Лучезарного вам социалистического дня, камрады! Стройной гвоздикой вонзилась в меня моральная дилемма. В день светлого/оскорбительного праздника 8 марта (нужное подчеркните) мне необходимо понять, что делать:
1. Ксерокопировать популярные в
интернетах истории происхождения этого торжества. Ну, те, что включают в
себя парижские и нью-йоркские демонстрации проституток и текстильщиц,
происки жидoмaсoнoв и прочие забавы.
2. Потрясать всем потрясаемым и кричать в темноту слова проклятий в адрес коммуняцкого праздника.
3. Рассказать вам чего-то лингвоподобного на эту праздничную тему.
Выбор очевиден. Да простит меня память Клары и Розы, я сегодня отвешу поклон в адрес прав женщин не с помощью цветочков и офисных фраз
«Девочки, нарежьте там на кухне 20 кг фруктов и 100 салатов, скоро
отмечать начнём». Лучше расскажу вам о женщинах в лингвистике.
Лингвовумен. Женщинах-филологинях.
Итак, топ прекрасных и
обворожительных (табличка «ХАРАССМЕНТ!») в сфере, где мужики, cкoты
такие, позанимали всё пьедесталье и даже околопьедесталье. Плеваться
попкорном в монитор не надо, этот хит-парад не про соревнование,
поэтому градация чисто условная и крайне субъективная.
8. Кэрол
Шац. В эфире наша постоянная рубрика «Диалоги о Хомском», только тут
речь пойдёт о его супруге Кэрол, которая, не знаем, чем шита, но точно
не лыком – в 1968 получила докторскую степень по лингвистике в Гарварде.
Если Хомский больше рассуждал о вечном, высоком и сложном, то его жена,
практичный человек, занималась, что называется, делом – в частности,
изучала усвоение синтаксиса детьми. Широко публиковалась, занималась
полевыми исследованиями, и при этом успевала кататься по стране,
сопровождая мужа. К сожалению, 19 декабря 2008 года Ноам Хомский остался
один. Кэрол умерла от рака.
Кэрол и Ноам
7. Лидия Кэллис. В 2012 году ураган
Сэнди спорил с мэром Нью-йорка Майклом Блумбергом, кто будет управлять
городом. Спор был горячим, а борьба жаркой. Неудивительно, что мэр
Блумберг в те дни собирал пресс-конференции, чтобы лично доносить самую
актуальную и полную информацию о разгулявшейся стихии. Ситуацию (более
чем напряженную) сумела разрядить переводчик жестового языка Лидия
Кэллис (тут сюжет о ней – https://goo.gl/MPD5Kz).
Её манера перевода не только не возмутила зрителей, но напротив,
воодушевила и зарядила оптимизмом. Лидия быстро стала популярной, и как
только с ненавистным Сэнди было покончено, занялась популяризацией
культуры глухих и жестового языка в американском обществе. За что Лидии
от нас спасибо и почетное место в нашей восьмерке.
Блумберг кайфует от Лидии
6. Ксения
Кепинг. Этот пункт не одобрила бы Клара Цеткин, ну да ничего. Ксения
Борисовна Кепинг родилась в китайском Тяньцзине в 1937 году в семье
офицера белого движения Бориса фон Кепинга. После Гражданской войны фон
Кепингу не захотелось играть в фатальный аквапарк с пьяной матроснёй,
поэтому он эмигрировал в Харбин. Ксения росла в Китае и свободно
говорила на местном наречии. Кисло-сладкие вкусности не остановили
будущего филолога от возвращения на родину, и в 1955 году Ксения
возвращается в Советский Союз, где изучает китайскую филологию, а затем
работает в Институте востоковедения. Исследования Кепинг главным образом
фокусировались на тангутском языке, вымершем тибето-бирманском языке
государства Си Ся. «Хм, какое знаковое для сегодняшнего материала государство», подумал бы какой-нибудь мизогин, но не мы.
Ксения Борисовна очень рада возвращению на родину
5. Лариса Волохонская. Окончила отделение
математической лингвистики филологического факультета Ленинградского
университета, но по математической стезе не пошла, а ударилась в
литературу. С 1975 года жила в США, куда попала транзитом через Израиль.
Переводила Достоевского, Толстого и прочих гигантов мысли на
английский. Если быть точным, Лариса Гиршевна переводила, а её
англоязычный муж Ричард Пивер уже «причёсывал» стиль перевода.
Литературное парикмахерство пошло на ура – переводы до сих пор
пользуются большой популярностью (перевод «Анны Карениной», например,
угодил в книжный клуб Опры Уинфри). Сейчас живёт в Париже, счастлива в
браке, воспитывает с Ричардом троих детей. Полная идиллия и 5 место в нашем чарте.
Лариса и Ричард
4. Мэри Розамунд Хаас. Американская лингвисткиня,
занимавшаяся исследованием индейских языков Северной Америки (в основном
её юго-востока) и тайского языка. Свою первую работу она написала в
соавторстве с Морисом Сводешем (автором того самого списка Сводеша) и
за него же вышла замуж. В 1935 г. защитила в Йеле докторскую по
грамматике языка индейцев туника, далее занималась языком натчез в
Оклахоме и крикским языком. Была учеником у известных лингвистов Эдварда
Сепира и Франца Боаса, а потом и сама навоспитывала кучу лингвистов.
После Второй мировой сосредоточилась внезапно на тайском языке и успела
даже побыть президентом Лингвистического общества Америки.
Изучение индейских языков наложило отпечаток на Мэри Розамунд
3.
Джин Берко Глисон. В 1958 году американский психолингвист венгерского
происхождения Джин Берко Глисон провела один из самых известных
экспериментов в лингвистике – Wug test. Она предложила американским
детишкам в возрасте от 4 до 7 лет ответить на вопросы, в которых
использовались выдуманные слова, например, "wug" (ваг) или "zib" (зиб).
Сначала ничего не подозревающему ребенку показывали вымышленное существо
(то ли неведомую птичку, то ли рыбку на куриных ножках) и говорили
"this is a wug" (то есть «это ваг»).
Далее показывали уже пару таких
существ и говорили, мол, «А теперь их двое. Два…» и на этой мхатовской
паузе детям предлагалось закончить фразу. Крутизна теста в том, что все
дети правильно определяли множественное число от существительного,
которое никогда прежде не слышали (и даже не знали, что это
существительное) — "wugs" (ваги), а не "wugi", не «wugo, не 'wuga' и не
'wugen'. То есть дети не выуживали из памяти известное им слово, а
применяли как будто знакомое им правило, которое, правда, никто им ещё
не успел объяснить. Чтобы снизить процент фырканья скептиков, этот тест
повторили не только на существительных (дети так же успешно „угадывали“
выдуманный глагол 'spowed' или прилагательные) и не только в английском.
Прошлись по всему — от двойной редупликации в тайваньском до
сингармонизма (гармонии гласных) в венгерском. 'Wug test' коснулся
огромного ряда фонологических и морфологических явлений, и заставил
поверить, что дети и правда обладают неким врождённым пониманием
морфологии. Если прислушаться, можно услышать, как Ноам Хомский
аплодирует третьему месту для Джин.
Джин со своим творением
2. Сакагавея. В 1803 году Соединённые
Штаты приобретают французские владения (так называемая „Луизианская
покупка“) по цене примерно 7 центов за гектар. Порадовались обновке,
конечно, похлопали в ладоши, но надо ведь и изучить латифундию свою,
поэтому в 1804-1806 гг. по новоотхваченным обширным территориям
проносится известная экспедиция Мериуэзера Льюиса и Вильяма Кларка.
В числе прочих их сопровождает женщина из племени северных шошонов по
имени Сакагавея – переводчик, которому суждено было стать символом
успеха экспедиции. Она не только переводила на несколько индейских
языков, но и была пропуском в индейские общины – мол, мы к вам с миром,
смотрите, у нас даже ваш человек есть. К тому же Сакагавея хорошо
разбиралась в травах, поэтому участники экспедиции по пути практически
не травились ядовитыми растениями. По этой же причине нам известно, что
Сакагавея, видимо, была человеком порядочным. Хао тебе, красна девица и
второе место!
Сакагавея
1. Малинче (или донья Марина, как её называли
испанцы). Один из первых известных переводчиков в мире. Была буквально
подарена знаменитому и ужасному Эрнану Кортесу, и сыграла важную роль в
завоевании испанцами Мексики. 15 марта 1519 года пленённую Малинче
собирались отдать Кортесу в наложницы, но кровавый конкистадор
(тавтология, да), узнав, что та говорит на языке науатль, догадался, что
может получить гораздо больше выгоды от этой ситуации. Марину обучили
испанскому, после чего она, по сути, выполняла роль переводчика,
дипломата, ну и наложницы тоже, да, куда без этого. Малинче сопровождала
Кортеса с 1519 по 1526 гг. и провернула для него массу махинаций на
дипломатической ниве. Есть подозрение, что путешествие по Мексике было
не самым спокойным, но умерла Малинче не от ножа, а от оспы. В
воспоминаниях многих конкистадоров эту женщину и переводчика вспоминают с
неожиданной теплотой и признательностью, а сам Кортес упомянул её имя
всего дважды – в письмах испанскому Королю. Мужлан неблагодарный и солдафон, чего уж
тут говорить.
Донья Марина объясняет индейцам, что дяденька Эрнан хороший
По сути, этот день задумывался как праздник не
обычной женщины, но женщины-революционерки. Вот и в наших историях
персонажи очень разные – тут и рабыни-дипломаты, и академики, и
китаисты, и переводчики жестового языка, и даже жена Хомского, но все с
революционной изюминкой, все отметились чем-то весомым в истории. А
восьмого марта весь этот филологический цветник объединяет одно –
„резкое повышение внимания со стороны сильного пола“, пожелания
„оставаться такими же замечательными“, тюльпанчики, шампусик и пр.
шаблонные прелести.
Наши героини древнейшим ремеслом не занимались,
ткани не ткали и в движении эмансипации замечены не были, но вспомнить
сегодня о них будет очень даже уместно. Заслужили бабоньки, заслужили!
