Дело Сергея Стерненко оказалось больше самого Сергея Стерненко.
Есть ситуации, в которых сторона конфликта не равна самой себе. Когда происходящее становится маркером, люди – символами, а вердикт — флагом. Причем, одновременно для всех баррикад в стране.
За тридцать лет в Украине так и не появились устойчивые институты. А потому, в глазах большинства граждан, власть отвечает здесь сразу за все. Никто точно не знает, где заканчиваются полномочия телефонного звонка с Банковой. Никто толком не знает длину рук Офиса президента. А потому адрес акции протеста почти всегда один и тот же.
В конце концов, власти некого в этом винить кроме самой себя. Каждый президент страны пытается поставить под контроль всё вокруг. Любая независимость оспаривается. Любые институты дрессируются. И если Зеленский в разговоре с Трампом называет генпрокурора «своим человеком», то стоит ли удивляться, что протестующие идут не к челяди, а к барину.
И процессы над Сергеем Стерненко давно утратили для наблюдателей юридическую интонацию. Они стали сигнальным флагом. Эдакой геолокацией для неравнодушных, призванной определять, в каком направлении идет страна. Партия Майдана меряет по ним потенциал реванша. Этические кордоны правоохранительной системы. Проверяет по ним границы запретного и допустимого для действующей власти.
Собственно, партия Антимайдана не исключение. Потому что Сергей Стерненко для них – в одно слово и с маленькой буквы. Собирательный образ активиста, суд над которым должен стать сигналом для остальных. Щелчком по носу для улицы, покушающейся на неприкосновенность заборов. Внезапной полыньей для тех, кто шагает по тонкому льду уличного активизма.
Его судебные дела давно перестали быть историей про битву доказательств. Про состязание прокуроров и адвокатов. Вместо этого они превратились в gps-координаты политического курса страны. Приговор выносят не конкретному человеку. Судебный вердикт становится постскриптумом противостояния, которое началось семь лет назад. На кону вопрос о том, какой из противоборствующих лагерей сможет приватизировать страну.
Западный наблюдатель вряд ли сможет понять наши окопы. Инерция заставит его рассуждать о справедливых судах. О беспристрастных вердиктах. О всем том, что заставляет его сограждан верить в безликую силу институций и судебных мантий. Но украинской реальности не на кого рассчитывать. Суды продолжают оставаться сословной средой. Кастой, защищающей себя от покушений извне. Семь лет назад люди выходили на улицы в поисках справедливости, но чиновники испугались справедливости больше, чем улицы.
Судебной реформы не произошло. Каждая власть пытается кататься верхом на тигре. Проблема в том, что подобная забава чревата падением и знакомством с клыками. С этим фактом уже пришлось познакомиться пятому президенту страны. И, судя по всему, его преемник никак не хочет делать из этого выводы.
Но отсутствие судебной реформы чревато не только отложенными последствиями. Оно чревато и сиюминутными. Например, уличными протестами после резонансных приговоров. Потому что нет никакого смысла кивать на судебный вердикт, если общество не верит судьям. Бессмысленно перекладывать ответственность на людей в мантиях, если страна не склонна рифмовать слова «право» и «справедливость». Если судебная система превратилась в магазин решений, то попытка ссылаться на нее делает тебя соучастником. А судебный вердикт не снимает с тебя ответственность, а только лишь усиливает.
Любой президент страны наследует не только то, что он сделал. Не только исполненное, совершенное и реформированное. Он точно так же наследует свои нарушенные обещания. Все неслучившееся, необновленное и оставленное без внимания. И если президент не понимает, почему люди после приговора в Одессе выходят под его офис в Киеве – это лишь его проблема.
Вот уже второй год Зеленский несет ответственность за все, что происходит в стране. Недостатки – продолжение достоинств: монополия на власть означает монополию на ответственность. Запуск судебной реформы дал бы Банковой шанс ритуально умывать руки. Но сейчас ей некого винить в дефиците справедливости. Ключи от перемен только лишь у нее. И если она ими не пользуется – придется привыкать к запаху файеров.
В этой ситуации дело Сергея Стерненко обречено было стать больше самого Сергея Стерненко. Потому что оно происходит в стране, в которой судьям не доверяют даже судьи. Улица воспринимает происходящее как процесс над собой. И ожидаемо проводит параллели с тем, что происходило в стране в 2014-м.
За последние семь лет официальное «право» так и не превратилось в синоним «законности». А потому люди и дальше готовы искать справедливость на улицах. Проблема лишь в том, что уличная справедливость не универсальна. Она вполне может пахнуть порохом, кровью и добавлять стальной привкус во рту. И если в ее появлении кто-то и будет виноват, то лишь тот, кто сделал законность – дефицитом.
Передайте это Владимиру Зеленскому.
