И вот теперь в России, думаю, начинают осознавать, что агрессивная политика Кремля на внешнеполитическом направлении, начиная с 2014 года, не может не иметь и внутриполитического продолжения.
Курс на добровольное «одиночество полукровки» (определение из статьи советника президента РФ) – это не только поиск псевдоврагов по всему миру и агрессивное поведение, это начало глубокого кризиса внутри самой России. Переизбрание Владимира Путина на очередной президентский срок – это тот случай, когда сами по себе выборы вообще ничего не решают. Все самое интересное начнется как раз после выборов. И не потому, что везде «враги», согласно российской пропаганде, а потому что политика действующей власти не предусматривает решения назревших перед страной и гражданами системных проблем, адекватных вызовам 21 века. Не только не ставит эти задачи, но и уводит в сторону от их постановки вообще. По сути, мобилизация российского общества под псевдоугрозы при отсутствии реальной повестки дня для России стала способом управления. Но это не значит, что виртуальность, навязываемая российской пропагандой, тождественна реальности.
В этом смысле концепция России как «государства-стены» – это де-факто признание того, что у российской власти нет содержательной политики ни на одном из направлений. И, более того, этой политики нет и в отношении внутренних проблем. Ведь, по большому счету, Кремль, начав войну против Украины, перебросил перспективу/риск реальной «русской весны» (имею в виду вопрос межнациональной политики) за пределы РФ в виде военно-пропагандистской «псевдорусской войны». Тем самым, отодвинув на несколько лет постановку вопроса внутри России (анонсированный Путиным еще несколько лет назад закон о российской нации так и не был, в итоге, представлен). Появление памятника князю Владимиру в Москве, болезненное реагирование Кремля на тему Анны Киевской/Русской (от слова Русь) и шаги Украины по созданию Единой поместной православной церкви – это в том числе боязнь и нежелание российской власти заниматься вопросом идентичности современной России. Ведь в случае получения Украиной автокефалии РФ по количеству православных приходов может оказаться даже не на третьем месте в мире.
Никто, собственно, не заставлял Россию становиться или частью Запада, или частью Востока. Тем более что есть пример Китая, где экономические подходы не совпадают с политическими и геополитическими. От РФ, скорее, ожидали понятности – в том, какую политическую систему строит власть, каких экономических подходов придерживается и т.д. Региональное лидерство России на постсоветском пространстве никто даже и не пытался ограничивать (достаточно вспомнить реакцию Запада на события в Грузии в 2008 году). В общемировом контексте РФ была вписана во все глобальные процессы, в том числе на уровне участия в самых разных международных институциях. Но для того, чтобы перейти от догоняющей стратегии к стратегии развития, нужны были усилия самой России (имею в виду, прежде всего, модернизацию экономики). Вместо этого мы все наблюдали вначале шантаж, потом военную агрессию против Украины, а затем – и вовсе попытки «гибридных вмешательств» в разных точках мира. Но политику взлома ситуации нельзя считать содержательной (это тактика, а на стратегия). Видимо, Кремль рассчитывал, что подход на повышение ставок, в итоге, приведет к какому-то пакту с Россией. Но этого не произошло и не произойдет – просто потому, что разрушения не могут быть целью пакта. Чтобы пытаться что-то навязывать миру, надо предлагать позитивные образцы, а не войну, шантаж, пропаганду и фейки. И когда глава внешнеполитического ведомства РФ Сергей Лавров рассказывает, что Запад якобы поставил Украину перед выбором «или Запад, или Россия», то достаточно напомнить слова Николая Азарова от 2013 года как тогдашнего премьера о том, что Россия шантажирует Украину не подписанием Соглашения с ЕС, и что еще в 2013 году между странами (по инициативе РФ) начал снижаться товарооборот. Или когда в России говорят (а у нас есть отдельные политики, которые это повторяют), что только внеблоковый статус может «спасти» Украину, то хочется напомнить, что на момент аннексии Крыма у Украины как раз и был внеблоковый статус, и о вступлении в НАТО вообще не шла речь (ПДЧ на саммите в Бухаресте в 2008 году, как известно, мы не получили).
Что касается перспектив развития ситуации, то Кремль, видимо, еще не понял, что Украина преодолела постсоветскую концепцию безразличия, доминирующую до 2014 года, основой которой была спекуляция элит вокруг двух типов регионального эгоизма – эгоизма «национальной идеи Запада» и эгоизма «экономики/капитала Востока». Российская власть и дальше продолжает спекулировать на «расколах», актуальных до 2014 года. Хотя куда острее для самой России (в виду усиления санкций Запада против РФ и бессмысленности войны против Украины, в том смысле, что Кремлю не удалось и не удастся достичь своих целей) уже в обозримой перспективе может стать вопрос о том, где точка возврата для России (хотя бы на уровне реальной дискуссии внутри РФ), где точка понимания того, когда и с чего началось движение не туда. Думаю, в российских элитах есть те, кто прдельно ясно осознают следующее: пока Россия добровольно сама себя вытесняет на обочину геополитических процессов, остальные субъекты не стоят на месте – мир уже давно не одно-, а многополярный.
УП
