Девять лет назад мы с семилетней тогда дочкой впервые решили поменять Крым в летний отпуск на что-то другое. Знакомая журналистка из «Газеты по-донецки» усиленно пропагандировала Абхазию — там у нее остались армянские тетки, которые недорого сдавали жилье: «Ничего, что еще все советское осталось, зато море чистое и много фруктов».
И даже переход через границу пешком как-то не особенно пугал — хотелось посмотреть, с Сухуми и Очамчирой у нас связана семейная история — дочкина прабабка спаслась от Голодомора в Абхазии, а во время Второй мировой в эвакуации она была смотрителем Сухумского маяка. Так что корни тянули, был такой же жаркий август и желание уехать подальше от шумного мегаполиса.
Первым заартачился мой бывший муж: «Что? Абхазия? Да ты с ума сошла. Я не дам разрешение на поездку. Сама — езжай куда угодно. Хоть в Ирак. С ребенком — нет».
Я вздохнула, попыталась доказать, что мол, это твои корни-то, у чьих предков было имение в Очамчире при царях? — Но не прокатило. Мы взяли билеты на Львов, а оттуда улетели на Тиват — неделя в Черногории с выездом в хорватский Дубровник заменили нам Абхазию и... войну.
А война догнала нас уже в 2014-м. В моем родном Крыму и на моем родном Донбассе.
Я сейчас смотрю на все эти девять лет и удивляюсь — как мы так легко и беззаботно тогда восприняли ту российско-грузинскую войну. Ну да, стреляли в Цхинвали. Ну да, бомбили Поти. Ну да, русские танки в Гори. А телевизор весело показывал, что президент Грузии якобы «жевал галстук». И практически вся Украина видела все это и верила, что «это далеко и нас не коснется».
А сейчас — сейчас мы уже четвертый год расплачиваемся за свою беспечность. За то, что противостояли той гибридной войне 2008-го. Дорогой ценой.
История — штука жестокая и беспощадная. Следующими по счетам будут платить уже имперцы. И дорого платить.
Главное — нам всем — и украинцам, и грузинам, и молдаванам — всем-всем, пострадавшим от империи, — дожить и посмотреть на это. Долг платежом красен — да, паребрики?
