В Крыму подготовили новый школьный учебник истории. В котором рассказали десятиклассникам о крымскотатарском народе-предателе, спасительной депортации и том, как советская власть помогала ему на новом месте жительства.
Особая пикантность в том, что куратором проекта стал «замминистра образования» Айдер Аблятипов. Один из тех, кто в 2014-м отправился присягать новым флагам. Один из тех, кто убеждал, что весь крымскотатарский народ не может быть диссидентом и прочее «надо договариваться». Этот учебник – вообще хорошая черта под иллюзиями. Например, о том, какую роль готова отводить крымским татарам Российская Федерация.
После аннексии Кремль издавал документы о реабилитации крымских татар. И даже делал крымскотатарский одним из государственных языков на полуострове. В реальности и то и другое осталось фикцией. Фантомом, не имеющим ничего общего с реальностью. Потому что любая российская власть в Крыму обязана болеть «татарофобией».
Вся идея «русского Крыма» стала возможной лишь после завоевания полуострова и победы над Крымским ханством. Вся концепция «сакральной Корсуни» возможна лишь благодаря маргинализации крымских татар и их наследия. Вся архитектура мифа об «исконно русском крае» строится на ассимиляции коренного населения. Это прекрасно сформулировал экс-глава оккупационной администрации Севастополя Сергей Меняйло в интервью — «если крымские татары считают себя тут дома, то мы с вами где?»
У этой «татарофобии» есть свой источник силы. Свой священный грааль ненависти. Имя которому – советская версия истории Второй мировой войны.
Победой в войне в империи принято оправдывать все — репрессии и расстрелы, голод и ГУЛАГ. Это главный фундамент легитимности СССР. Главная его индульгенция. Без этой победы 70 лет советской истории выглядят как непрекращающаяся и бессмысленная мясорубка.
«Великая Отечественная» нужна была Советскому Союзу ровно затем, зачем она нужна современной Российской Федерации. Для самооправдания. Для самообъяснения. Это компас, барометр и нулевой меридиан. Главная духовная скрепа, объясняющая империи смысл ее существования, а всем соседям – причины для дружбы с этой империей.
Более того – победа в войне была объявлена универсальным наследством и для народов, населяющих СССР. В рамках подхода все они объявлялись народами-победителями, внесшими свою роль в победу над Германией. А коллаборационизм официально считался чьей-то частной инициативой. Исключением стали лишь крымские татары.
Потому что в их отношении действовал обратный принцип. Они были объявлены «народом-предателем», среди которого нашлись отдельные герои. Из общего триумфального хора победителей их вычеркнули. А к празднованию девятого мая пропускать их предлагалось исключительно через прилюдное покаяние.
И в этом тоже нет ничего удивительного. Потому что в России история «Великой Отечественной» стала полноценной гражданской религией. Со своим иконостасом и священными текстами. Апостолами и праведниками. Демонами и грешниками. Рефлексировать вне канона на эту тему могут лишь еретики. Те самые, которым «место на костре».
Ее стали подавать как борьбу абсолютного добра с абсолютным злом. А депортация рушит этот стройный концепт — выходит, что в Крыму в 1944 году добро победило зло и затем само совершило преступление. Выходит, что это было либо не такое уж и Добро. Либо оно совершило не такое уж и преступление.
Адепты империи уцепились за эту соломинку. И теперь из поколение в поколение рассказывают о том, что крымские татары сами виноваты. Что депортация стала спасением для них от мести фронтовиков. И что в Центральной Азии им жилось не так уж и плохо.
Фантастический цинизм.
Адепты подхода не любят вспоминать факты. Например, что коллаборационизм был на всех оккупированных территориях. Что этнические русские шли на службу Третьему рейху не меньше всех остальных. А если кто-то решит высчитывать процентные соотношения «предателей и героев», то пусть делает поправку на карту оккупации. Потому что коллаборационизм возможен был лишь там, куда дошел Вермахт. В Томске и Владивостоке не было охранных батальонов, потому что туда не дошла немецкая армия. А если бы дошла – были бы и там.
Но эта тема останется табуированной для адепта империи. Потому что рискует стать для него ящиком Пандоры. Из которого рано или поздно появится вопрос о том, можно ли считать «Великую Отечественную» войну продолжением Гражданской.
Любая ревизия войны чревата разрушением мифа. Любое разрушение мифа чревато обрушением неба. У советского адепта не останется ничего, за что можно держаться. Ничего, за что можно ухватиться. Ничего, что позволит ему гордиться прошлым.
А потому он будет держаться за советские мифы до последнего. Оправдывать депортацию. Клеить ярлыки на целые народы. Воспитывать детей в ненависти к соседям. Он будет делать все, чтобы затушить в себе главный вопрос. Тот самый, который когда-то задал присланный в Крым российский чиновник.
«Если они у себя дома – то мы тогда где?»
