НОМЕР 33

Городок встретил его холодной осенью и невзрачным вокзалом. Рядом через площадь — серая гостиница какого-то завода. Четыре этажа, но с лифтом. Гавриил вышел из номера с цифрой на двери "33" и пошел по пустому коридору. Тишина. Кажется, на третьем этаже, кроме него никто не живет. Стены мышиного цвета. Пыльная непонятного цвета дорожка вдоль коридора вела к лифту и лестнице. Он выбрал лестницу. Лифты он не любил. Он много чего не любил. Включая этот номер, гостиницу. Да и сам этот городок. К лестницам он испытывал меньшую неприязнь, чем к лифтам.

В вестибюле, когда он положил ключ с цифрой 33 на стойку, его окликнули:

-Эй, уважаемый. Можно вас на минутку!

Лицо дежурной напоминало овсяную кашу. Только эта мысль остановила его желание вмазать ей в ухо. Дежурная оглядела пустой вестибюль и наклонилась поближе.

-Товарищ Гаврилов. Тут такая ситуация. Мы за вами следим.

Он хотел повернуть к выходу. Но дежурная, опять оглядев вестибюль и увидев, что никого поблизости нет, вышла из-за стойки и преградила ему путь.

-Мы следим… Я слежу за вами из самых добрых побуждений. Вы выглядите странно. Это старомодное пальто — эти плечи. И непричесанные белые волосы. Я полагаю, что вы нездоровы…Постойте! Дослушайте меня, пожалуйста. — Она приблизилась к его правому уху, дохнув перегаром. — У меня закралось сомнение о вашем рассудке.

Гавриил попытался обойти её.

-Кажется, вы теряете рассудок. — Дежурная снова преградила ему путь. При этом она пристально заглянула ему прямо в глаза, изучая то левый, то — правый.

-В номере нет телевизора. — Он смотрел на её переносицу.

-Давайте не будем отвлекаться, товарищ Гаврилов.

-…Не знаете, в городе есть где-нибудь кафе, или другое место, где можно было посмотреть, например, кино?

-Вы меня не слышите?

-Ну, хорошо. — Он решил соглашаться. — Я теряю рассудок… Что дальше?

-Мы хотим вам помочь…- Она прижалась к нему.

-Кто, мы? — он повертел головой.

-Хорошо, Я хочу вам помочь. Мне кажется, — она подмигнула, — я нашла часть вашего рассудка. Хотите его забрать?

-Ладно. Верните мне мою часть рассудка.

Дежурная отпустила его и направилась к двери с надписью «Администратор». Открыв её, она заговорчески махнула ему рукой. Внутри он остался стоять на пороге, а она подошла к небольшому холодильнику, стоявшему в углу, и открыла его. Вдруг, резко расставив ноги на ширину плеч, и демонстративно низко нагнувшись, она достала что -то, завернутое в белый полиэтилен. Под короткой юбкой виднелась голая белая задница.

-Нате. — Не меняя позы, она вытянула назад руку со свёртком.

Он подошел поближе и нагнулся. Между ногами под бритой промежностью на него смотрели перевернутые два глаза.

-Спасибо, — сказал он промежности. Сунув сверток в карман пальто, он молча вышел из гостиницы. Подул промозглый осенний ветер. Он поднял воротник, посмотрел на вокзал и пошел в противоположном направлении. У первого переулка остановился, достал сверток и заглянул внутрь. Содержимое действительно цвета мозга. Но запах. Запах сала. Точнее, сала с чесноком, пересыпанного молотым черным перцем. Увидев напротив в окне кафе-пивнушки включенный телевизор, он вошел внутрь. Воняло то ли пивом, то ли мочой. Народу было немного. Звук у телевизора был отключен. Мужчины сидели лицом к другу и, ему показалось, одновременно, покачивая головами, усердно пили из своих бокалов. Качали и заглатывали. Качали и заглатывали... Бокалы пустели, и они брали новые. Казалось, они не знали усталости.

-Можно стакан? — Он подошел к стойке.

-Стакан чего? — Бармен удивленно повернулся к нему.

-Стакан пива.

Ближайшие посетители замерли и повернулись в его сторону.

-Стакан пива?

-Это пивбар? Здесь наливают пиво?

-Да. Конечно. — Бармен налил стакан.

-И включите, пожалуйста, звук. — Сказал он громче.

-Звук? — После его слов наступила полная тишина. Все смотрели на него.

-Это телевизор?

-Да.

-У него есть звук?

-Да…

-Ну, так включите его!

Бармен включил громкость. Кафешка резко наполнилась звуками фильма: женщины и мужчины с подведенными черной тушью глазами. Женщины были одеты по моде двадцатых годов, а мужчины намазывали волосы бриолином. Он расплатился и, заметив пустой столик в самом углу, направился к нему мимо молча провожавших его взглядов. За столиком он поставил стакан перед собой, сел, вынул сверток и стал жевать его содержимое, наблюдая за экраном. Пока не съел всё. Все продолжили пить пиво. Он смотрел на экран, краем глаза оглядывая зал, и жевал. К нему приближался какой-то парень. Парень подсел к одному столику. Он смотрел и жевал — парень уселся ближе. Он посмотрел ещё раз — парень оказался рядом, за его столиком. От него воняло дерьмом, из уголков рта сочилась слюна.

-Тебе не дадут посмотреть кино. Пошли со мной в туалет. — Он схватил его за руку. — Там я покажу тебе свой фильм.

Гавриил вытащил нож.

-Осторожно, не порежься! — Он нажал кнопку, и лезвие выскочило у парня перед самым носом.

-О господи!

-Если придвинешься ещё ближе, кино будет прямо здесь.

Парень хмыкнул и вернулся к стойке. Напоминание про туалет вызвало рефлекс, и Гавриилу действительно захотелось отлить. Дверь с надписью «Мужчины». Жуткая вонь. Подавив рвотный позыв, он открыл дверь кабинки и начал ссать. Потом он услышал в соседней кабинке какие-то звуки.

-О-о-о. Черт. Это так классно! О-о-о!

В разделявшей кабинки перегородке была проделана дырка. В ней — чей-то глаз. Он повернулся и направил струю в дырочку.

-Ах, ты грязный урод! — Это был голос того парня. — Скотина ты такая!

-Когда ты успел меня опередить? — Он спокойно встряхнул, спрятал пенис в штаны, застегнул молнию и вышел из кабинки. Пока он мыл руки над грязной раковиной, парень из кабинки вытирал лицо носовым платком. Потом он вдруг расплакался…

Досматривать фильм ему не захотелось. Гавриил оказался на улице и направился назад в сторону гостиницы. В вестибюле дежурная кивком подозвала его.

-Слушайте, Гаврилов. Я хочу перед вами извиниться. Я просто пошутила.

-О чём вы?

-Сами знаете.

-Нет. Не знаю.

-Ну, насчёт того, что вы теряете рассудок. Вы же видели, я немного выпила…

-Не видел.

-Ну, вы должны были почувствовать от меня запах. Только не говорите никому, пожалуйста.

-Почему?

-Ну, тогда я потеряю…

-Рассудок?

-Нет. Работу. Место здесь очень хорошее. Досталось мне с таким трудом. Хорошо?

-Но я и впрямь теряю рассудок…Здесь всё так странно. И спасибо за сало. Вкусно.- Он повернулся и стал подниматься по лестнице.

Добравшись до своего номера, он, не снимая пальто, сел за стол, вытащил из внутреннего кармана планшет и включил его. Интернет работал. Достав из другого кармана нож, он нажал на кнопку. Пружина сработала, лезвие выскочило. Оно было заточено с одной стороны. Им можно было и пырнуть, и отрезать. «Хороший и удобный», — нож ему нравился. Он снова нажал на кнопку и спрятал нож в карман.

Гавриил открыл почту и начал писать.

«Отче!

Кому пишу я эти строки? Наверное, всё же самому себе. Ведь, пребывая здесь на Земле, только дважды был узнан я, и то людьми, по воле Твоей с душой, свободной от ума. Ум человеческий — камень преткновения, нет, скала, стоящая перед душой. Не обойти её, не перепрыгнуть. А вверх карабкаться по острым камням, срывая ногти в кровь и падая обратно вниз со скользких сладостью ума уступов, вновь вставать, опять ползти…Сегодня я прогуливался не по краю — по вершинам утесов. Там я остановился и присел, чтобы насладиться Красотой. Может Небом»…

Раздался стук в дверь. Он встал, подошел и открыл её. Это дежурная.

-Извините, Гаврилов. Но к вам посетитель.

-Мне надо с вами поговорить. — На пороге рядом с ней вынырнул парень из кафе.

-Хорошо, входите.

Дежурная закрыла дверь и ушла. Парень встал перед Гавриилом. Теперь от него воняло дерьмом на метровом расстоянии.

-Вы замечательный человек, Гаврилов.

-Вы знаете, как меня зовут?

-Дежурная рассказала…Не ругайте её. Это из-за вина. Оно у неё всегда в потайном шкафчике. А я об этом знаю.

-Она мне уже говорила, что тут все друг за другом следят. Я думал это шутка, а — нет.

-Я давно её знаю. Она — меня. Вы правы. Мы тут все друг друга знаем, как облупленные… Извините меня.

-За что?

-За туалет.

-Вы прощены. — Он решил поменять тон, чтобы избавиться от этого человека. -Идите.

Гавриил снова сел за стол.

-Но я ещё хочу кое-что вам сказать. Я для этого и пришел.

-Хорошо, говорите и идите с миром.

-Дорогой вы мой, я люблю вас.

-Вы имеете в виду душу?

-Душу? Нет, тело, конечно. Как только я увидел вас. Ваши глаза, ваши волосы. У вас такой странный приятный голос. — Он обошел стол и приблизился к нему вплотную, глубоко вдохнув воздух над его головой. — И от вас идет такой божественный запах…Натяните меня.

-Что?

-Меня натянула половина этого вонючего города. Но с таким запахом у меня ещё мужчин не было…

Он успел поцеловать сначала его руку, потом — рот. Губы были холодные, изо рта воняло чем-то неприятным, может кариесом.

-Ты поцеловал меня?

-Я же люблю вас! — Он решил спуститься вниз к его ширинке.

Гавриил спокойно наблюдал за его действиями. Когда он почувствовал, что холодные губы добрались до него, «это никогда не кончится!» — сделал он вывод. Вытащив нож, он нажал кнопку, лезвие выскочило.

-Я же там, в кафе, предупредил, что, если ты ко мне приблизишься, то увидишь МОЁ кино?

-Ой, что вы делаете?..

И он воткнул его парню в шею. Потом вынул, и положил рядом на стол.

-Боже мой…- Парень упал на пол. Рукой пытаясь зажать рану и остановить кровь.

Гавриил подтянул к себе компьютер и продолжил писать.

«-… Может Морем. Жизнь — это вечное блаженство… Я много раз одежды одевал. Ходил и с клюкой бескрайнюю дорогою, питая плоть лишь тем, что находил. И был царем, и правил народами, которых и не счесть. И всякий раз одежда мне давила, стесняла, мешала жить. Тот дикий зверь, из которого соткали всю одежду, боится лишь хозяина — души. Но многие души боятся пуще зверя, души, которая мешает им жить. Понять людей я не могу. Разменивать всю Вечность на мгновение? В чём тут смысл?..»

Гавриил наклонился и расстегнул ширинку парня. Тот удивленно замер. Потом он достал его пенис, потянул вверх и отрезал две трети длины.

-О боже, боже, боже, — других слов парень вспомнить не смог.

Гавриил пошел в туалет и выбросил отрезанный кусок в унитаз. Спустил воду. Потом хорошо помыв руки, он вернулся, вновь сел за стол и продолжил писать.

«…Страдать в объятиях шкуры зверя, служить штанам, которые ветшают день ото дня. И в этом жизнь? Ведь жизнь бесконечна! В ней нет страдания, она не рвётся, ведь душу невозможно износить. А у одежды дома нет, есть только чулан, где она временно хранится. Дом истинный есть только у души. И именно душа, стремясь туда, где вечность, рождает это чувство дома, который всю жизнь ищет человек».

Дописав последнюю фразу, он нажал отсылку. Письмо было удачно послано.

Гавриил переступил через парня и открыл окно. К холодному осеннему воздуху добавился дождь. Он снял пальто, расправил белые крылья, встал на подоконник и… исчез.

* * *

Дежурная поднялась на третий этаж и подошла к двери с цифрой 33. Внутри холодный ветер гулял по пустому номеру. Чтобы подойти к окну, она обошла стол и увидела неподвижно лежащего парня.

-Живой? — Закрыв окно, она присела с ним рядом на корточки и тыльной стороной ладони слегка стукнула его по щеке. — Было так хорошо, что даже отключился?

-Где я? Где он? — Парень пошевелился и открыл глаза.

-Это я у тебя хочу узнать, где он. Пустой номер. Ни вещей. Ничего. Только его запах. Не выветрился…

-Х-хосподи! — Он резко вскочил на ноги.

-Тише! Чуть не сбил меня с ног.

-Посмотри сюда, всё цело? — Он судорожно щупал шею. Потом расстегнул ширинку и заглянул внутрь. — Всё на месте?!

-Всё на месте. Хе, хе. Что за испуг, как будто ты проделываешь это в первый раз?

-Странно. — Парень подошел к окну. — Но мне привиделось такое…

-Что, он такой мужчина? Ну, почему мне всегда не везёт.

-Ничего не понимаю…Мужчина? Нет. Он — просто ангел.

-Ангел? Это что наивысшая похвала?.. Ладно. Освободи номер. — Она закрыла за ними дверь на ключ, и они направились к лифту. — Пойдём вниз. Может мы с ним просто разминулись.

-Может…