Была у нас когда-то Речь Посполитая – более-менее добровольная федерация нескольких народов, достаточно свободолюбивых по сравнению с московитами и вольнодумная по сравнению с немецкими католиками. Поляки и русины по началу в рамках этой федерации нашли точки соприкосновения. Дальше пошло хуже. Ксьондзы с попами вошли в клинч. И это мне напомнило сегодняшнее противостояние в Киеве: открытые геи против латентных пидаров.
Казалось бы, если тема всей этой жопы для вас настолько интересна, то это безлич разных возможностей для грантов, а на самом деле так все оно и есть. А так, вообще, без ста грамм и в подальших наших украинско-польских отношениях разобраться будет сложно. С одной стороны – союзники, однозначно, а с другой – Висла, Волынь и прочие географические термины. А так – все, в принципе, весьма оптимистично, но не без…
Польша активно поддерживает Украину не только политически: в 2015-м объем польской помощи достиг почти 28 млн евро, в 2016-м — более 22 млн. Украинских заробитчан Польша не просто терпит, а всячески поощряет работать и даже оставаться навсегда, превращаясь из рабочей силы на сограждан. Но наряду с этим часть польского общества и политикума гнет диаметрально противоположную линию: украинцев обвиняют в геноциде поляков, раздувают шовинистические страсти и даже пускают в ход кулаки. Что это — лицемерие, политическая шизофрения или мастерские провокации Кремля?
Можно не сомневаться, что за частью антиукраинских акций в Польше действительно стоит Кремль. Однако в целом рост украинофобии — это закономерный результат усиления националистических сил в Польше. И хотя польская украинофобия по факту бьет воюющей Украине в спину, обвинять эти силы в прокремлеской политике не стоит. Дело в том, что во внешней политике национализм — польский, украинский или любой другой — всегда подслеповатый и агрессивный. Любой националист очень хорошо знает, за что надо не любить непосредственных соседей, а всех остальных он видит сквозь туман собственной мировоззренческой миопии. Правда, и здесь выносить моральные или интеллектуальные суждения не стоит. По своей природе, национализм призван служить оформлению и сохранению нации. Поэтому первым и основным задачам национализма является выделение собственного народа среди других и охрана установленных границ.
Именно поэтому националисты, сознательно или нет, постоянно саботируют любые формы межнационального сближения: их ксенофобия продиктована заботой о неприкосновенности собственной идентичности, условием которой является независимость. Национализм способен солидаризировать в одно целое бедных и богатых, верующих и атеистов, образованных и неграмотное быдло, однако, выходя за национальные границы, он способен только разделять. В националистической среде, конечно, существуют проекты международных объединений — например, наши ультраправые давно фантазируют о фантомном Балто-Черноморском союзе. Из-за чисто умозрительного характера подобных прожектов к конкретным объединительным шагам никогда дела не доходит — и это националистов вполне устраивает. И, опять-таки, не из их лицемерия, а потому, что идеал национализма — это полностью автономное и самодостаточное государство, способное и прокормить, и защитить себя само.
Не секрет и то, почему националисты так охотно разогревают исторические раны. Искренне болея за будущее нации, они гораздо внимательнее вглядываются в ее прошлое. Прошлое есть для национализма главным источником легитимности — чем древнее наш народ, тем больше он имеет прав на эту землю и на первенство среди соседей. Именно поэтому национальные истории в своих патриотических версиях достигают тьмы тысячелетий и постоянно редактируются в зависимости от потребностей политического момента — без исторического обоснования своих действий националист чувствует себя вором. Зато апелляции к дедовской правде легко развязывают ему руки: имеем Волынь – значить ебашим украинцев, имеем пацификацию и Вислу – ебашим поляков. И об этом достаточно прозрачно говорят совершенно адекватные люди (Лук спиздеть не даст).
