В моей душе нет ненависти. Во мне живет нечто страшнее — в борьбе с вами я нашел свой смысл. Только когда на Красной Площади наши ребята свалят огромную кучу дорогой мебели и рам от картин, бросят сверху воняющую формалином мумию, обольют соляркой и подожгут — вот тогда я стяну с головы каску, присяду у горячей от пожара кремлевской стены и подумаю — «...и что теперь?..» А до этого момента я всегда знаю, что делать.
