После «ареста» Насирова я сел писать очередной текст о нем. И первое же предложение заставило меня остановиться.
Я вдруг сравнил суд над Насировым с судом над Эйхманом. Что было очевидной натяжкой.
Эйхман был организатором системы для «окончательного решения еврейского вопроса». Вот эта вся логистика концлагерей, товарных вагонов и крематориев была отлажена им, Адольфом Эйхманом.
Надо сказать, что евреи, которые жили во время второй мировой на территории будущего государства Израиль, не очень верили странным слухам о тотальном уничтожении евреев в Европе, поэтому, когда в 1945 году правда открылась, это было настоящим потрясением. Менеджер убийства миллионов людей бежал. Израильтяне нашли его пятнадцать лет спустя в Аргентине, выкрали, доставили в Израиль, судили и повесили 1 июня 1962 года.
В общем, куда Насирову до Эйхмана… И я отложил этот странный текст.
И думаю об этом сравнении третий день.
Что сделал Насиров, насировы? Он возглавил организацию, которая методично преследовала, перемалывала людей, пытающихся построить Украину, страну своей мечты.
Если поставить памятник Налоговой /ДФС, то в его основании будут миллионы искалеченных, переломанных судеб, искалеченных людей, запуганных, искорёженных страхом. Человека, нафантазировавшего себе дело, брали в оборот, пытали (поверьте – это именно пытки), превращали в ничтожество с пакетом взятки в трясущихся руках. Из людей высасывали надежду, силы и накачивали ужасом и покорностью. Миллионы людей.
Людей, уничтоженных системой Адольфа Эйхмана, закапывали и сжигали. Люди, уничтоженные системой Азарова-Насирова, продолжали жить, если это можно назвать жизнью. Эсэсовцы вагонами увозили награбленное, включая вырванные у убитых золотые коронки, насировцы брали налом.
Так что для меня разница между убийцами из СС и убийцами из ДФС – небольшая, несущественная.
Я думаю, немногие, пока не наступил "1945", понимают истинные масштабы и назначение этой государственной машины. То, что она вроде бы собирает налоги, вводит народ в заблуждение.
Я считаю ДФС настоящей преступной организацией. Я далёк от мысли, что когда-нибудь её, как преступную организацию, будут судить, а люди, в ней работавшие, будут стыдиться признаваться в этом.
Этого не будет. Поэтому для меня, как и для многих и многих, суд над Насировом – подачка, милостыня судьбы, малая, случайная толика справедливости. Я помню, что мы не можем повесить Романа Насирова. Я помню, что здание СС на Львовской площади заполнено исполнителями – рядовыми и нерядовыми. Я помню, что вместо Насирова в кабинете сейчас сидит такой же Продан. Помню.
Читая протоколы допросов Эйхмана, я более всего поражался его эмоциональной тупости. Похоже, он так и не понял, за что его судят. И ладно. Главное, что это поняли остальные. Я знаю, что президент Порошенко совершенно не собирается судить Насирова за работу его зондеркоманд. Но для людей этот суд – именно про это.
Похищенного, накачанного наркотиками Эйхмана посадили на самолёт в Израиль тайком. В самолёте летели только израильтяне – это был особый, единственный рейс между Израилем и Аргентиной по случаю юбилея аргентинской государственности. По легенде, перед посадкой в Тель-Авиве пассажирам объявили, кого они везут. Люди рыдали.
Осужденный Насиров не вернёт нам загубленных судеб украинцев. Насиров в тюрьме – это горькие слёзы по стране, которую убивают двадцать пять лет, маленькое доказательство возможности будущего без азаровых, насировых, надежда на страну без страха.
