В моем детстве Миколая не было, а Дедом Морозом являлась обыкновенная,но внушительная фигура доброго дедули из папье-маше с пышной бородой и в белом тулупе, которую ставили под елку, но подарки мне всегда дарил Зайчик. Вернее, передавал — и летом, и осенью, но больше всего запомнилось зимой,когда отец входил в дом вместе с морозом, запахом солярки и мазута и объявлял с порога:

- А у мене гостинчик от Зайчика! (именно так – «гостынчик») – и доставал из бушлата газетный кулек. Мама улыбалась:

- Опять Зайчик шось передав?

Пока я разворачивал сверток, в котором находились мандарины (или конфеты,или шоколадка «Аленка»,или «язычки» — вкусные такие сладкие слойки), в голове проносилось – где, в каком месте этот неуловимый Зайчик передает отцу гостинчик? Отец уверял, что Зайчик встречал его на нашей улице, и я каждый раз представлял этот видеоряд – как белый (непременно белый, в любое время года) Зайчик недалеко от нашей калитки вручает папе кулек — для меня. И роднее Зайчика для меня в то время никого не было…

Наверное, потому,что радость эта была всегда неожиданной и не приурочивалась ни к Новому году, ни к дню рождения – просто гостинчик, внезапный такой повод для восторга.

И была тогда у меня такая страсть – проснуться рано утром вместе с отцом, когда он собирался на работу и сесть с ним рядом позавтракать. Ну как проснуться – если родители разбудят, о чем я очень сильно уговаривал их вечером накануне. И вот — садился с отцом за стол и ел жаренную картошку или яичницу, после чего почти счастливым снова ложился спать, так как на дворе была еще глупая ночь. Отца, похоже, вроде как смущало это мое увлечение, однако, когда мы с ним о чем-то там разговаривали за завтраком, в уголках его глаз пряталась едва уловимая втіха. И только теперь я подозреваю, что вот эти наши совместные завтраки – грели его потом в промороженной после ночи кабине экскаватора и, возможно, для отца это был самый лучший гостинчик.

А как-то поздним вечером накануне Нового года наряжали мы с мамой елку, я рассматривал прошлогодний «Крокодил», в который были завернуты елочные игрушки, и вешал на иголки в том числе и свои любимые украшения — пузатенькие такие хатынки, облепленные снегом, с заиндевевшими окошками,за которыми светились уютные огоньки. И мы уже ставили в клубья ваты Деда Мороза в белом тулупе, когда в окно постучали. Мамин переполох моментально сменился неподдельным счастьем – оказывается, старший брат неожиданно приехал в отпуск из армии. Все так радовались – это ж надо — к Новому году приехал! Служил он в Оренбурге и, естественно, привез маме в подарок оренбургский пуховый платок, в котором она и села за наш семейный новогодний стол.

Моим сыну и дочке подарки на Новый год приносил уже живой Дед Мороз, который приезжал на такси вместе со Снегурочкой. А вот золотоволосой внучке доставались подарки уже с применением продвинутых технологий: дочка с зятем (в роли Деда Мороза) сняли изумительно сказочный клип, в котором Дед Мороз из волшебных саней, несущихся по небу, перебирается через балкон в квартиру, и аккуратно кладет под елочку огромную коробку с подарком. И показали этот клип внучке сразу после того, как часы пробили двенадцать. После чего она и поняла,что на Новый год после двенадцати всегда нужно заглядывать под елочку.

Родители – они такие,любят подарить радость своим детям.

Так получилось,что в ушедшем году я получил несколько важных подарков в своей жизни – вначале дочь беспрекословно забрала меня в Киев на операцию в центр эндокринной хирургии, где затем золотые руки хирурга Паламарчука спасли меня от сложного заболевания щитовидки, а уже после этого кто-то неведомый свыше сделал мне от себя подарок – когда после операции меня направили с предварительным диагнозом III стадии в Институт Рака и — диагноз не подтвердился, как сказал мне тамошний доктор: «это вам, наверное, по блату, такое редко случается».

И одно из главных впечатлений ушедшего года — коридор ожидания в поликлинике Института Рака. Коридор с кабинетами, в которые пациенты сносят все анализы и результаты только что сделанных исследований и из которых они выходят с окончательным вердиктом – есть онкология или нет, и если есть, то какой стадии. Этот коридор в поликлинике отличается от коридоров стационара в этом же Институте — в стационаре пациенты с подтвердившимися диагнозами уже проходят курсы лечения и там уже висят плакаты – «Я буду жить!». А здесь, в этом коридоре, – еще атмосфера внезапности обрушившегося на людей диагноза и надежда в глазах ожидающих вердикта.

Перед дверью кабинета обратил внимание на крепкого с виду дядьку,стоявшего на широко расставленных прямых ногах, с прямой осанкой, но – уже вынужденного слегка опираться на стенку. На лице — растерянность,в глазах — немой вопрос. Рядом — дочь, молодая женщина, не отходила от него ни на шаг, беспрестанно теребила медицинские бумажки,все время пыталась там что-то вычитать и время от времени – склоняла голову отцу на плечо. На отцовское плечо, на котором каких-то 25-30 лет назад она еще сидела, скорее всего, беззаботно болтая ножками в белых гольфах и белых сандалиях. И было еще неизвестно,кому этот жест – положить голову на папино плечо — нужен был больше – отцу или ей.

Увы, не знаю как прошли это испытание неизвестностью отец и дочь и с каким результатом вышли они из кабинета врача. Хочется верить,что у них все хорошо. Моего отца много лет назад забрал из этой жизни именно рак. И каждый раз, когда на глаза попадается шоколад «Аленка», вспоминаю все-таки не Зайчика, а отца. Маму два месяца назад разбил обширный инсульт, мы с супругой кормим ее теперь с ложки и главным новогодним пожеланием ей было, конечно, — выздороветь и восстановиться. Но уже сейчас я понимаю, что самым лучшим новогодним подарком в ее жизни было – это тот поздний вечер, когда старший брат постучал в окно, придя в отпуск из армии.

К чему это я все? Новогодние праздники уже отшумели, выбрасываются ставшие ненужными елки. Как по мне – отличный повод – навестить родителей без повода. Или других родных людей. Просто так. Как гостинчик от Зайчика)