В рамках проекта «Я – значит язык».
Хеллоуин прошёл, оранжевая пелена с глаз спала и наконец-то можно поговорить о чём-то другом. В конце концов, 31 октября – это же не только праздник нечисти, но еще и значимая дата в истории религии. Именно в этот день в 1517 г. Мартин Лютер выдал свои 95 тезисов против католической церкви. В частности, ему не нравилось, что церковь торгует индульгенциями. Это когда вы, например, согрешили, потом через мобильное приложение получили отпущение греха и слушаете себе альбом Джастина Бибера дальше. А тут еще и день рождения самого Лютера недавно отгуляли (10 ноября). В общем, я решил, что самое время рассказать вам о нём и его не только религиозном, но и филологическом вкладе.
Германия 15-16 вв. представляла собой пёстрое полотно из маленьких государств, которые управлялись князьками, епископами и прочими менеджерами. У немцев для этого есть даже обидное слово, подчеркивающее эту их раздробленность – "Kleinstaaterei" (в переводе «раздробленность страны на малые государства» или «мелкогосударственничество»). Они все, конечно, жили под императором, но при этом были разделены по культуре, обычаям и, что важно, по языку.
Когда Лютер написал свои 95 тезисов (кстати, ничего он не прибивал молотком к церкви, это легенда), в которых аргументировал, почему грехи отпускаются на небесах и хорош уже церкви примазываться к договорам грехокупли/грехопродажи, он едва ли ожидал, что вся эта радость выльется в гигантский разлом в западном христианстве – то, что принято называть Реформацией.
Мартин ЛюТОР «прибивает» тезисы к дверям церкви
Деятельность Лютера заставила немецкую мозаичную раздробленность определяться, католики они или протестанты, что вылилось в целую кучу религиозных, политических и военных конфликтов. Поэтому неудивительно, что описания Лютера часто сопровождают отрицательные коннотации. Дескать, и к антисемитизму руку и ногу приложил, и людей поделил, и вообще целую яблоню раздора вырастил в самом центре империи. Короче, этакий раскольник, который циркулярной пилой прошелся по немцам и другим народностям.
Но справедливо будет вспомнить и о его объединяющей функции. Причем, объединять он начал задолго до того, как это стало мейнстримом, то есть до Бисмарка с его политическим объединением Германии в 1871 г. Вот только Лютер помог объединить не границы, а языки.
Библия Лютера
Все началось с Библии. А чтобы вы сейчас ахнули (ахните, пожалуйста, вам же не жалко), то я вам скажу, что это была не просто Библия, а Библия на немецком языке. Вот, ахайте. Ахайте, потому что для того времени Библия на немецком – это просто братвюрст, как было необычно. Как вы догадались, перевёл на немецкий Библию именно наш герой, чем сделал святую книгу доступной не только для высокообразованных слоёв общества, но и для обычных людей.
К переводу Библии он пришёл необычным способом. Начнём с того, что Лютеру очень пригодилось так кстати изобретенное недавно искусство книгопечатания. Он ксерил свои еретические заметки налево и направо, чем сильно осложнял работу церкви по нераспространению этих самых заметок. Дошло до того, что (как неожиданно!) ему крепко посоветовали отказаться от своих убеждений, на что Лютер ответил отказом, после чего его объявили еретиком уже официально.
В какой-нибудь Франции за такие дела Мартин мог уже коптить собой небо, а в Германии ему повезло с той самой пресловутой разрозненностью. Пока разбирались, как именно наказать наглеца, покровитель Лютера и по совместительству курфюрст Саксонии Фридрих III не придумал ничего лучше, чем организовать похищение священника. «Похищенного» Лютера спрятали в замке Вартбург, там у него появилось много свободного времени, которое он и занял переводом Библии. Видимо, было вообще нечего делать, потому что Новый Завет он перевёл за каких-то 11 месяцев.
Тут я поправлю себя сам и скажу, что Библии на немецком уже издавались и до Лютера – в Нюрнберге или Страсбурге, например. Но все они писались на местных диалектах и закономерно банились католической церковью, так как её глава в Германии считал, что немецкий для святого слова не подходит, ибо грубый и вообще фу. Лютер сказал «Кароший папитка, херр!» и решил обойти это условие. Пообещал, что, мол, переведёт на немецкий, но новый немецкий, который будет доступен простым людям, но вместе с тем не будет бесить некоторых священников.
Учтите, пожалуйста, что немецкий тогда, грубо говоря, делился на верхненемецкий и нижненемецкий. И разница между ними была гораздо больше, чем, например, между некоторыми скандинавскими языками (в одном только норвежском хватает ада разнообразия). То есть, если ваш возлюбленный человек жил во время Лютера, например, в Мюнхене, то он говорил на верхненемецком. Вы же, находясь где-нибудь в Гамбурге, с вероятностью 99% говорили на нижненемецком. Отношения, прямо скажем, вам было бы сложно поддерживать. Разве что смайлами. А вот живи вы сейчас в тех же городах, без проблем щебетали бы о своих любовных гешефтах на едином неделимом "hochsprache" (стандартном языке), к изобретению которого и приложил чёрное перо, чистую руку и горячее сердце Мартин Лютер.
Как ни странно, выше красной линии – нижненемецкий язык, ниже синей линии – верхненемецкий язык. Посередине, как вы догадались, средненемецкие диалекты.
Как ему это удалось? География помогла. Лютер родился и вырос в Саксонии. С точки зрения языка, примерно в этой исторической области проходила грань между нижненемецким и верхненемецким, поэтому Лютера вполне можно было назвать билингвом – он говорил и на одном, и на другом. Крутясь в самых верхах общества, он тем не менее очень хорошо понимал речь обычных людей. В частности, разговорную речь, которую он и попытался перенести на страницы Библии.
В своём открытом письме 1530 г. Лютер писал, что не пытался переводить слово в слово с другого языка, а скорее писал книгу заново на немецком.
Язык Лютера был так близок простым людям, что и сегодня немец, который никогда не держал в руках Библию Лютера, невольно пользуется его лингвистическими наработками и выдумками – к примеру, словом "Sündenbock" («козел отпущения") или целым выражением "Der Geist ist willig aber das Fleisch ist schwach" («Дух бодр, плоть же немощна").
Лютер слишком буквально понял выражение "Жизнь надо прожить так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы". Теперь мучительно больно потомкам, у которых есть шикарный выбор, в связи с чем вспоминать легендарного саксонца – из-за основания новой религии или из-за изобретения языка. Мартин Гансович, это не фиаско, это комбо!
Больше познавательного и интересного о языках на странице "Я — значит язык". Подписывайтесь!
