«Бабайка» — это самодельная установка залпового огня.
Четыре направляющих бойцы харьковской ТрО сняли с разбитого российского «Града». Сварили крепление и придумали гидравлику. Прицел выменяли у соседей из «сухопутки», а ракеты отжали у российской армии. Теперь этот ГАЗ-66, названный в честь командира с позывным «Бабай», выполняет роль той самой РСЗО, которая территориальной обороне вроде как не положена.
В соседней бригаде механики колдуют с зенитной пушкой С-60. Ее приняли на вооружение 70 лет назад – самолеты тогда летали медленно и невысоко. Складские остатки с началом войны были отданы в ТрО и теперь бойцы водружают эти пушки на КРАЗы.
Запорожская тероборона тем временем мастерит «тачанки». Трофейные крупнокалиберные пулеметы ставят на пикапы – вместе с черным «махновским» флагом. Культ Нестора Ивановича тут не особо скрывают и каждый борт назван в честь «батьки». «Махно-1», «Махно-2» и так далее.
В 2014-м армия не успевала переваривать поток добровольцев. Те, кому военкомат не мог ничего предложить, – уходили в добробаты. В 2022 году роль добробатов выполнили силы Территориальной обороны. Те, кто стоял в очередях в первые дни войны, — оказались внутри самого молодого рода войск. Каждая третья бригада ТрО теперь служит в зоне боевых действий, восполняя недостаток крупных калибров и бронетехники за счет трофеев.
То, что считалось недостатком теробороны, через несколько месяцев войны стало ее же достоинством. За восемь месяцев в армии я повидал директоров частных клиник, ушедших начмедами в бригады. Свадебных фотографов, ставших аероразведчиками. Промышленных альпинистов, сооружавших систему видеонаблюдения вдоль линии фронта.
«Из хороших предпринимателей получаются хорошие командиры», — эту фразу я слышал трижды. В первый раз – от комбата на Северском Донце. Второй раз – от сержанта разведвзвода на гуляйпольском направлении. Третий раз – на харьковщине, от 88-го номера в списке украинского "Forbes". Все трое явно были на своем месте и все до войны занимались бизнесом. Поэтому я не спорил.
За последние восемь месяцев украинская армия выросла втрое. На одного кадрового приходится примерно двое мобилизованных. Свежая кровь с «гражданки» сотворила с вооруженными силами две вещи. Во-первых, задвинула на второй план «строевщину» со всеми ее атрибутами. Во-вторых, — насытила ЗСУ невиданным уровнем гражданских компетенций. Люди, которым никто не успел объяснить, что «так нельзя» начали массово создавать вещи из категории «а что, так можно было?»
Вероятно, в России мечтают о том, что нечто подобное сотворит с их армией объявленная мобилизация. И если оккупанты обзаведутся субъектными командирами, горизонтальными связями и мотивацией – то возможно. А пока всего этого нет – российское «чудооружие» рискует сточиться об украинскую оборону.
И никакого преувеличения в слове «чудооружие» нет. Кремль воспринимает мобилизацию как некое "Wunderwaffe". Как нечто, способное переломить ход боевых действий. Как то, что окончательно переведет «спецоперацию» в категорию «войны». В рамках придуманного самой же Россией мифа, она если и способна проигрывать, то лишь когда воюет «понарошку». А когда «всамделишно» и для защиты того, что объявлено «родиной» — обречена побеждать.
Именно по этой причине разговоры о применении ядерного оружия пока преждевременны. Они обретут актуальность в тот момент, когда мобилизация и ракетные удары по украинской инфраструктуре не достигнут результата. Когда окажется, что российские танки по-прежнему стоят от киевской объездной дальше, чем украинские – от донецкой. Когда Владимир Путин обнаружит, что конвенционную войну он проигрывает – вероятно мы снова услышим виток пересудов про «ядерный пепел».
Любопытно. Европа десятилетиями привыкала бояться российской армии. На алтарь «мира» готовы были класть любые уступки. Но в 2022 году оказалось, что единственное, в чем Россия преуспела – это производство «понтов». А ситуацию на поле боя смогли изменить даже несколько десятков западных РСЗО. Которые, к тому же, работают в Украине с ограниченным функционалом по дальности.
А что было бы, окажись у украинской армии западные ракеты? Американские танки? Немецкое ПВО? Что думают теперь о будущем все, кто в Москве грезил броском до Ла-Манша? Российская армия продолжает быть угрозой, но перестала быть страшной. Восемь месяцев назад на нас напала тюрьма.
В попытке обнулить наше будущее она понемногу отменяет свое.
