Обидно и неприятно, когда тратишь на материал кучу времени, нервов и сил, а он в итоге не получается. Однако эта история настолько невероятная, что рассказать её нужно даже в таком оборванном виде. Дело в том, что я уже давно собирался написать о знаменитом Паттайском свитке и расшифровавшем его нидерландском лингвисте Корнелиусе ван дер Домкопе. Личность в узких кругах практически легендарная, но интервью не даёт (о причинах ниже) и живёт затворником. Изредка в нидерландской прессе мне встречались упоминания о нём, да и только.
И вот месяцев семь назад получаю я видеосообщение от приятеля, который живёт в Делфте (запад Нидерландов). Жалуется, как ему там скучно – мол, провинция, вот бы в Амстердам завалиться на неделю. Обычная история, в общем. Необычным было только то, что в человеке, стоящем за спиной моего приятеля я узнал кого-то очень знакомого. В принципе, мне уже в тот момент всё стало понятно, но приятель, резко перешедший в категорию «близкий друг», всё-таки выяснил и подтвердил – да, его соседом был тот самый ван дер Домкоп.
Я не мог поверить своему счастью. Подумал, что просто обязан воспользоваться уникальной возможностью и поехать в Делфт, чтобы лично встретиться с легендарным Корнелиусом. Но потом началась история с коронавирусом и я решил хотя бы по скайпу связаться с кумиром детства. Чтобы рассказать, каких усилий мне стоило найти контакты ван дер Домкопа и добиться от него согласия поговорить полчаса по скайпу, нужно будет написать отдельный пост. Помню только, что изрядно поседевший сидел я перед ноутбуком вечером среды четвёртого марта 2020 года и ждал, когда подключится интервьюируемый. Вот пошли гудки, потом скайп привычно булькнул, завис на несколько секунд и всё же соединил меня с прославленным языковедом. Показался знакомый прищур голубых глаз на скуластом лице, пальцы поправили копну непослушных волос и мы начали...
Здесь, наверное, стоит сделать паузу и всё же рассказать о Корнелиусе ван дер Домкопе тем, кто о нём совсем ничего (или мало что) знает, но о следах его похождений слышал точно. Согласитесь, чтобы спровоцировать короткую, но всё же войну только ради того, чтобы разгадать древнее письмо, нужно обладать особым духом. Но начать я хочу не с духа, а, уж простите, с тела. Дело в том, что Корнелиус не всегда был Корнелиусом. В 1934 году в крохотной деревушке Дваасдорп на севере Нидерландов, в семье мельника Йоханнеса и его супруги Анны родился долгожданный ребёнок. Девочку с восхитительно синими глазами назвали Корнелией. Страна переживала тяжелую депрессию, и семью ван дер Домкопов проклятая нищета стороной не обошла. Родители еле-еле сводили концы с концами, и по всему выходило, что горячо любимую дочку Йоханнеса ждал тяжкий физический труд и очень-очень однообразная жизнь. Однако кто-то наверху (или внизу) неловко тасовал колоду, рассыпал все карты, а собрать в том же порядке уже не смог.
Корнелия обладала колоссальной жаждой знаний и буквально до дыр зачитывала книги в деревенской библиотеке – самостоятельно выучила латынь и греческий, ну и, конечно, говорила свободно на государственном нидерландском и родном севернофризском. Оказалось, впрочем, что войне всё равно, сколько языков ты знаешь. В один день десятилетняя Корнелия лишилась и родителей, и дома. Ночевать приходилось прямо на мельнице, а еду давали сострадательные соседи. Правда, к себе никто девочку не забирал – кажется, вундеркинда немного побаивались. Корнелию это вроде и не обижало или она просто ничего не замечала, всё свое время она проводила в обществе книг, цветов и местной фауны. В деревне неуклюже шутили, что сирота даже птичий язык успела выучить.
Rijksuniversiteit Groningen, один из старейших университетов Нидерландов (основан в 1614 году)
Непонятно, из-за слухов о разговорах с животными или по какой-то другой причине, но взглянуть на умницу приехал профессор Гронингенского университета, известный востоковед Эрик ван де Керкхоф. Раз приехал, второй, а на третий забрал девочку с собой. Наука лингвиста в лес не ушла, и в 1951 году Корнелия поступает на кафедру востоковедения к своему покровителю, где изучает тайский, лаосский, языки га и мяу. Именно там, в библиотеке лингвистического корпуса девушке повстречалась первая и единственная её любовь – Паттайский свиток, рукопись авторства самого Рамапхамхаенга Третьего, написанная на древнетайском языке. Повстречался не сам артефакт, конечно, а лишь упоминания о нём. Ведь сам свиток тщательно охранялся монахами в храме Рапанансатванхи Бгатвари (в переводе с тайского – Храм Десны Изумрудного Будды) на окраине старинного города Паттайя. Всё шло к тому, что древний манускрипт будет вечно манить свою возлюбленную со страниц университетского учебника. Однако упрямая Корнелия ван дер Домкоп рассудила иначе.
Собрав необходимое количество денег и получив благословение своего учителя и друга, в 1957 году наша героиня прибыла на судне в Индонезию, где у ван де Керкхофа со времён нидерландского правления еще оставались влиятельные друзья. Корнелию приняли как дорогого друга, организовали транспорт и уже через какой-то месяц её ноги коснулись восточного берега Сиамского залива. В общем-то, на этом историю можно было бы и закончить, так как, даже находясь в Паттайе, девушка была всё еще безнадежно далека от заветной цели. Дело в том, что женщинам, иностранцам и небуддистам доступ к Паттайскому свитку был закрыт. Да и монахам-то не всем подряд позволялось смотреть на лингвистическую древность. Не то что работать с рукописью, даже прочитать или просто прикоснуться к ней было строжайше запрещено под страхом жуткой казни – нарушивший сакральность свитка должен был быть раздавлен слоном. Как можно догадаться, у Корнелии было полное комбо. Ни уговоры на чистейшем тайском, ни вмешательство местного министра культуры не помогли. Досточтимые ламы были непреклонны. Девушка сделала вид, что смирилась, поблагодарила симпатичного министра и уехала в Бангкок. План был безумным, но, как посчитала Корнелия, единственно верным.
8 марта 1958 года из дверей бангкокской клиники профессора Сирипхона на улицу вышел ничем не примечательный мужчина. Обычный таец, под 30 лет, в одеянии монаха, разве что глаза какие-то слишком уж голубые. Он бодро зашагал по улице Сукхумвит, пока не встретил первого рикшу. «Отвези меня к храму Бгатвари» – сказал небесноглазый. Поднявшись по ступеням храма, монах постучал в двери и представился бродячим буддистом по имени Пхакхум. Он сказал, что уже давно в пути и попросил разрешения остаться на ночлег. Монахи сжалились над молодым тайцем и оставили его у себя. На два года. Именно два года ушло у потрясающе целеустремлённой Корнелии в бувально новом обличье, чтобы получить доступ к свитку, после чего они оба сразу же покинули не только храм, но и страну.
Главный зал Храма Десны Изумрудного Будды
В Нидерландах молодой человек в память о прошлой жизни записал себя Корнелиусом и готовился с головой окунуться в дешифрование украденной рукописи. Он был настолько заворожён предстоящей работой, что не замечал ничего. Даже объявление Таиландом войны нидерландцам за нанесение страшного оскорбления не смогло отвлечь одержимого лингвиста. Судя по заявлениям сторон, война обещала быть самой настоящей, но в итоге продлилась всего четыре дня. Хоть выстрелы в Андаманском море и звучали громко, никто, к счастью, не успел серьёзно пострадать. Ни одним, ни другим конфликт не был выгоден, да и повод был, признаться, так себе. В итоге дипломатам с помощью ЮНЕСКО кое-как удалось договориться о том, что у Корнелиуса будет пять лет на раскрытие тайны текста. После этого, независимо от исхода дешифрования, Нидерланды были обязаны вернуть манускрипт Таиланду.
17 сентября 1965 года Корнелиус ван дер Домкоп триумфально завершил свою Одиссею. Глаза Корнелии-Корнелиуса светились счастьем и даже надоедливые репортёры не могли испортить своими желтенькими вопросами торжественность момента. Великий лингвист выполнил свою высокую миссию, после чего уединился в провинции и постепенно перестал быть кому-то интересен. Когда-нибудь я обязательно расскажу о том, как был разгадан текст свитка и что в нём было сокрыто. Правда, у меня бы гораздо лучше вышло об этом рассказать, будь у меня возможность поговорить с Корнелиусом. На какое-то мгновение я даже поверил, что наша встреча стала реальностью, но потом случилось неожиданное.
«...и я прошу вас больше не докучать мне!» – прокричал ван дер Домкоп в камеру буквально через пять минут после начала беседы. Нет, я знал, что он эксцентрик и чудак, и потому был предельно осторожен в выборе вопросов. Специально нацелился на разговор исключительно о лингвистике и более ни о чём, а тут такой конфуз. Не помню, как закончился тот день. От стыда и разочарования в тот момент хотелось очутиться где-нибудь посреди океана, чтобы пучина утащила к себе на дно и меня, и мои воспоминания о том провале. Через несколько дней мой друг написал мне, что ван дер Домкоп съехал и больше его в том доме никто не видел. А я тогда твёрдо решил, что всё равно расскажу эту историю вам, пусть и недосказанную. И расскажу именно первого апреля, в день рождения великого лингвиста. С днём рождения, Великий Корнелиус! Где бы ты ни был, что бы ты ни делал.
P. S. На картине Якоба Исаакса ван Рёйсдала изображена та самая мельница, в стенах которой ночевала маленькая Корнелия.
