Белый, под ангорку деланый Мрак был неистово дружелюбен.

Он не кусался, не царапался, не своенравничал, и всему на свете предпочитал процесс «Гладить всего кота!». И вот здесь тоже погладь! А ты меня ещё не гладил?
В нашем прайде он занимал место «меня все любят, патамушта я бусинка».
Михалыч был ему мамкой, а Васян папкой.
И Мраша рос соответственно тряпкой.
Дворовые разборки с пришлыми кошаками заканчивались всегда тем, что Мрак улепётывал дальше чем видел, бодро, деловито и не оглядываясь.

Но потом Мрак вошел в силу и тестостерон.
И если подавляющее большинство созревших кошаков начинало свою взрослую жизнь с «Ууу суки мерзкие, всех убью, один останусь!», то Мрак безудержно хотел всё, что шевелилось.
А что не шевелилось- он шевелил и потом тоже хотел.
Мрак делал не войну, а любовь, да.
Ну вот отдыхает во дворе Мрак, солнце, ветер, мухи, ему клёво.
На горизонте появляется одноглазый рыжий мерзавец тёти Раи.

- Мау! – говорит он, — Вечер в хату! Кто тут за главного? Айда 3,14здиться, мелкие чаморошные ссыкоты!

Мраша приподнимается.
Мраша видит шевелящуюся цель.
Мраша хочет ЭТО.
Он делает придурковатое лицо, радостно говорит совершенно характерное:
- Мрррррррр!!

И тут же игривой рысью несётся навстречу рыжему, причем не переставая призывно мрыкать.
Ну т.е. боец тёти Раи видит что?
Бежит на него сексуально невменяемая белая пляма, на бегу снимает штаны, надевает презерватив, пшикает в рот освежителем и щас всё будет!
Рыжий пару секунд недоумевает.
Он уже понимает, что вот это всё не поле боя, а местоимение, т.е. место имения.
И вот это волосатое стремительное либидо уже не остановит ничто.
Разрыв шаблона слышен прям ушами.
- Та твою ж мать….- громко думает рыжий и с заносом вправо заднего моста начинает удирать.

- Ах ты ж мой шалун пухожопый! — радуется игре Мраша и несётся следом плотным сгустком радости и секса.

- тётя Раааааааяяяяяя!- орёт рыжий и запихивается в щель размером, подходящим скорей крысе, чем коту

А Мрак с внимательными ушами ходит потом около этой щели, призывно мрыкая, пока рыжую жертву кто-то не спасет.
Потом сексуальный гигант падает на спину и говорит:
- Ну гладь уже всего кота, раз уж потрахаться не получилось! Скоро черный придёт, он жирный и бегает медленно…