Сегодня я совсем с неформатом. Хотя, кому как. Я решил освоить космос влогосферы, и запустил пилотный номер своей программы. Она называется «Сублимация». Несложно догадаться, почему. Но на самом деле еще и потому, что она о людях, которые непрерывно сублимируют свою энергию, превращая ее в творчество.
Героем первого выпуска стал дорогой и незабываемый человек для всех тех, кто застал золотое время первой половины и середины нулевых в Киеве – Эрик Айгнер. "44", «Орех», «Блиндаж», «Пещера», Eric"s Bierstube – это все он. Ресторатор, который по сути привил Киеву хорошие манеры в сфере общепита. Человек, который познакомил Киев с крутейшими джазовыми музыкантами. Классный театральный актер в прошлом. Легенда. Личность.
Вот уже пять лет, как он покинул Киев и приезжает сюда только в отпуск. Для него наш любимый город – это место для отдыха. Работает Эрик сейчас в свои 56 лет обычным разнорабочим в немецком строительном супермаркете. И совершенно по этому поводу не комплексует.
Не все мысли Эрика, которые прозвучат в нашем с ним интервью, лично я разделяю. Но это и не удивительно – он, как и все мы, подвержен эмоциям и приятным воспоминаниям из далекого прошлого. Иногда нам сложно принять саму мысль, что того времени уже нет. Но в гораздо большем числе случаев этот человек вызывает у меня уважение, и я рад, что именно он стал первым героем.
Локация: "ОЛДБАР" (бывший Eric"sBierstube)
- Когда ты впервые увидел это место, это, как я понимаю, был подвал жилого дома.
- Да, и при этом, это был убитый подвал. Просто куча мусора. И мы тогда вытащили 40 грузовиков мусора. Долбили.
- Вы не во Львов их отвезли, случайно?
- Ну почти.
- Подвалы вообще не воспринимали как место, где можно собираться на культурно посидеть, да? Не, ну в моей глубокой молодости, там можно было разве что собраться и поиграть на гитарах…
- Да, это чистый андерграунд. Я вот даже в "Софии" продолжал андерграундное движение. Просто более профессиональное. Когда люди поняли, что можно так встречаться, то стали там и делать. И такая слава пошла.
- Твоей первой работой в Киеве были совсем не рестораны. Ты занимался бижутерией, представляя немецкую фирму. Как ты вообще попал в контору, которая занимается бижутерией? Почему такой выбор?
- Ну мне просто предлагали. Я вообще выбрал по интересу. Не потому, что вынужден был, а потому что такое хорошее предложение было. Как говорится, деньги хорошие были, ну и девушки тоже…
- Рассказывай про Киев. Что ты реально почувствовал, после Москвы и всех остальных стран экс-совка, когда оказался в Киеве.
- Чуйка. Просто чувствовал, что здесь очень тепло. Я пришел, или приехал, прилетел и влюбился.
- Я как человек, который тоже, в свое время, давно уже, учился в Москве, ощущаю эту разницу колоссально. Вот ты, как немец, можешь сказать, в чем разница?
- Москва – это Молох. Это такой чересчур большой город. И даже не большой, разве что по квадратуре… А люди очень такие жесткие. Можно сказать, к сожалению, не приветливые. Все – бизнес. Мне уже когда я жил в Киеве периодически надо было ехать туда, пока типа штаб квартира там была. Я каждый месяц туда ехал и каждый раз чувствовал эту жесткость, что люди стали противные.
- К скольким заведениям ты в Украине имел отношение? Считал когда-то?
- У меня был такой момент, я с дочкой приехал в Германию. И ей тогда было 15 лет и тяжело было перестраивать, переходной возраст и еще такая ситуация. Ну в общем служба нам там предоставляла психолога, семейного, детского. И тут семейный, с которой я общался, историю рассказывал, и она "а сколько вы вообще заведений открыли"? Не помню. Сидел дома. Дали мне домашнее задание. 47. Два в Одессе и два в Донецке, а остальные в Киеве.
- Существует такое поверие, что украинцы, в большинстве своем, не умеют работать. Ну по сравнению, допустим, с теми же немцами. Ты готов подтвердить или опровергнуть это утверждение, как человек, который работал и здесь, и там?
- И нет, и да. Украинцы умеют работать, только по-другому. Просто здесь она больше мотивируется из-за переживания. Люди учились переживать, потому что деньги здесь нелегко зарабатываются. А там они стабильно, все, не надо думать, ты получаешь каждый месяц свои деньги. Здесь этого нет, завтра не знаешь, что будет. Ты в принципе живешь на такой бочке с динамитом. И не факт, что у тебя сегодня хорошо, а завтра также продолжается. Поэтому все понятно, что любым способом человек пытается выживать. И это не в негативном смысле, а именно что здесь люди более жизнеспособны, чем в Германии.
- У тебя сейчас для многих достаточно неожиданный период. Ты работаешь в Германии в строительном супермаркете. Расскажи, как так вышло?
- Ну, я когда вернулся в Германию, пытался пристроить себя на работу со своим любимым делом и год работал барменом. А потом хозяйка бросила этот весь бизнес, и я обрадовался: все, опять свой бар. Но очень тяжело одному там работать. Потому что получилось, что здесь, конечно, у меня работники были, а там рабочая сила очень дорогая. И я фактически 7 дней в неделю работал. 12 часов за баром плюс закупки, плюс бухгалтерия. В среднем 100-часовая рабочая неделя. И плюс то, что там налоги на самом деле очень большие.
- Вот многие жалуются, что в Украине плохие налоги. Это правда?
- В Германии можно даже сказать хуже. Опять же, здесь есть тема, что можно договориться. А там все четко – плати. Три года держал этот бар, потом в 2017-м осенью уже стало плохо со здоровьем. Я, конечно, не признавал этого: "все хорошо, это временно". И в конце февраля попал в больницу. И три недели было время задумываться. Я принял решение, что с общепитом все, закончено. У меня план был, не знаю, почему, интуитивно, почему-то строительный супермаркет. Не могу сказать, почему.
- И как?
- Отлично. Вот именно то, что я каждому могу рекомендовать, если у тебя кризис. Кризис среднего возраста. Поменяй обстановку полностью. Просто будь смелым. Я реально кайфую. Я в отделе "Сад" работаю, там аквариумистика еще. Я кучу удовольствия получаю.
- Давай о Германии, раз такие дела. Ты был там, когда падала Берлинская стена?
- Да.
- И как она тебя, в ментальном смысле говоря, зацепила своими осколками? Ты проникся всей этой идеей?
- В то время я как раз играл в театре, типа такой немецкий КВН. И, скажем так, я конечно, только спустя два дня услышал, что упала стена. Я в этих движениях как-то не был.
- В твоем родном Кемнице, также известном как Карл-Маркс-Штадт базировались войска Красной Армии во времена ГДР. И ты тогда, по сути, языковую практику с ними больше всего прошел, да?
- Да. Была интересная история, на самом деле, как все произошло. Мне было 16. И в воскресенье дождь шел ужасный, вообще ливень такой. И стоял регулировщик, прямо под нашим окном. Из русских военных. А я смотрю, час стоит, два часа, три стоит. Мама, сделай ему какой-то чаек там, какие-то бутербродики, потому что у меня сердце разрывается. Я спускаюсь, я к нему. Давайте, вот термос, бутерброды. А он на меня машет и кричит "нельзя, нельзя", и все. Им запрещено было вообще общение. Вроде бы мы братья, а нет. Я говорю, делай что хочешь, я тебе оставляю и все. Возьми там, не возьми, я пошел. Проходит месяца три, а я там бегал в лесу рядом с их гарнизоном. Бегу, и трое человек мимо ходят. И такие – "стой". И один говорит мне: "Это ты!". Кто я? Оказалось, что этот лейтенант вспомнил меня. И я вспомнил. И после этого я был у них героем. Он меня познакомился меня со семи своими в гарнизоне.
- Вот так ты и вошел в эту тусовку?
- Да, да, да. И я реально понял, почему раньше люди жаловались, что у этих русских даже гардин нет, штор нет. Ну пускай будут газеты. Но зато душевные они такие, что вы даже не понимаете. Ну, меня поперло.
- Получается, что при падении Берлинской стены эти гарнизоны потихоньку стали уходить, да? Может, это как-то стало связано и с твоим жизненным циклом?
- Нет-нет. Опять же, та же судьба. Коротая меня просто привезла к этим выставкам, потом выставка в Москве. Не было планирования, ничего не было.
- Понятно. Хорошо, давай перейдем к Украине. До речі, ти спілкуєшся трошки українською? Розумієш, що я зараз тобі кажу?
- Розумію, розумію. Трошки розумію. Ну раньше никто не был вынужден учить украинский, потому что все говорили на русском.
- "44", когда ты занимался им, находился практически в эпицентре событий первого Майдана 2004 года. Как ты его воспринял? Так же, как падение Берлинской стены или иначе?
- Да, да. Примерно вот так. Как раз у меня был очень хороший знакомый, Тарас Логинов, он был вообще комендантом палаточного лагеря. Мы как-то общались с ним, и я говорю, чем помочь. Он говорит: "Да вроде бы все есть, но горячего не хватает". Я: "Все, понял". И мы каждый день туда несли по 200-300 порций. Потому что я реально тогда вот эту идею принял, пока она не сломалась. Ну и друзья мои тоже. Я реально хотел чем-то помочь. Потому что я тех людей уважал. Даже какой-то был у меня пункт, что тогда в Германии я не участвовал.
- То есть как бы компенсировал, да?
- Да, да. В принципе, так и получилось.
- Хорошо, это был Майдан 2004 года. Майдан 2013-14, гораздо более серьезное событие для всей нашей страны. О нем что ты можешь сказать? Чем он для тебя стал, как вы воспринял его?
- Ну, если одним словом, ужасно, конечно. Около 100 человек потеряли жизни. Я считаю, сплошной обман.
- Обман чей? Кто этот обман сделал, по-твоему?
- Политики, неважно.
- Чьи политики?
- Просто, чтобы ввести переворот в сторону своих личных интересов. Опять же, люди, которые не агрессивные, добрейший народ, украинцы, который туда идет и готов сидеть на баррикадах, это надо как бы уметь тоже, вести так политику.
- Ну ты согласен, что тот, против которого восстал украинский народ, все-таки заслуживал наказания и с ним надо было как-то бороться? Какой был выход?
- Да. Но с другой стороны, а зачем? А сейчас что? Раньше было что? Один к десяти.
- Ты про гривну говоришь сейчас?
- Например. Ну человек сидел, сидел на золотых унитазах, да. А сейчас? Вам лучше стало?
- Ну ты понимаешь, тут сложно определить категорию, что лучше, а что хуже. Если мерить курсом, то конечно хуже. А если говорить о том, что поменялось… Мы в любом случае пишем не мое интервью, а твое, поэтому мне важно твое мнение. Ты скажи мне главное по этому поводу: твой тогдашний отъезд был напрямую связан с Майданом?
- Да. Я всегда говорил, что у меня есть немецкий паспорт. Но он там в сейфе лежит спокойно, и я не хочу его использовать. А пришлось в 14-м году это сделать из-за того, что ко мне пришли люди в "Орех" и сказали, мол, "чувак, надо помощь". Я говорю им, "мне не надо помощь". Они – "надо помощь". Я понял, что я попал опять в 90-е. И поскольку дочка… я сказал, что все. И решение принял за три недели.
Локация: Андреевский спуск
- Мы пишем интервью накануне президентских выборов в Украине. Мы, скажем так, не знаем их результатов пока еще. А ты следишь еще за нашей политической жизнью?
- Да, да. Конечно, 20 лет моей жизни просто так не вычеркнешь же. Много личного осталось и интересно на самом деле смотреть, что происходит, и иногда, к сожалению, скажу, что как раньше все происходит, хотелось бы лучше.
- Как думаешь, кто победит?
- Ну кто победит, это конечно загадочно, если смотрим на Америку, никто не ожидал, что Трамп выиграет. Поэтому и здесь тоже не понятно, кто будет выигрывать. Но я почему-то за Зеленского.
- Думаешь, он победит?
- Я говорю то, что я хотел бы. Лично мое мнение, а то – хрен его знает.
- За событиями в Германии и политической жизнью тоже наблюдаешь? В частности, как тебе эта позиция Ангелы Меркель насчет "Северного потока-2"? С одной стороны она "крайне озабочена поведением России", но при этом одобряет строительство "Северного потока-2", который, мягко говоря, негативно скажется на политике Украины.
- Ну это все деньги, понимаешь? То, что политика делает, это обычных людей не касается. И все. Это же все только вопрос в деньгах. А нефть – это большие деньги. Это офигенные деньги. И ей, реально, какая там Украина!
- Ну ты согласен, что Европа, не только Германия, а в целом ключевые европейские страны и правительства ведут политику двойных стандартов? И ничего особо не меняется в последнее время.
- Это так и есть. И в этом надо признаться. Конечно, официально никто этого говорить не будет. Они имеют все пальто с двумя позициями. Открывают, закрывают. Как им выгодно.
- Ладно, бог с этими политиками, давай тебе. Ты приехал в Киев в отпуск или с какой-то целью определенной?
- Я просто отдыхать.
- Для тебя Киев – это место, где ты отдыхаешь, да?
- Да. Крещатик, Андреевский, Подол я очень люблю. Хожу и дышу, ни о чем не думаю, я просто отдыхаю. Вчера, как приехал, сразу и пошел по своему любимому маршруту, по инерции.
Полную видеоверсию смотрите здесь.
