Я пишу этот текст намеренно по-русски — в надежде, что его прочитают и «за поребриком», и не просто ольгинские девочки и верные сурковские мальчики, а молодежь в «малых республиках» — Чечне, Дагестане, Татарстане, Хакасии и даже в Ингерманландии (google в помощь).

Сегодня два года, как убили Амину Окуеву. Она не дожила до своих 35 лет.

Мы познакомились с Аминой 1 декабря 2013 года после первого разгона Евромайдана, когда побили людей за их европейскую позицию, люди вышли не только на Крещатик в Киеве, но и в разных городах Украины — с севера на восток, с запада на юг. Наш одесский Майдан той зимой собирался у Дюка — этот француз был для нас олицетворением Европы, в которую мы стремились. Она пришла с родными, посмотрела на наш травоядный и прекраснодушный русскоязычный халоймес «без политических флагов» и сказала тогда: «Здесь делать нечего, я еду на Майдан в Киев». И уехала.

Что мы тогда знали друг о друге? — Совсем мало. Что у нас общие взгляды: Украина в Европе. Закон — понад усе. Свобода, равенство, братство. Что если Украина будет свободной, вслед за нею будут свободны все «братские республики», в том числе и те, кто до сих пор находится под гнетом РФ. И эта общая уверенность объединила сразу — одномоментно и бесповоротно.

«Я всегда хотела помогать людям, поэтому пошла в медицинский, — говорила она позже. — А когда пришла война, сбылась моя мечта — я стала воином, чтобы добыть победу и справедливость для Украины».

Она верила в нашу победу с самого начала. Настолько искренне, открыто, жадно и изо всех сил, что рядом с нею никогда не возникало сомнений — Украина будет свободной. Не в империи. У нас нет другого выхода — выпутаться, выпрыгнуть, освободиться от бурных жарких «братских объятий» и показать всему миру: мы можем, мы сильные, мы современные, мы — лучше всех.

Вот это черта — быть лучше всех — в этом вся Амина. Самая умная, самая красивая, самая решительная, всегда добивается цели. Это она.

Вторая наша встреча — когда я приехала на Майдан в Киев во время «перемирия». Отгремела Груша, мы зализывали раны после первых потерь и ждали — что дальше. Держали баррикады, собирали сотни Самообороны, учились отбиваться. Я приехала утром и побежала к ней в медицинскую палатку недалеко от Архангела Михаила. Она обрадовалась, мы обнялись и пошли смотреть все «хозяйство Майдана» — от Институтской до Театральной, от Дома Профсоюзов до Грушевского. Было морозно, снег в мешках на баррикадах еще не таял, мы здоровались с людьми из разных палаток — на Майдане тогда была вся Украина, все Амину знали — медик, спасала людей во время Груши, вытаскивала раненых, лечила, заботилась. Амина уверенно перешла на мову, ни слова по-русски, с нею все здоровались, подавали руку, просили совета. Меня поразили тогда ее стремительность и решимость — она быстро думала, быстро двигалась и практически все делала «на лету» — быстро и хорошо.

А потом она заболела. Ее вывозили с Майдана в десятых числах февраля — с высокой температурой и серьезным воспалением легких. Правда, это ее не остановило, когда 18-19 февраля наши перекрывали базу одесского «Беркута» и не выпускали бойцов в Киев. Амина резала беркутовским машинам шины, дежурила, была как все. Мы потом вспоминали этот эпизод и улыбались: одесский «беркут» сильно опоздал тогда на штурм Майдана. Возможно, это спасло десятки жизней.

Амина ушла на фронт в начале лета. Сначала это был добровольческий батальон «Дніпро-1», потом — батальон имени Джохара Дудаева под командованием полевого командира Исы Мунаева. Он приезжал поддержать Амину на выборах в Раду 23 октября 2014 года в Одессу, тогда мы и познакомились и записали видео короткого брифинга https://youtu.be/L54NTpenCkM

Муж Амины Адам Осмаев еще находился в СИЗО — «за покушение на путина» со времен правления Януковича, она приезжала на суды, мы собирали в соцсетях группы поддержки, и когда Адама освободили в середине ноября 2014 года — они тоже сразу уехали на фронт защищать Украину вместе.

Амина всегда была в первых рядах, всегда — самая бесстрашная, она показывала пример, как нужно любить Украину, не бояться, двигаться вперед, не останавливаться.

Из выученных уроков от Амины и Исы Мунаева у меня осталось несколько аксиом, которые я буду помнить до самой смерти:

- если русские объявляют перемирие, это означает, что нужно ждать беды;

- если русские объявляют «зеленый коридор», они будут тебя убивать в нем же;

- у путина и его окружения нет понятий «честь и достоинство», их слова и обещания ничего не стоят, русские все равно обманут и сделают все по-своему;

- если русские обещают «отвод войск», то, как правило, они делают рокировку и их войска удваиваются.

Актуально ли это сегодня? — Еще как.

Амина, мы помним.

У меня даже нет в мыслях сказать что-то банальное вроде «покойся с миром» или что-то еще. Я просто знаю, что вы с Исой все видите и знаете, и у нас нет прав отступать.

Мы помним, Амина. Спасибо тебе.