и федеральным правительством – в отношениях между самими этническими республиками существует много других. Одним из наиболее заметных конфликтов является продолжающаяся ссора между Чечней и соседней Ингушетией, которая, по словам Кадырова, «привязала» часть территории Чечни. Спор перерос в насилиє в марте 2019 года, когда ингуши поднялись на широкомасштабный протест как против местных, так и против федеральных властей. Москва приняла сторону Чечни, и граница между двумя республиками была скорректирована, в то время как самые активные участники протестов были арестованы и приговорены к девяти годам тюремного заключения. Тем не менее, чеченские лидеры продолжают оскорблять и провоцировать ингушский народ, говоря, что они должны извиниться и что они могут быть оскорблены чеченцами.

Отношения между чеченцами и дагестанцами также не самые лучшие – можно вспомнить события 1999 года, когда чеченские прецессионные силы прибыли в Дагестан в надежде, что их встретят как борцов за ислам, но дагестанские местные жители яростно защищали свою землю, и появление российских войск, наконец, разожгло восстание против чеченцев.

Таким образом, следует отметить, что Москва в наши дни ведет себя очень осторожно, когда речь заходит об интересах северокавказских лидеров. «Имперский центр», похоже, «захвачен» «периферийными племенами», давая им одну уступку за другой, и не видно, где это «победоносное отступление» может остановиться. Отношения между Кремлем и северокавказскими лидерами – это вопрос, к которому должны очень серьезно относиться не только российские чиновники, но и западные политики, которые должны осознать внутренние слабости России. Империя, которая, кажется, готова взять на себя своих могущественных «врагов», обладая прочными и сложными проблемами сзади, не должна считаться могущественным антагонистом Запада.