В этот морозный пасмурный день так и хочется воскликнуть: Геннадий Адольфович Кернес умер, но дело его живо! А может и не умер он вовсе. Ведь с должности мэра Харькова его никто не снимал.
И если можно было руководить таким мегаполисом, как Харьков, в бессознательном состоянии из берлинской клиники «Шарите», то, думается, из загробного мира курировать все процессы городской жизни не составит труда.
Вряд ли сегодня кто-то будет задаваться риторическим вопросом Остапа Бендера на могиле Паниковского: «Был ли покойный нравственным человеком?!»
Все мысли местной, подернутой скорбью и сепаратизмом, элиты и пришедших попрощаться горожан, чисты и незамысловаты, как у жителей Северной Кореи, которые рыдают на могиле своего лидера.
Что дал Харькову Геннадий Адольфович? По крайней мере, себя без остатка.
Если по случайности попасть в город-миллионник, может показаться, что это далеко не Лас Вегас, и уж тем более — не Рио-де-Жанейро. Но ведь не в этом дело.
Как и жители Северной Кореи, при Кернесе харьковчане научились радоваться мелочам: периодически светящему солнцу, журчащим ручьям, голубому небу. И не факт, что все это не обеспечивал Геннадий Адольфович, который всегда остро чувствовал настроения и чаяния харьковчан.
Поднявшись с тюремной скамьи до мэрского кресла, Кернес смог выстроить такие отношения с местной элитой, криминалитетом и центральной властью, что даже всесильный Арсен Аваков не смог его сдвинуть с должности. Разве что к креслу городского головы добавилось инвалидное. Но и после этого мэр Харькова продолжал творить добрые дела на благо харьковчан.
Перевыборы мэра показали, что горожане могут посоперничать в любви к лидеру с последователями идей чучхе. При чем, любовь эта только усилилась после того, как Кернеса отправили в «Шарите». Иначе как объяснить, что Геннадий Адольфович возглавил Первую столицу, не приходя в сознание.
Сегодня мы уже можем говорить, что Кернес стал новатором в вопросах региональной политики, де-факто отделив мегаполис от государства, где мэр – это божество, элита и чиновники – это полубоги. Где законодательство страны – лишь формальность. А у городской власти – свои местные законы.
Неизвестно, закрепится ли за Харьковом статус украинской Северной Кореи, но то, что с такой индифферентной политикой Центра, неумением и нежеланием влиять на процессы в регионе, на Харьковском горсовете в какой-то момент может взвиться российский триколор, очевидно.
А усопшему, конечно же, пусть земля будет пухом!
